ней, как по песку в ветреный день, пробежали легкие волны, – девушка просыпалась. Она свернулась калачиком, изо рта тянулась тонкая нитка слюны, но даже это не портило ее вид, а наоборот, делало лицо более милым.
– Эй, – Эйкен тихо позвал Дину, прошагав двумя пальцами по одеялу к ее подбородку. – Пора просыпаться. Мы опоздаем в школу.
Дина перевернулась на спину и посмотрела на Эйкена полуприкрытыми глазами:
– Я вчера успела послать сообщение.
– Кому? – Эйкен встревожился, голос выдавал его.
– Бабушке.
– И?..
– Теперь мы вроде как снова вместе?
Дина приподнялась на локтях.
– Если Мина знает, что я у тебя, – а я у тебя, – то мы вместе.
Эйкен засмеялся, запрокидывая голову. Он выглядел потрясающе: никаких утренних отеков, мраморная кожа, разве только волосы лежали не идеально. У него даже изо рта не пахло. Дина смотрела на его губы.
– О чем ты думаешь? – спросил он.
– О том, почему ты такой идеальный. У тебя даже изо рта не воняет, как у всех по утрам. Словно там сдохла кошка.
Эйкен снова засмеялся, но уже громче.
– Поверь, я видел много, – он округлил глаза – мертвых кошек. Но мой рот предназначен кое для чего иного.
Он спешно наклонился и клюнул Дину легким поцелуем в губы.
– У нас осталось времени только одеться и прыгнуть в мою импалу. Поэтому, пожалуйста, не переодевайся при мне. Иначе мы пропустим первый урок.
В голосе Эйкена слышались низкие нотки желания.
– Нет, первые два.
Дина завернулась в одеяло по самый нос и следила за ним глазами: Эйкен быстро оделся, натянув вчерашние брюки и выудив из кучи одежды, разбросанной по комнате, светлый худи. Волосы он расчесал рукой, – они уже немного отросли с последней стрижки, заметила Дина.
Эйкен был невероятно, нет, божественно красив.
– Я божественно красив, я знаю, – он улыбался, – и я жду тебя в машине. Закрой дверь вот этим – он бросил на постель ключи. Дина ловко поймала их. После сна пальцы еще фальшивили и слушались плохо, но ломота и слабость в них были приятны.
Наспех одевшись и даже умывшись, Дина вышла из дома Эйкена со смешанными чувствами. С одной стороны, наступила ясность: Эйкен снова с ней, Анна где-то далеко, впереди последний год учебы. Но, с другой стороны, к этому чувству примешивалась какая-то подводная – если бы Дина была водомеркой – тревога. И она – смутная и не превращаемая в слова – не давала увидеть счастье момента в его полной яркости. Словно эту яркость перевели в ночной режим.
– Эйкен…
– Что? Ты заперла дверь? – Эйкен обошел машину и открыл перед Диной дверь, предлагая сесть рядом с ним на первое сиденье.
– Эйкен… да, я заперла… мне кажется, что-то не так.
– Ты о чем? – Эйкен старался выглядеть максимально непринужденно: он застыл у двери и смотрел на Дину.
– Не знаю… не могу описать… такое чувство, что я лечу… в пропасть.
Эйкен на мгновение зажмурился, – теплый осенний ветер внезапным порывом коснулся их лиц, тревожа их запахами пыли и травы.
– Детка, – он открыл глаза, и никогда еще не выглядел лучше. – Значит, мы летим туда вместе.
«Шевроле Импала» слегка откатилась назад, чтобы тут же двинуться вперед. Длинная, но быстрая тень прошла по машине, облака на секунду закрыли солнце.
– Как маятник! – обрадованно сказала Дина, показывая рукой на тень.
Эйкен выставил локоть в открытое окно, чувствуя, как стекло давит на кожу.
– Больше всего я боюсь, что однажды умрет само воображение…
Дина повернулась к Эйкену.
– Ты так странно говоришь…
– Это не я.
– А кто?
– Сильвия Плат. – Эйкен выжал сто на спидометре, Дину откинуло в кресло и не пускало, – но нам нечего бояться. Мы умрем раньше него.
Миссис Мэтч нечего было ждать, что после вечеринки у Рона класс будет полным с раннего утра. Кто вообще додумался поставить в расписании ее предмет первым? История, тем более история древних времен, кто из них, – миссис Мэтч обвела взглядом немногих пришедших вовремя, – в будущем будет работать с этой историей? Кому она вообще понадобится? Иногда, в последнее время довольно часто, на миссис Мэтч накатывала какая-то внутренняя беспомощность и бесцельность: чтобы как-то взбодрить себя и учеников, она даже стала разбираться в компьютерных играх. Особенно тех, которые хоть как-то пересекались с историей. Через игры дети хотя бы немного слушали материал… завладеть их вниманием было порой сложнее, чем пить на ходу газировку из бутылки. Миссис Мэтч улыбнулась этому сравнению. Пить газировку на ходу из бутылки у нее никогда не получалось: вода выливалась на лицо и затекала в нос, но это вовсе не так красиво, как в рекламе. Этой мысли она тоже улыбнулась.
Со стороны можно было подумать, что она в прекрасном настроении перед началом урока.
Рон перед тем, как войти в класс, постоял в дверях, разглядывая помещение, как будто впервые. Он внимательно посмотрел на окна, его внимание привлек старый шкаф в конце зала: шкаф отходил от стены примерно на расстояние кулака. В темноте этого узкого провала скорее всего жила пыль. Рон не мог рассмотреть от двери и быстро прошел на самую дальнюю парту, поближе к шкафу. Так и есть: пыль, пыль и ничего кроме пыли.
Рон окинул взглядом двери в зал: они были распашными, одна створка – закрыта на мощные шпингалеты, вверху под потолком и внизу в полу. Кажется, это наблюдение его устроило, он выдохнул. Но, глядя на него, можно было подумать, что он решает какую-то очень сложную задачку, хотя урок истории не предполагал никакой математики.
Ребята постепенно наполняли зал. Многие кивали Рону, кто-то подходил и жал ему руку, хлопал по плечу. На Роне была надета футболка с длинным рукавом, приятного персикового цвета. Рукав закрывал татуировку, но Рон привычно сидел так, чтобы шанс коснуться ее был совсем ничтожным.
Ребята рассаживались, – ожидание миссис Мэтч, что придет едва ли не половина, не оправдались. Класс был почти полон.
Одним из последних вошел Эйкен. Он был одет, как всегда, безупречно. Безупречности ему добавляла и спутница: Рон практически сразу узнал Дину. Эйкен не держал ее за руку и не обнимал (кому как ни Рону было знать, что Эйкен ненавидит нежности). Но в его позе было что-то такое, что само за себя говорило: эта девушка со мной. Рон не мог не заметить, что Эйкен пристально осматривает и входную дверь, и окна. Его взгляд скользнул в сторону дальнего шкафа и неизбежно уперся в Рона. Тот помахал пальцами, беззвучно сказав привет.
Дина тоже увидела Рона, сразу же опустила глаза и покраснела. Рон, не отрываясь, смотрел на нее. Дина нравилась ему, но понять ее он не успел, уже не успел. И весь этот узел с Эйкеном… слишком сложно.
Миссис Мэтч не планировала ждать, пока Эйкен (или кто-то еще) осмотрит старый класс.
– Эйкен, ты рассматриваешь класс, как будто собираешься провести здесь экскурсию. – Она встала из-за стола и вышла к ребятам. – Садитесь, у нас сегодня много материала.
Миссис Мэтч постучала по доске рукой, чтобы привлечь внимание учеников. Эйкен и Дина сели недалеко от двери. Эйкен обернулся и посмотрел на Рона, Рон едва заметно кивнул ему, словно они вели разговор.
– Сегодня, – миссис Мэтч не унималась, – мы продолжим материал прошлого занятия. Если вы помните, мы говорили о сражении при Эгоспотамах и гибели Афинского флота… – она обвела глазами зал. – Кто из вас расскажет мне о последствиях? Я имею в виду – о том, как афиняне избрали шестерых стратегов, а потом выиграли в битве при Аргинусских островах…
Рука Эйкена взметнулась вверх.
– Да, мистер Флэйм!
Рон подумал в этот момент, что фамилию Эйкена произносили гораздо реже, чем его. Флэйм и Уотерз, ну да, ну да, гениальный… Мэтч.
– Да, это я, – Эйкен встал, опираясь на парту левой рукой, в его глазах плясали лукавые огоньки. – Думаю, не я один большой знаток древности, – Эйкен посмотрел на Рона, другие тоже оглянулись. Рон сидел, не шелохнувшись. – Мертвыми телами была полна река… чтобы почтить богов, – Эйкен слегка закашлялся, – старший триерарх собрал тела погибших и собирался отправить их домой, в Афины…
Вдруг снаружи раздался сильный хлопок, крики. Эйкен замолчал, Дина вздрогнула и посмотрела на дверь. Кто-то достал телефон, проверяя местные чаты, вдруг там уже пишут, что случилось. Хлопок повторился, уже чуть ближе, истошно закричала какая-то женщина.
– Миссис Мэтч! – Джина со второй парты, типичная отличница из семьи среднего класса, вскочила и, задыхаясь от волнения, заговорила, – кто-то стреляет в школе! Охранник убит! В чате, – она потрясла телефоном, – пишут, что стреляет парень…
Ребята повскакивали с мест, Эйкен не шелохнулся, ситуация начала выходить из-под контроля.
– По местам! – миссис Мэтч решительным шагом прошла к двери и закрыла вторую створку, задвинув шпингалеты в потолок и в пол. Теперь «ворота» были полностью заблокированы. – Парту! Дайте мне парту! Быстрее.
Ближайшей партой подперли дверь, хлопки не прекращались, кто-то шел по зданию и стрелял во все, что видел.
– …но он не успел.
Внезапно все замолчали, и миссис Мэтч отошла от двери, глядя на Эйкена.
– Триерарх не успел, – как ни в чем не бывало продолжил Эйкен. – Буря помешала ему собрать тела.
Его слова звучали пугающе в ситуации, когда какой-то сумасшедший убивал людей буквально за стеной. Кто-то рядом не выдержал и метнулся к окну, решив сбежать наружу.
– Там высоко, стой, ты разобьешься! – Миссис Мэтч, сбивая мебель на пути, кинулась к окну, хватая парня за руку. – Стой!
Парень не собирался ждать стрелка и отбивался от миссис Мэтч, неловко, боясь ее ранить, но настойчиво.
– Всем занять свои места! – миссис Мэтч перекрикивала всех собравшихся в зале. – Мы продолжим урок!
Неслись проклятия, кто-то бросил на пол стул, вымещая на нем злость, но постепенно все расселись. Возле двери образовалось пустое пространство, никто не хотел оказаться на линии огня.
– Итак, – в голосе миссис Мэтч кипел чистый адреналин, руки ее еле заметно подрагивали, дергался подбородок, – мы остановились на сражении при Аргинусских островах… кто-нибудь еще хочет добавить, что знает об этом?