Мэтт Робинсон открыл дверцу еще до остановки машины. Выскочил – колеса продолжали крутиться, – поскользнулся на мокром асфальте, потерял равновесие, едва не упал. Обежал машину, выдернул из багажника желтую балку-таран и вместе с напарницей рванул по короткой дорожке к синей входной двери. Где-то слышался вой приближающейся сирены, но еще далековато. Мэтт глянул на Джульетту, та кивнула. Он без промедления махнул тараном и обрушил его на вход, навалившись всем своим весом. Дверь вылетела, вырвав часть косяка, Мэтта повлекло внутрь, он споткнулся о порог.
Напарники рванули в коридор, во всю мощь легких закричали:
– ПОЛИЦИЯ! ПОЛИЦИЯ! ЭТО ПОЛИЦИЯ!
И тут увидели злобного коричневого пса, ростом Мэтту по пояс. Пес стоял в дверях кухни и рычал.
Робинсон перевел взгляд на лестницу, избегая зрительного контакта со зверем, но покрепче обхватил таран – на всякий случай. Краем глаза заметил, как напарница достает перцовый баллончик. Пусть бы псина стояла, где стоит, не хочется ее ранить, подумал Мэтт и побежал наверх с криком:
– ПОЛИЦИЯ! ПОЛИЦИЯ!
Потом:
– Миссис Дарлинг? Миссис Дарлинг?
Ступени заканчивались небольшой площадкой. Когда Джульетта догнала напарника, пес уже стоял под лестницей и радостно лаял – он, видимо, решил, что с ним играют. Дальше искать не пришлось. Прямо перед полицейскими белела дверь – точнее, ее остатки. В центре зияла рваная дыра – то ли выбитая, то ли вырубленная, сквозь которую мог пролезть взрослый. За дверью стоял человек. Низенький тощий мужчина пятидесяти с небольшим лет, в мешковатом вязаном свитере и серых фланелевых брюках.
Он стоял неподвижно, сжимая обеими руками деревянную ручку топора – горизонтально, как штангу. На лезвии алела кровь. Лицо мужчины не выражало ничего, совершенно ничего.
Пол и стены, видимые сквозь пролом в двери, покрывала кровь.
– Бросьте оружие! – приказала Джульетта.
Мэтт вызвал по рации «Скорую».
Мужчина не реагировал. Тупо смотрел вперед, словно в трансе.
Сирена на улице стала ближе.
– Бросайте топор! – громче повторила Соломон и сделала шаг к двери.
– Вы – мистер Дарлинг? – крикнул Робинсон. – Где миссис Дарлинг?
Никакой реакции.
Пес вновь залаял злобно. Внизу зазвучали голоса, затопали ботинки. Рация Робинсона голосом ОПС-1 сообщила о прибытии на место вооруженной группы.
– Последнее предупреждение! – сообщила Джульетта. Напряжение все росло. – Положите оружие!
Сеймур Дарлинг, глядя на залитый кровью пол, очень спокойно и тихо произнес:
– Она не оставила мне выбора, мне пришлось. Нужно было это сделать. В жизни иногда поступаешь, как нужно. Так уж устроено.
Глава 68
Понедельник, 25 апреля
Рой Грейс услышал за дверью стрельбу. Несколько одиночных выстрелов подряд, затем захлебывающийся стрекот автомата. Рой постучал. Ему не ответили. Он постучал громче.
– Йа?
Рой вошел в мансардную комнату Бруно – маленькую, но уютную. Стены были выкрашены в красный цвет, на них в художественном беспорядке висели белые полочки; все делала Клио. Нашлось на стенах место и для плакатов: парочка футболистов «Манчестер Юнайтед» и неизвестная Грейсу рок-певица. На одной полке поселился белый штурмовик из «Звездных войн», с часами в животе. Рядом с ним сидел плюшевый мишка в шарфе «Манчестера». На второй полке красовались книги на немецком – Гарри Поттер, Энтони Горовиц. На третьей – плеер «Сонос». Над ним болталась на хвосте нескладная плюшевая обезьянка.
Постельное белье тоже было цветов «Манчестера». Сын лежал на кровати – в красно-белой футболке, синих джинсах и кремовых носках – и сжимал в руке джойстик. Телевизор на стене показывал 3D картинку: смутная фигура металась по улочкам какого-то городка, по виду на Среднем Востоке. Бруно держал фигуру на прицеле «АК-47», и едва она на мгновенье выпрыгнула на свет, мальчик дал очередь из автомата. Пули попали в стены и землю, подняли пыль. Мальчик бросил быстрый раздраженный взгляд на отца.
– Как дела? – спросил Рой.
Бруно с яростной решимостью наблюдал за экраном – ждал, когда враг сделает следующий ход.
– Эрик выигрывает. У него тридцать два убийства, а у меня только семнадцать.
– Уже десять часов. Пора бы, наверное, ложиться – завтра у тебя первый школьный день.
Не обращая внимания на Роя, Бруно выпустил очередь. На этот раз попал – пули вгрызлись врагу в спину, брызнула кровь. Он взлетел в воздух и рухнул лицом на землю. Внизу экрана высветилось число «18», напротив – «33».
– Нет! – воскликнул Бруно. – Нет, так не честно! Эрик подбил еще одного!
– Бруно, – настойчиво позвал Рой.
Ему не нравилось, что сын играет в жестокие стрелялки, но Бруно играл в них дома у Липпертов, да и до того – наверняка тоже. Сейчас не время это менять. Разберемся позже.
Не отрывая глаз от экрана, Бруно заявил:
– В Германии уже одиннадцать, но Эрик еще не спит.
– Тебе завтра в школу, первый день.
– И что?
– Поэтому неплохо бы немного поспать.
– Эрику тоже завтра в школу.
Рой на мгновенье растерялся и спросил:
– Во сколько же Эрику разрешают ложиться?
В дверном проеме возникли еще две смутные фигуры. Одна обернулась, навела на Бруно с Роем пистолет-пулемет и открыла стрельбу. Вторая, петляя, побежала по улочке.
Внезапно изображение застыло. Выскочила надпись: «ТЫ УБИТ! ИГРА ОКОНЧЕНА!»
Бруно сердито швырнул джойстик на колени.
– Видишь, что ты наделал! Отвлек меня. Эрик опять победил.
– И часто он побеждает? – с улыбкой полюбопытствовал Грейс.
– Эрик классно стреляет, постоянно у меня выигрывает, – мрачно ответил Бруно.
– Мы его обыграем!
– Как?
– Я – полицейский, меня учили обращаться с оружием, Бруно. Я знаком с тактикой ведения боя. Хочешь, научу? Существуют особые приемы, которые позволяют подстрелить врага – а самому уцелеть – в таких вот ситуациях, как в твоей игре.
В глазах сына вспыхнуло любопытство.
– Научи меня!
– Не сейчас. Давай после похорон мамы.
– И я обыграю Эрика?
– Даю гарантию. Я научу тебя стрелять, как полицейский. И не подставляться самому, это еще важнее.
Бруно подумал. Потом немного просветлел и кивнул:
– Ладно.
– И мы уничтожим Эрика!
Сын впервые за все время улыбнулся.
Снизу позвала Клио:
– Рой, тебе звонят!
– На выходных, договорились?
– Йа, договорились.
Звонят? Кто? Вряд ли столь поздний звонок предвещает что-нибудь хорошее.
Рой сбежал вниз, взял трубку.
– Рой Грейс.
Он не ошибся.
Однажды на курсах полицейского менеджмента Рой прочел книгу под названием «Принцип Питера». Ее подзаголовок звучал так: «Почему дела идут вкривь и вкось». Главный постулат книги гласил: в большинстве организаций человека рано или поздно повышают до уровня его некомпетентности. Человек, чей голос прозвучал в трубке, был тому свидетельством.
Энди Энейкин, прозванный Паникером. Дежурный инспектор Брайтон-энд-Хоув. По мнению Роя, да и всех его коллег, Энейкин был не в состоянии воспринимать спокойно ни одно происшествие. Сейчас он определенно нервничал. Сильно. Просто человек на грани сердечного приступа.
– Рой… о, черт, у нас происшествие.
– Поделишься?
Грейс взял бокал, оставленный на кофейном столике в гостиной, и пригубил вино. На этой неделе он не дежурил, поэтому свободно мог выпить. Однако сегодня вечером Рой планировал работать – и пил понемногу. Всего полбокала вкуснейшего белого бургундского, купленного Клио со скидкой в их любимом винном магазине.
– Я так понимаю, тебя интересует персонаж по имени Сеймур Дарлинг? В связи с убийством, которое ты расследуешь?
– Верно, Энди, интересует. А что?
Энейкин изложил ситуацию в мельчайших подробностях, и с каждым словом его голос звучал все надрывней.
– Сеймур Дарлинг такое сотворил?
– Потому-то я тебе и звоню. Подумал – ты захочешь взять дело, раз этот очаровашка уже у тебя в разработке. Бытовой конфликт, переросший в бойню. Ну как, берешь?
Рой лихорадочно соображал, обдумывая имеющиеся у него улики против Дарлинга.
– Конечно, Энди. Разумно было бы вести это дело нам. Я подключу ту же команду. И пришлю на место своего нынешнего заместителя, детектива-инспектора Гая Батчелора.
– Хорошо. Так я и думал, Рой.
– Ты у нас провидец, да, Энди?
– Ага, Нострадамус, – усмехнулся тот.
Завершив разговор, Грейс набрал номер Гая.
Глава 69
Понедельник, 25 апреля
– О боже!
Джон Экстон проработал в полиции двенадцать лет, из них шесть – детективом отдела особо тяжких преступлений. Однако такое место преступления увидел впервые. Джон стоял рядом с Гаем Батчелором – оба в защитных костюмах, перчатках и бахилах – и, точно загипнотизированный, разглядывал отрубленную голову Триш Дарлинг. Голова лежала в луже багровой крови на пушистом кремовом ковре, всклокоченные седые волосы торчали дыбом, на носу сидели очки. Джону казалось, будто он смотрит на маску для Хэллоуина в витрине магазина.
Только это была не маска.
Одна отсеченная ладонь лежала рядом с головой, в луже крови поменьше. Вторая – в другом конце комнаты, вместе с обеими ступнями. В грудной клетке зияла дыра; кровь залила все вокруг: стены, ковер, покрывало на кровати, занавески и потолок.
Экстона замутило, он отвернулся.
– Держи в себе, Джон, – произнес Батчелор. – Не пачкай место преступления!
Экстон, на грани обморока, уцепился за коллегу, как за спасательный плот, в отчаянной попытке не рухнуть. Невнятно пробормотал:
– Прости… прости…
– Ничего страшного, приятель, со всеми бывает, – посочувствовал Батчелор. – Не переживай.
От вида комнаты и железистого запаха крови Гая тоже мутило. В помещении были еще двое экспертов-криминалистов в таком же облачении, как у детективов, и фотограф, который вел видеосъемку.