– Оптимист с опытом.
Мэтт с улыбкой покачал головой.
– Площадка закрытая, никто оттуда спрыгнуть не сможет.
– Сможет-сможет. Изнутри идет лестница – металлические перекладины. Для обслуживания башни.
Мэтт вздрогнул и признался:
– Я высоты боюсь.
– А я – нет. У меня отец был строителем, в детстве я вместе с ним карабкалась по лестницам и ползала по крышам.
– Ничего себе – он что, про технику безопасности не слышал?
– Видимо, не слышал. Когда мне было восемнадцать лет, папа упал с крыши Королевского павильона и разбился.
– Ой-ей. Сочувствую, какой ужас…
Они ехали по набережной, но ни людей, ни машин почти не было. Потом напарники остановили грузовик, у которого не горели хвостовые огни, и Робинсон под дождем побежал к кабине предупредить водителя. Вернувшись, он начал протирать очки, и тут поступил вызов первой категории. Мужчина у складов электрооборудования на Льюис-роуд, ведет себя подозрительно.
Обрадовавшись делу, Мэтт включил голубой проблесковый маячок и сирену, ввел адрес в спутниковый навигатор, а Джульетта нажала на педаль газа. Пролетели мимо двух автомобилей, свернули на Гранд-авеню, и тут пришел «отбой» – на место подоспели две другие машины, и подозреваемым уже занялись.
Соломон и Робинсон развернули автомобиль и решили ехать в центр Брайтона, патрулировать там. По дороге они коротали время, обсуждая свои любимые – и не любимые – виды происшествий. Мэтт поведал напарнице, что он терпеть не может мелкие ДТП: когда стороны орут друг на друга и толку ни от кого не добьешься. Она ответила, что ненавидит бытовые конфликты – драки в семьях. Подобные стычки полицейские не любили: часто им самим доставалось то стулом, то кулаком от кого-нибудь из драчунов.
Джульетта больше всего любила погони с включенной «мигалкой» – такого всплеска адреналина ни за какие деньги не купишь, ни на одном аттракционе не получишь. Мэтт обожал разнимать драчунов в пабах – махать кулаками в самой гуще.
Свернули на Престон-стрит, вдоль которой по обе стороны шли рестораны. В конце недели эта улица становилась настоящей «горячей точкой». На дорогу перед полицейскими вдруг выскочил смуглый мужчина в куртке-бомбере и отчаянно замахал им руками.
Джульетта остановила машину, Робинсон опустил стекло. Не успел он и слова произнести, как мужчина, крайне возбужденный, указал на стоящую за ним «Феррари».
– Смотрите! Видите дебилов на «Приусе»? Сдавали назад на своей развалюхе – и прямо в меня… А теперь говорят, что это я в них въехал!
Робинсон вопросительно посмотрел на Соломон.
– Хочешь разобраться?
– Уступаю тебе, – ответила она.
Он надел головной убор и вылез под дождь, который сейчас лил еще сильнее. Высоким ростом Мэтт Робинсон не отличался, зато мощным телосложением напоминал вышибалу из ночного клуба. К тому же в своем арсенале Мэтт имел особый свирепый взгляд, отточенный до совершенства и предназначенный для возмутителей спокойствия. Взгляд этот срабатывал великолепно.
Из маленького седана, припаркованного выше «Феррари», выбрались двое. Один высокий, в лыжной шапочке, лицо и руки покрыты татуировками. Второй низенький и противный на вид, вокруг шеи – татуировка в виде колючей проволоки. Последнего Робинсон узнал: местный проходимец, шваль, часто попадал в полицию за мелкое хулиганство и сидел в тюрьме.
– Так, – спокойно изрек Робинсон. – Кто водители машин?
Смуглый и проходимец ответили, что они.
Мэтт мог бы поклясться, что он разглядел за ветровым стеклом «Форда Мондео» ехидную улыбку напарницы, сидящей в сухом и теплом салоне.
Робинсон показал ей за спиной неприличный жест.
Глава 64
Понедельник, 25 апреля
Центральная диспетчерская сассекской полиции расположена в футуристическом здании красного кирпича на территории штаб-квартиры. Просторное помещение открытой планировки занимает два этажа. Здесь стоят ряды компьютерных терминалов, на каждом экране – мозаика из множества картинок: карты местности в малом масштабе, изображения с восьмисот пятидесяти полицейских видеокамер, установленных по всему графству.
Тут царит атмосфера спокойной сосредоточенности, и сторонний наблюдатель вполне может принять диспетчерскую за офис любого другого предприятия – страховой компании, интернет-магазина или финансового учреждения. В действительности же это – нервный центр всей полицейской деятельности графства; именно сюда поступают тревожные звонки, и отсюда на них отвечают.
Иви Ли посмотрела на часы на запястье и зевнула. Без двух минут восемь. До конца двенадцатичасовой смены еще четыре часа. Иви подняла взгляд на часы на стене – вдруг там стрелки уже перескочили намного вперед? Нет, они тоже показывают девятнадцать пятьдесят восемь.
До чего же скучный день – такого тихого на памяти Иви еще не бывало. Конечно, в диспетчерской – да и во всей полиции – никто не осмеливался произносить «слово на Т», как по-другому называли «тихий». Оно несло беду. Но сейчас Иви хотелось кричать его во весь голос – лишь бы оживить обстановку.
Очень непривычное ощущение.
Иви любила свою работу. Диспетчер полицейской службы никогда не знал, с чем он столкнется в ближайшие десять секунд: с ограблением банка, серьезной аварией или самоубийцей, грозящим выпрыгнуть из окна; с потасовкой в пабе или грабителем, ворвавшимся в дом. Обычно дни пролетали мигом, Иви некогда было поднять голову, а внутри постоянно бурлил адреналин.
Зато сегодня… Видимо, полиция Сассекса поработала на славу и искоренила всю преступность в графстве. Конечно, понедельники никогда не отличались особой живостью, особенно понедельники дождливые, – но чтобы вот так!
Внизу работали пятьдесят человек, еще тридцать сидели этажом выше. В основном – гражданские, добрая треть из них – отставные сотрудники полиции. Они возвращались, несмотря на пенсию: кому-то не хватало денег, кому-то – кипучей деятельности. Все гражданские, в том числе и Иви, носили синие футболки-поло с белой нашивкой на рукаве «Поддержка полиции»; полицейские же ходили в черных рубашках.
Диспетчерами денно и нощно руководили оперативные дежурные инспекторы, ОПС-1. Сегодня дежурила Ким Шервуд, моложавая блондинка чуть за пятьдесят. Через год ей предстояло выйти на пенсию, и Ким ждала этого с ужасом. Она обожала свою работу – очень важную и ответственную. С двух часов ночи и до семи утра оперативный инспектор был самым старшим дежурным сотрудником во всей сассекской полиции.
Рабочее место Ким Шервуд представляло собой отгороженный командный пункт со множеством мониторов. Один, сенсорный, служил ей глазами и ушами – наблюдал за диспетчерской в целом. Экран над столом транслировал изображения с любой видеокамеры графства. Джойстик на столе позволял поворачивать и увеличивать изображение.
За столами перед командным пунктом, вокруг него и на втором этаже сидели радиооператоры и диспетчеры, каждый – в головной гарнитуре. Их задачей было оценивать экстренные звонки, присваивать им категорию срочности и направлять на вызов полицейских – пешком или на машине; поддерживать с этими полицейскими связь до их прибытия на место и по возможности отслеживать развитие ситуации на мониторах.
В среднем за день в диспетчерскую поступало от полутора до двух с половиной тысяч звонков. Многие вообще не относились к разряду экстренных: кто-то вышел без ключей и захлопнул двери квартиры, у кого-то пропала кошка, а у кого-то – газонокосилка из садового сарая. Бывали и откровенно анекдотичные случаи. К примеру, вчера позвонил какой-то пьяница и заявил, что он перебрал в пабе, что за руль ему в таком состоянии нельзя, и пусть полиция пришлет машину, доставит беднягу домой.
Подобные звонки несли в себе потенциальную угрозу – они могли блокировать и задерживать сообщения о настоящей беде, когда действовать нужно быстро. Вот такое Иви любила больше всего – чрезвычайные происшествия, где счет шел на секунды. Но сегодня за весь день – ни одного «адреналинового» вызова. Она в очередной раз посмотрела на настенные часы. От скуки Иви проголодалась. Она сидела на диете, однако к ней уже шла коллега, которая принимала заказ на еду из индийского ресторана. Иви представила, как она впихивает в себя холодный салат из тунца, а вокруг витает аромат специй и народ жует жареные чечевичные лепешки… Решимость ее дрогнула. Иви добавила в список свое имя и, как всегда, заказала слишком много – луковый бхаджи, куриную корма, лепешку наан с чесноком, две чечевичных лепешки и рис басмати.
Телефон Иви внезапно ожил.
– Полиция Сассекса, экстренная помощь. Слушаю вас, – произнесла Иви и сразу посмотрела на номер и примерное местоположение звонившего, которое высветилось на экране.
Мобильный телефон, район Ханглтона.
Ответа она не разобрала – голос был тихий, почти шепот. Может, ребенок балуется? Такое часто случалось.
– Алло, говорите, пожалуйста, громче. Вас не слышно.
Ужас, прозвучавший в голосе из трубки, пробрал Иви до костей. Звонила женщина. Она по-прежнему шептала – боялась, что ее услышат? Однако теперь Иви сумела разобрать слова.
– Помогите, господи, прошу, помогите, помогите, он поднимается по лестнице… у него топор… убьет меня…
Глава 65
Понедельник, 25 апреля
– Как это – вы ничего не видите? Там огромная вмятина, начальник! – Смуглый мужчина в кожаной куртке ткнул в передний спойлер «Феррари».
Мэтт Робинсон присел на мокром асфальте под уличным светильником и включил фонарик. Дождь заливал очки, стекал за воротник. Мэтт направил луч на серебристую краску, но заметил лишь крошечную отметину – длиной в сантиметр, не больше.
– Я и вправду ничего тут не вижу, только царапину.
– Вы хоть представляете, сколько стоит покраска «Феррари»? С меня не одну тысячу сдерут, блин!
– Да тут можно брызнуть краски из баллончика, и все будет в порядке.
– Из баллончика?! Это вам что, консервная банка? Это «Феррари-ля-Феррари»! Ясно? Машина за триста пятьдесят тысяч, а вы в нее – баллончиком?