Детектив-инспектор Далл поднял руку:
– Гай, не хочу портить общее веселье…
– «Но все равно испорчу», да? – уколол Батчелор и с интересом воззрился на нового члена команды.
– Надеюсь, нет. Меня просто смущает идея убежища. – Далл стукнул по планшету. – Известно, что Лорна снимала эту квартиру довольно долго. Я свел в таблицу данные по арендной плате в данном районе. – Далл начал раздавать листы. – Квартира обходилась Лорне не слишком дорого, поскольку была не в лучшем состоянии. Тем не менее могла ли парикмахер, работающая на дому, позволить себе подобные расходы? У меня тут есть еще одна табличка, с заработками домашних парикмахеров – в сравнении с заработками в салонах.
– Ха! – заметил Дэвид Уоткинсон. – Видели бы вы счета, которые выставляет парикмахер моей жены! За такие деньги он может Букингемский дворец снять!
– Наш юный детектив-констебль платит за свою шевелюру гораздо больше! – Норман Поттинг взъерошил волосы Джека Александера, к большому неудовольствию последнего.
– Ну, я вообще-то не к тому веду, – произнес Далл. – Если Лорна сбегала от мужа, то длилось это не один день. И муж ничего не знал? По-моему, мы делаем рискованное предположение.
– Хорошо, Дональд. Какова же ваша версия? – спросил Батчелор.
– Возможно, квартира была не убежищем, а тайным любовным гнездышком, шеф. Полтора года свиданий, затем что-то пошло не так… Любовная ссора обернулась рукоприкладством.
Батчелор кивнул:
– Возможно. Но не забывайте про ДНК на пивных банках и окурках. Нужно выяснить, не слышали ли соседи шума конфликта или драки. Я включу эту линию в расследование.
Руку подняла куратор места преступления, Джорджи Инглиш.
– Сэр, как ни странно, кое-чего мы так и не нашли. Во-первых, нигде нет ноутбука Лорны. В доме, где она жила с мужем, в кухне из розетки торчал блок питания от «Мака». Муж пользовался другим ноутбуком – его изъяли из кабинета в «Саут-Даунс ай-ти солюшнз». В доме же, на кухонном столе, лежал мобильный телефон жертвы. Кто в наше время оставляет телефон дома? Разве что случайно, по забывчивости?
– Хорошая мысль, Джорджи, – сказал Батчелор. – Это объясняет отсутствие в квартире телефона.
– Но не компьютера, – вставил Эрни Краун.
– Если придерживаться гипотезы, что убийца – муж, – ответил Батчелор, – тогда он мог забрать компьютер. Вдруг в нем хранилась какая-то обличающая информация? Например, Лорна вела журнал нападений мужа. Он спрятал ноутбук? Или вообще избавился от него, выкинул? Телефон отправили цифровым криминалистам – посмотрим, что они сумеют извлечь.
Джорджи Инглиш удовлетворенно кивнула и в общих чертах обрисовала работу криминалистической бригады на месте преступления:
– Многое указывает на то, что в квартире все тщательно протерли – возможно, дезинфицирующим средством. Есть следы отпечатков пальцев; мы отобрали пробы и мазки, а также изъяли некоторые предметы для дальнейшего изучения в лаборатории. Надеюсь, в течение суток наша работа в квартире будет окончена.
Батчелор черкнул пометку в блокноте – внести поправки в досье по делу – и продолжил:
– Подытожим. Нам известно о насилии, которому Лорна Беллинг подвергалась со стороны мужа; отпечатки пальцев и анализы ДНК указывают на связь Корина с квартирой Лорны; сам он задал стрекача при появлении детектива-суперинтенданта Грейса; при задержании ударил Роя и побежал дальше. Если анализы ДНК спермы из влагалища Лорны подтвердят, что это сперма Корина Беллинга, – тогда плохи будут его дела.
– Я бы сказал, его дела и так не очень хороши, – вставил Эрни Краун. – Он сейчас в морге, без ног и с расколотой, как кокос, головой.
– Ага, – поддакнул Джек Александер. – У вас сегодня тяжелый день? Вспомните о Беллинге. Ему, пожалуй, тяжелее.
Глава 38
Пятница, 22 апреля
Рой Грейс в сопровождении Бруно хромал по стоянке аэропорта. Было восемь вечера. Правая нога у суперинтенданта мучительно ныла после неудобного сидения в самолете. Несмотря на уговоры, Бруно не съел за всю дорогу ни крошки – хоть колы выпил на борту, и то хорошо. Мальчик нес на спине рюкзак, а Рой тащил два больших чемодана сына и один свой, маленький. Здесь были все пожитки Бруно – за исключением барабанной установки. Ее отправили автомобильным транспортом и ждали в Англию на следующей неделе.
Попытки Роя разговорить сына натыкались на глухую стену. Он выглядел очень подавленным и почти весь полет играл на телефоне. Грейс спрашивал про школу; про то, какие еще виды спорта, кроме футбола, нравятся Бруно; про его любимую еду, любимые телепередачи и компьютерные игры. Мальчик отвечал коротко и рассеянно.
Рой подвел сына к черной «Альфе», нажал кнопку на брелоке. Мигнули задние огни, и тут же на лице Бруно вспыхнул внезапный интерес.
– Любишь машины? – спросил Грейс.
Возможно, поездка в новый дом на спортивной машине взбодрит мальчика?
– У мамы был «Порше Кайман». Максимальная скорость двести девяносто два километра в час. А эта машина быстро ездит?
– Быстро, но не настолько.
– А насколько?
– Максимальную скорость я не знаю. В Англии ограничение семьдесят миль в час – это примерно сто двенадцать километров.
– У нас в Германии на автобанах ограничения нет.
– Ага, я знаю. – Рой Грейс уложил чемоданы в багажник. – Здорово, да?
– Йа.
Бруно распахнул водительскую дверцу.
– Ты поведешь? – спросил Грейс.
– У тебя руль не с той стороны.
– Мы ездим по левой стороне.
– Почему вы ездите неправильно?
– Ну, не мы одни – четверть мира.
– Зачем? А если две машины встретятся на мосту? Одна едет по правой стороне, а другая по левой? И лоб в лоб? Будет большая авария!
– Вряд ли на земле есть такие мосты, где встречные машины едут по одной и той же стороне, Бруно.
– Ужасно глупо. Почему не все ездят по нашей стороне?
– Эта традиция уходит корнями в глубокую древность – в те времена, когда машин еще не было. Тогда путешествовали на лошадях, а люди в основном правши, поэтому они правили левой рукой, а в правой держали меч – на случай нападения разбойников.
– На нас тоже могут напасть разбойники?
– Надеюсь, нет, – с улыбкой сказал Грейс. – Но если нападут, ты нас защитишь. Хорошо?
– Йа, конечно! – Бруно тоже ответил улыбкой.
Рой открыл сыну пассажирскую дверь и нагнулся, чтобы помочь ему с ремнем безопасности, однако Бруно пренебрежительно оттолкнул отцовскую руку.
– Я умею пристегиваться. А почему тогда не во всех странах ездят по левой стороне?
– По-моему, это как-то связано с американцами – с кучерами дилижансов.
– В Америке не было разбойников?
– Может, и не было, – улыбнулся Грейс.
Бруно достал «Айфон» и принялся нажимать на клавиши. Рой заметил, что мальчик вошел в приложение «Снэпчат». Надо бы купить ему британский телефон или хотя бы местную сим-карту.
– Когда приедут мои барабаны? – вдруг спросил мальчик.
– Они уже в пути, так что совсем скоро. Поставим их в твоей комнате.
Анетт Липперт рассказывала об увлечении Бруно барабанами, и Рой с Клио переживали: где они разместят полноценную ударную установку, и не помешает ли им шум – особенно малышу Ною. Однако Анетт уверяла, что с мягкими заглушками шум почти не слышен.
Упоминала она и о памятной коробке, которую завел Бруно, – в нее он складывал вещи, связанные с мамой.
– Ты взял с собой памятную коробку, Бруно?
– Да, – тихо ответил тот.
– У тебя есть любимая мамина фотография? Если захочешь, мы вставим ее в рамку и повесим у тебя в комнате.
– Пожалуй.
Они молча выехали со стоянки. Грейс обдумывал новости, которые только что сообщил по телефону Гай Батчелор. Похоже, все улики безошибочно указывают на Корина Беллинга. Дело может быть закрыто через несколько дней. Правда, еще предстоят многочасовые допросы в связи со смертью Беллинга…
Рой переключил внимание на новообретенного сына, который просматривал на телефоне «Инстаграм».
– Ты когда-нибудь жил за городом, Бруно?
Мальчик помотал головой.
– У нас есть пес по кличке Хамфри, радостный до умопомрачения. Ты любишь собак?
– У Эрика была собака, шнауцер. Ее звали Адини.
– Шнауцеры славные. Клио они очень нравятся.
– Адини больше нет, – ровным голосом произнес Бруно.
Грейс глянул на сына.
– Очень жаль. Сколько ей было?
– Два года.
– Два? Что же с ней случилось?
– Она исчезла.
– Убежала?
– Исчезла.
– Грустная история. Эрик очень переживал?
– Очень. Липперты искали повсюду. Писали в «Твиттере» и «Фейсбуке».
– Но так и не нашли?
– Нет.
– Давно это произошло?
– Пару недель назад, – пожал плечами Бруно.
– Может, еще вернется…
– Не, не верю.
– Очень жалко собаку.
– Она меня укусила.
– Укусила? Шнауцер?
– За руку. По-моему, не такая уж Адини была хорошая.
– Хамфри тебе понравится. Он веселый и любвеобильный. Еще у нас двенадцать курочек.
– Зачем?
– Мы любим домашние яйца.
– В Англии не продают яйца?
Грейс улыбнулся.
– Продают где угодно. Просто мы любим домашние, собственные. Мы знаем, что именно едят куры. Знаем, что в яйцах нет химикатов.
Бруно погрузился в молчание, потом неожиданно спросил:
– Почему мама так поступила? Почему умерла? Зачем?
Грейс обдумал ответ.
– Не знаю. Я многого не знаю о твоей маме и о вашей с ней жизни. Но я очень любил маму, а она сильно любила тебя.
– Она меня стыдилась?
– Эй! – Грейс положил руку на плечо сына, однако тот сразу окаменел. Руку пришлось убрать. – Даже и не думай такого.
– А что мне думать?
Час пик закончился, машин на дороге почти не стало. Скоро они будут дома. Из общения с Анетт Липперт Рой понял, что привыкание к новой жизни дастся Бруно нелегко. Однако, похоже, между отцом и сыном начала рождаться близость.
Как ответить? Что именно рассказывала сыну о прошлом Сэнди? Что знает о матери Бруно – мальчик явно догадливый? Известна ли ему правда: как Сэнди, узнав о своей беременности, исчезла из жизни Роя? Как ненадолго попала в секту сайентологов? Как потом вступила в другую секту и вышла замуж за ее лидера-богача, одновременно будучи женой Роя? Как разошлась с лидером, который позже погиб в автомобильной аварии? Как пристрастилась к героину, а затем вылечилась от наркозависимости? И на мюнхенской улице попала под колеса такси и навеки осталась обезображенной калекой…