С задней парты поднялся Рон. Он медленно и спокойно вышел вперед, уселся на перевернутую парту у самой двери. По залу прошел тревожный шепот.
– Почтить память богов им не удалось. Но не по их вине. – Он посмотрел на Эйкена. – Боги довольно часто меняют свои правила прямо в процессе игры. – Он говорил явно о чем-то еще, не о материале урока истории, но никто в зале не мог понять, о чем он говорит на самом деле.
– Боги не то чтобы издеваются, нет, – они… – Рон откинулся спиной на «ворота», это вызвало испуганные вздохи девушек и нескольких парней. Словно он дразнил стрелка. – Они просто не заморачиваются, если их что-то отвлекло. Их отвлекла буря. И триерархам пришлось проявить всю недюжинную силу своего воображения, чтобы избежать гнева нации.
– …они тайно вернулись в Афины и обставили все дело так, что стратегам пришлось «уволиться». – Эйкен говорил на той же интонации, что и Рон.
– Потому что, если капризную волю богов не чтят одни, – Рон сложил руки на груди, – ее будут чтить другие.
– И если один избежит кары, – Эйкен аккуратно закатал рукава худи, обнажая татуировку.
– …другой примет ее вдвойне, – Рон повторил жест Эйкена, закатав рукава футболки по плечо.
Их татуировки стали видны во всей красе, словно отметки за прекрасно подготовленный ответ.
Миссис Мэтч переводила взгляд с Эйкена на Рона и с Рона на «ворота», было ясно, что она не слушает ни одного, ни другого. Внезапно в «ворота» что-то сильно стукнуло с той стороны, и Рон подался вперед, едва не упав с парты.
– Всем оставаться на местах! – зашипела миссис Мэтч. – Уотерз, слезь с парты, живо!
Рон спокойно спрыгнул с парты. В установившейся тяжелой тишине за дверью заговорили, быстро и громко:
– Эй, там! Вы слышите меня?!
Все молчали, Эйкен подошел к Рону и встал рядом с ним.
– Эй! Я из полиции, слышите? Этот ублюдок еще в школе, но вам нечего бояться, я выведу вас! Откройте дверь!
Джина метнулась к двери, но Рон поймал ее поперек легкого тела одним ловким движением.
– Пусти, придурок, он нас спасет, ты что?
– Ты уверена, что там полицейский? – Рон держал Джину крепко, но она была сильной.
– Эй! – опять голос из-за двери, – откройте! – «ворота» дернули с новой силой, парта немного отъехала от двери. – Вам что, жить неохота? Откройте, и я выведу вас из здания.
Ребята в нерешительности переглядывались друг с другом.
– Да что вы там, в самом деле? Есть кто живой?
И тут случилось неожиданное: Дина, которая сидела ближе всех к Рону и Эйкену, внезапно сорвалась с места и, обогнув обоих парней, оказалась у двери в считаные секунды. Рывком она отодвинула парту и отщелкнула оба шпингалета одной из створок. Темный проем открывшейся двери напомнил Рону проем между шкафом и стеной, который он разглядывал утром.
Воля капризных богов: если их не чтят одни, другие будут чтить вдвойне…
В зал неспешной походкой вошел Гас. В его руке опущено вниз небольшое охотничье ружье, марку не разобрать. На штанине и на левом кроссовке – бурые пятна. Гас выглядел как-то иначе.
Дина, увидев его, непроизвольно вскрикнула, – видимо, она решила, что Гас уцелел и пришел их спасти.
– Гас, а где полицейский? – Дина подошла к нему ближе. – Ты цел? – она протянула руку.
Гас перевел взгляд на девушку.
– Разве тебе, Дина, не говорили в детстве?
– Ты о чем? – Дина опустила руку и попятилась.
– Не открывать чужим?
– Я не понимаю…
– Я сейчас тебе объясню, – Гас поднял руку с ружьем и направил дуло Дине в живот, – шлюха.
Выстрел был коротким и оглушительным. И тут все сдвинулось с мест: Дина упала куда-то на пол, хватаясь руками за живот, Гас, не глядя, сделал еще один выстрел в ее сторону, судя по всему, попал в ногу, Дина кричала, миссис Мэтч скатилась под свой стол, пытаясь прикрыться стулом и мусорным ведром, Джина побежала к окну, Гас прицелился и выстрелил, попал в спину, Джина упала поперек парты, прямо на какого-то парня, парень попытался сбросить ее и получил пулю в лоб, кто-то смог прорваться к окну, открыть его и крикнуть «мы тут!» (Рон машинально подумал, что из этого крика мог понять случайный зритель происходящего? Мы тут – и что?).
…Парню у окна пуля попала в плечо, он дернулся и упал, закатившись за парту, Гас шел по залу и стрелял, стрелял, стрелял, никто даже не пытался остановить его. Он положил уже человек десять, остальные жались по углам, никто больше не хотел бежать, створка окна, испачканная кровью, стучала об стену на ветру.
Эйкен склонился над Диной, Рон стоял рядом и смотрел на Гаса. У Дины горлом пошла кровь, теперь вообще повсюду была кровь, – на мебели, на стенах, на одежде… словно все стали немного убийцами.
– Гас, – Рон позвал его спокойным голосом. Где-то под столом зашевелилась миссис Мэтч. Она не была ранена, Рон отметил это краем глаза. – Гас, хватит.
– Ты! – Гас повернулся к Рону. – Это ты виноват! Ты появился, и все как с ума сошли! Ты все испортил!
– Ты ошибаешься.
Эйкен, сидевший на полу рядом с Диной, закатил глаза, провел рукой по лицу, пачкаясь в крови. Опять мистер Дарси выходит на сцену.
– Я ошибаюсь? Это на твоей вечеринке у бассейна она, – он ткнул ружьем в сторону Дины, – трахалась с этим! – он снова ткнул, теперь уже в сторону Эйкена.
– И ты считаешь, что они не могли трахаться в другом месте? Серьезно? – Рон продолжал говорить спокойно, хоть это было немыслимо. Краем глаза он видел, как мисс Мэтч тихо выползает из-под стола.
– Серьезно, Гас, вся Вентура полна укромных местечек, и мой бассейн не лучше и не хуже прочих.
Гас поднял ружье и уперся им в грудь Рона. Кто-то в зале заплакал. Женский высокий голос.
– Видишь, – сказал Гас, – шлюхам жалко тебя. Шлюхи, наверное, будут страдать и хотят занять ее место, – Гас, не глядя, выстрелил куда-то в сторону и, видимо, попал, потому что плачущий женский голос превратился в крик.
– Я убью тебя, Уотерз.
Рон хмыкнул. Миссис Мэтч вылезла из-под стола, в руке у нее блестел какой-то предмет.
– Поверь, я был бы тебе обязан.
Гас, обнажая зубы в улыбке, нажал на курок. Тут на голову Гасу обрушился блестящий предмет из рук миссис Мэтч. Этим предметом оказался кубок за победу класса в лакроссе, – удар был такой силы, что Рону показалось, он услышал хруст. Гас моргнул и осел на пол, рядом с Эйкеном и Диной. Миссис Мэтч, не выпуская из рук спасительного кубка, ногой вышибла ружье из руки Гаса. Рон продолжал стоять спокойно, никто ничего не говорил, раздавались только всхлипывание и стоны. Пахло железом.
Посмотрев на Эйкена, Рон что-то спросил одними глазами, Эйкен кивнул. Рон ладонью прикоснулся к татуировке, Эйкен сделал то же самое…
– Я, Харон, Царь Ахерона, спутник Гермеса, повелитель Леты! Да славится Летополис вовеки.
Удивление на лице миссис Мэтч стало больше Аризонской пустыни на карте, случись такое выражение на ее лице в иной обстановке, Эйкену было бы смешно, но не сейчас.
По всей зале едва заметно зашевелились тела убитых. Гас не оставил в живых никого, кроме Эйкена, Рона и миссис Мэтч. Да и та была на грани. Происходящее не укладывалось в ее голове.
Эйкен помог встать Дине, – руки и ноги ее пугающе вывернулись в суставах, мутным взглядом она обвела Рона, Эйкена и миссис Мэтч. Эйкен, придерживая, повел ее в сторону узкого проема между шкафом и стеной. Проем расширился, Дина шагнула в него, поглощаемая мраком.
– В дом к Руни? – спросил Рон.
Эйкен кивнул.
Он не пошел следом за Диной, вернувшись, чтобы перевести других. Семнадцать человек, ни одного выстрела в лицо, слава богу, перешли успешно. Гас лежал без сознания у ног миссис Мэтч, которая так и не осмелилась пошевелиться, наблюдая за происходящим. Ее аризонская пустыня вместо лица стала еще шире.
Когда Рон и Эйкен подошли к ней совсем близко и наклонились, чтобы забрать Гаса, миссис Мэтч очнулась и спросила:
– Кто вы такие, черт возьми?
Эйкен, осмелевший настолько, что поправил ей воротник блузки, сбившийся и испачканный непонятно уже чьей кровью, ответил:
– Мы – собирающие в водах.
– Что? – миссис Мэтч встряхнула головой, словно прогоняя наваждение.
– Все в порядке, вы не ослышались: мы – собирающие в водах тела афинян.
Кажется, она все равно не понимала. Да и какая разница.
– Куда вы забираете Гаса?
Эйкен держал его под мышки, Рон взял за ноги. Небольшой, Гас весил прилично.
– А он, миссис Мэтч, пойдет с нами.
– Эйк, Рон, я не понимаю… немедленно поставьте его на место!
В зале приглушенно зазвучала полицейская сирена, копы были уже близко.
– Его место теперь среди нас, миссис Мэтч. Во имя Анубиса, Харон, убери ее.
Новый день
Спортивное поле за школой было излюбленным местом уток.
За новым ровным покрытием начинался небольшой спуск, а за ним – еще одно поле поменьше, старое. Таким образом два поля, новое и старое, просто стыковались друг с другом. Никто не стал особенно заморачиваться и думать о ландшафте: просто оставили старое и сделали рядом новое. В дождливые дни низины заливало водой. И в старом поле плавали утки. Дожди заканчивались, оставалась вода и – утки. Кристина была уверена, что эти две утки – семья, они прилетали всегда примерно в одно и тоже время осени и оставались в луже старого поля долго.
Играть в лакросс на новом поле было живописно, – сзади тебя подбадривали утки-чирлидеры.
Кристина сидела на границе двух полей, наблюдая за птицами. Они мирно плавали в большой луже, изредка подныривая, чтобы поймать какую-то мелкую живность.
Смотреть на уток Кристина ходила вот уже третий день. В пейзаже, где максимально не было людей, случившаяся в школе трагедия казалась наиболее далекой. Как будто она произошла не здесь, не с ними. Кристина приходила рано утром, выбирала место посуше у самой границы поля и сидела почти до темноты. Охранники несколько раз приходили и пытались уговорить ее уйти, но она не отвечала им. А поскольку она ничего не нарушала, увести ее силой было нельзя.