вынужден ставить на первое место работу. Даже если это плохо скажется на личной жизни.
Лишь временами, в редкие минуты затишья, когда появлялось время для размышлений, Рой задумывался: а если б он еще на заре карьеры узнал, чем чревата для семейной жизни работа в отделе тяжких преступлений? Что тогда? Выбрал бы молодой Рой Грейс другую профессию – или хотя бы другое полицейское подразделение? Каждый раз он приходил к одному и тому же ответу. Нет, ни за что. Ничем другим Рой заниматься не хотел бы. Эта работа, можно сказать, сама его выбрала – наверное, такое ощущение сродни призванию священника. Она была его судьбой, оправдывала его существование.
И неважно, что весы правосудия на крыше Центрального уголовного суда Олд-Бейли не отражают истинного положения дел. В жизни преступление и наказание редко уравновешены – особенно в случае убийства. Рано или поздно почти всех убийц освобождают, пусть и на время. Убийца может покинуть тюрьму, но его жертва уже никогда не покинет места своего последнего упокоения.
В минуты сомнений Грейс вспоминал то, что он усвоил много лет назад в полицейском колледже. Заповедь для тех, кто расследует убийство, – ее написал первый директор ФБР Джон Эдгар Гувер: «Нет большей чести для офицера, как и нет для него важнее обязанности, чем расследовать смерть другого человека».
Было у Гувера еще одно весьма мудрое изречение, с которым Грейс был согласен: «Лекарством от преступлений является не электрический стул, а детский стульчик».
Роя порой раздражало не только влияние работы на семью, но и нынешний жуткий бюрократизм, навязанный полиции. Отчетность перед народом, конечно, важна – в конце концов, полицейские являются слугами народа. Но когда ты должен оправдывать каждый свой шаг, это утомляет. Расследование смерти Корина Беллинга, которое начала НКРЖДП, отнимет у Роя не один час – а может, и не один день – и, вполне возможно, приведет к слушанию. В результате, если кому-то что-то не понравится, Роя могут наказать дисциплинарно – а то и хуже.
Ну да бог с ней пока, с комиссией. Сосредоточимся на Лорне Беллинг. Хорошо бы оставить Гая Батчелора у руля, однако в конечном итоге ответственность за расследование лежит на Грейсе. Если Гай наломает дров, то Кэссиан Пью всыплет Рою по первое число – за передачу полномочий неопытному сотруднику.
Напряженно размышляя, Рой раскрыл блокнот, взял ручку. Четыре подозреваемых. Плюс самоубийство в качестве альтернативного объяснения. Корин Беллинг – подходящий подозреваемый. Сеймур Дарлинг – мистер Злюка – тоже. Возможный, но маловероятный. Впрочем, он явно импульсивен, и исключать его нельзя. Кипп Браун? Бывший любовник, возжелавший большего? Что он получил бы от убийства Лорны? Ее молчание? Хорошо, для человека с его положением в обществе это и правда может стать мотивом. Множество социальных исследований доказывают, что психопаты часто успешны в бизнесе. Кипп Браун определенно демонстрировал признаки психопатии.
Самоубийство – из-за открывшейся вдруг горькой правды о мужчине, который обещал счастливое будущее? Тоже вероятно.
И новый подозреваемый, Грег. Мистер Загадка. Его нужно срочно найти и исключить из числа подозреваемых. Или наоборот.
«Если исключить невозможное»…
Грейс склонился над клавиатурой, вызвал на экран «Руководство по расследованию убийств» и стал ждать. Ждать. Черт, до чего же компьютеры медленные! На эту беду жаловались все сотрудники сассекской полиции – да и сотрудники других подразделений по стране. Компьютеры работают медленно, ужасно медленно. Еще один пример бюрократизма: пока принимается решение о новом программном обеспечении – а на это часто уходят годы, – пока его устанавливают и осваивают, оно устаревает. Лет на десять. Ну а на обновление денег, конечно, нет.
Наконец руководство открылось. Грейс щелкнул на пункте «Схема расследования убийств».
Несмотря на весь свой опыт, Рой не стеснялся подглядывать в инструкции. Самомнение – вещь опасная. Бывало, он проверял и перепроверял каждый пункт по нескольку раз. Это помогало ничего не упустить, а заодно и подстраховать себя от придирок Пью.
Итак, первое. Установить подозреваемых. Грейс просмотрел свои записи в блокноте: список имен, с аргументами напротив каждого; возможное самоубийство.
Дальше. Оперативно-розыскные ресурсы. Так, обход домов и квартир, видеокамеры, САРН.
Рой дополнил записи про банки из-под пива и окурки, про телефон Лорны, ее пропавший ноутбук и найденную в квартире печатную плату.
Вскрытие тела. Предварительный отчет Теобальда называл причину смерти: 1А. Травма головы. 1Б. Поражение электрическим током. Грейс дописал, что ждет результата анализов ДНК.
Осмотр места преступления. Грейс перечитал подробности, мысленно отметил отсутствующую картину на стене.
Поиск свидетелей. Грейс кратко изложил ход допроса Сеймура Дарлинга и порядок обхода квартир внешней поисковой группой.
Наведение справок о жертве. Здесь Рой обобщил результаты бесед Нормана Поттинга со знакомыми Лорны.
Возможные мотивы. Они занимали две страницы.
СМИ. Грейс перечислил, где именно полиция разместила обращение к населению: газета «Аргус», местный телеканал, «Радио Сассекс», «Джус» и еженедельник «Брайтон-энд-Хоув индепендент».
Последним пунктом шли «Прочие важные действия». Суперинтендант описал свою встречу с Корином Беллингом – попытка допроса и погоня, – допросы Сеймура Дарлинга и Киппа Брауна, сведения о новом подозреваемом, известном лишь как Грег.
Закончив, Рой позвонил Батчелору.
– Гай, поговори с Сеймуром Дарлингом – исключительно как со свидетелем, в присутствии его адвоката. Покажи видеозапись Киппа Брауна и спроси – тот ли это Джеймс Бонд, которого Сеймур видел у съемной квартиры Лорны Беллинг.
– Будет сделано, шеф.
– Сразу же сообщи мне о результатах.
– Обязательно.
Затем Грейс позвонил детективу из отдела профессиональных стандартов насчет расследования независимой комиссии. Особого волнения он не испытывал: такие, как Беллинг, бегут от полицейских по одной-единственной причине. Называется она – вина.
Глава 62
Понедельник, 25 апреля
Говорят, кто совершает убийство, тот переходит личный Рубикон. Теперь-то эта фраза понятна. Убийство – поступок, после которого возврата нет. Да, поступок… Это слово звучит лучше, чем «преступление».
Я ведь не преступник.
Он до сих пор не был уверен в том, что смерть Лорны Беллинг случилась из-за его поступка.
Не был уверен до конца.
Может, никогда и не будет. Зато в одном он был уверен точно: за ее смерть он отвечать не станет. Никому и никогда.
Детектив-суперинтендант Рой Грейс, ты умен, и команду собрал умную. Честно говоря, если б однажды – не дай бог! – убили родного мне человека, именно тебя я выбрал бы вести расследование. Ну, если такое представить. Я бы выбрал именно тебя.
Я не просто так это говорю. Я говорю правду.
Потому что ты очень умный.
В том-то и беда.
Я не могу уступить, сдаться. Никак не могу. Если придется решать, кому уйти – тебе или мне, – то это, увы, будешь ты.
Ты подумаешь, что я спятил, и не ошибешься. В голове у меня все поломано, винтики раскручены, а содержимое – мысли – мечутся внутри черепа как ненормальные, и мне ужасно трудно удерживать их на месте.
Но прошу тебя, запомни: я тебя уважаю. Ты молодчина! Черт возьми. Такая молодчина! Однако подойди ближе – и ты станешь покойником, как милая Лорна. От таких мыслей мне грустно.
Правда, очень грустно.
В другой жизни у нас с тобой все сложилось бы.
Однако не похоже, чтобы к тому шло.
Грустно до жути.
Глава 63
Понедельник, 25 апреля
Сегодня Джульетта Соломон и Мэтт Робинсон вновь работали в паре и дежурили в секции Б. Полтора часа назад началась вечерняя смена. В 19.30 они закончили заполнять бумаги, послонялись по полицейскому участку на Джон-стрит в ожидании вызова на происшествие, а потом решили взять машину и поехать, по словам Мэтта, «на охоту». Поколесят по району, продемонстрируют наличие полиции – такое любит и народ, и комиссар по делам полиции и борьбе с преступностью Никола Ройгард.
Джульетта Соломон повела автомобиль на набережную. Миновала кольцевую развязку перед Брайтонским пирсом, выехала на Кингсуэй. Напарники наблюдали за улицей и машинами вокруг, высматривали обычных подозреваемых – наркоторговцев, беглых преступников, нарушителей УДО, пьяных водителей и тех, кто за рулем разговаривает по телефону.
Вечер выдался ненастный, лил дождь. Полицейские шутливо называли его «констебль Дождь». Улицы были почти пусты. Однако обложенное тучами небо еще не потемнело.
– Люблю это время года, – сказала Джульетта. – Когда часы переводят вперед, и день вдруг становится длиннее. Весна не за горами. Настроение поднимается.
Мэтт Робинсон покосился на мельтешащие дворники, затем на безлюдные тротуары и заметил:
– Весна? Ну и воображение у тебя!
– Ха-ха.
На подъезде к отелям «Гранд» и «Метрополь» Джульетта кивнула налево – там взлетала в небо тонкая башня высотой сто шестьдесят метров. По ней медленно полз вверх большой стеклянный «бублик» – смотровая платформа, – точно вертикальная канатная дорога. Строительство башни породило в городе немало споров.
– Как она тебе в готовом виде? – спросила Джульетта. – Вначале ведь тебе башня не нравилась?
– Знаешь, а теперь нравится. Даже очень. Я недавно Стеф с мальчиками туда водил. Вид потрясающий! А тебе как?
– Я уже почти привыкла. Нижняя часть «бублика» классная, вся зеркальная – прямо летающая тарелка! Наверное, скоро и первый самоубийца оттуда спрыгнет.
– Ты настоящий циник! Или правильнее сказать – пессимист.
– Знаешь, кто такой пессимист?
– Сейчас ты меня просветишь. И кто же?