томат с темпом стрельбы четыре тысячи пятьсот выстрелов в минуту калибра тридцать миллиметров, четыре десятимиллиметровых пулемета П-150Т и восьмиствольный реактивный миномет. Системы обнаружения, захвата, слежения, подавления, экранирования и противодействия в таком ассортименте, что одна только их краткая техническая спецификация занимала главу в ознакомительном учебном курсе. Царь войны. Настоящая гусеничная крепость с гарнизоном из четырех бойцов, на обучение которых армия тратила год, после того как они проявляли себя в качестве экипажа менее грозной и дорогой техники. Стоимость «Циклона», по некоторым сведениям, была близка к стоимости дюжины «Молотов» – современнейших боевых машин, состоящих на вооружении Евразийского Союза. Атомные голиафы никогда не передвигались без сопровождения мотострелков, ЗРПК и как минимум двух БРЭМов на танк. По сути, они представляли собой не самостоятельные боевые единицы, а флагманы сухопутных эскадр, одновременно являясь передвижными опорными пунктами, вокруг которых строилась вся оборона. Кроме того, при необходимости один «Циклон» без труда обеспечивал энергией базу средних размеров, исполняя роль электростанции. Нередко «Циклоны» удостаивались чести носить собственные имена, как корабли. Вот и один из железных мастодонтов, терзающих землю гусеницами прямо по курсу, щеголял неброской, но гордой надписью «Карающий Меч», выведенной по трафарету на свободном участке башни. Внешне танк, если глядеть на него издали, не производил впечатления машины неслыханной мощи. Низкий, буквально распластанный по грунту, он казался даже изящным, хотя в действительности высота «Циклона» составляла немногим менее трех метров. Клиновидная, с сужающимся к переду профилем башня была увешана таким количеством всевозможного оборудования, от корзин под имущество, забитых оным и служащих одновременно противокумулятивными экранами, до различных внешних элементов систем защиты и наблюдения, что ее силуэт терял четкость, превращаясь в подобие клумбы, расцветшей кремниево-стальными «цветами» и «колосьями» антенн вокруг зенитного «дерева». Основной же аргумент – пара стопятидесятимиллиметровых орудий – располагался впереди. Пушки были разнесены на добрый метр и чуть утоплены в ниши лобовой брони. Использование схемы с двумя орудиями и независимыми автоматами заряжания позволило повысить скорострельность танка до четырнадцати выстрелов в минуту, что существенно облегчало задачу борьбы с превосходящими силами противника. Так, более легкие, вооруженные стодвадцати-, стодвадцатипятимиллиметровыми пушками танки уничтожались «Циклоном» до попадания в зону их эффективного огня, а повышенная скорострельность давала экипажу вторую попытку в случае промаха, не оставляя противнику времени на сближение. Расплатой за огневую мощь явились скромный перевозимый боезапас, а также серьезные трудности при ведении маневренного боя, так как спаренные в горизонтальной плоскости пушки, требующие фиксации башни мощными автоматическими стопорами, исключали прицельную стрельбу в движении. Хотя представить себе «Циклон» танцующим вокруг какого-нибудь жалкого вражеского пятидесятитонника никому бы и в голову не пришло. В крайнем случае, оказавшись вблизи с врагом, экипаж стальной крепости мог послать своего монстра на таран, не особо переживая за последствия. Благо броня и масса позволяли.
– За мной! Не растягиваться, ротозеи!
Зуев спрыгнул в ближнюю траншею и, дойдя до соединяющего линии прохода, двинулся вперед.
Идти, поддерживая заданный сержантом темп, было нелегко. Стенки узкого рва шириной два и глубиной полтора метра местами осыпались, а кое-где и вовсе исчезли, сожранные воронкой. Комья сухой земли и похожих на мочало корней разбредались под подошвами в предательски рыхлую кашу.
– На передний край, – прозвучавший за плечом голос Преклова был почти весел, в нем чувствовалось нетерпение.
– Чему радуешься? – спросил Глеб.
– Смотри! – Толян отпустил цевье висящего на шее РПЗ и обвел рукой окружающую панораму с разворачивающейся на позициях техникой и множеством укрытых броней плеч и голов, растекающихся по траншеям. – Мы ведь рождены для этого!
– Отставить разговоры! Шевелись! – задавил сержант пламенную речь в зародыше.
Солнце уже высунуло верхушку своего белого диска и освещало землистые от пыли лица штурмовиков, обращенные на юг. Вид с переднего края открывался впечатляющий: практически ровная, простирающаяся до самого горизонта степь справа таяла в туманной дымке, меняя желтовато-бурый оттенок сухой травы и суглинка на морской голубовато-серый, а слева, километрах в пяти, поднимались холмы, переходящие в гряду далеких и оттого призрачно-бледных гор. Места лучше для укрепрайона было не найти. Естественный коридор, шириной не больше десяти километров, отлично простреливался чувствующими себя здесь как рыба в воде «Циклонами», да и двухсотмиллиметровые стационарные орудия форпоста имели возможность продемонстрировать свою мощь во всей красе.
– Пусто. – Волкова, разочарованно цокнув языком, оторвалась от прицела своей СВ-147, установленной на заботливо расчищенном и покрытом пологом участке бруствера, после чего опустилась на корточки, привалившись спиной к подпирающим стену траншеи доскам.
– Может, передумали? – скучающим тоном предположил Ульрих.
– Вот лейтенант наверняка в курсе. Ему со спутника все видно, – посетовал Преклов, огорченный отсутствием информации в течение последних сорока минут. – Слышь, Глеб, может, спросишь у него, а то уже жопа затекла торчать тут.
– Сам пойди спроси, – буркнул Глеб, сидя с запрокинутой головой и не открывая глаз. – Заодно и жопу разомнешь. А лейтенант тебе в этом поможет.
– Что за херня? – продолжал сокрушаться Преклов. – Третий день в армии, а до сих пор никого не убил. Да что там «убил», не стрелял еще ни разу. Так и разучиться недолго. В «Зарнице» и то веселее было.
– Тяжело в учении… – начал Демидов поговорку, но так и не закончил, протяжно зевнув.
– Тихо. – Глеб открыл глаза и поднял вверх указательный палец.
Все насторожились.
– Ну? – не выдержал Толян.
– Сержант вроде по рации говорит. Что-то, похоже, намечается.
Едва он успел это сказать, как за спиной оглушительно ухнуло, и еще раз, и еще… Над головой пронеслась волна горячего воздуха и пыли. Заработала артиллерия форпоста.
– Вижу противника! – крикнула Волкова и обернулась, сверкая белозубой улыбкой на запыленном лице. – Они идут!
– Ах ты ж бля! – Преклов стукнул ладонью по шлему и тряхнул головой.
– Куда, вашу мать, вскочили?! – По траншее шагал Зуев, на ходу осаживая не в меру воодушевившийся личный состав. – Ну-ка, жопы к земле! Встанете, когда я скажу! Герои, еб…
Окончание красочного эпитета потонуло в громовом раскате, вырвавшемся из орудия стоящего метрах в пятидесяти справа «Циклона». Сухая трава на пятачке под дульным срезом вспыхнула и почернела. Облако пыли, раскатившись полукругом, осело в открытых ртах новобранцев. И тут же, с интервалом в четыре секунды, грохнул второй выстрел, добавивший еще один слой земли на примолкшие языки. Слева донесся голос другого «Циклона», чуть приглушенный двумястами метрами расстояния. Теперь пушечная канонада уже не смолкала.
Прежде чем опуститься на дно траншеи, Глеб успел перевести взгляд с танка в сторону врага и насчитал пять черных дымных лент, едва различимых за облаком земляной взвеси.
– Минус пять! – прокричал он, стараясь донести радостную новость до пригнувшихся и зажавших уши сослуживцев, но, видя, как в ответ беззвучно шевелятся губы Преклова, решил воспользоваться рацией на частоте звена. – Звено, как слышите?
– Херово, – отозвался Демидов, заткнувший левое ухо пальцем. Остальные просто кивнули.
– С той стороны уже пять машин горят! Похоже, Толян, ты и сегодня счет не откроешь!
– Бля! – Преклов раздосадованно поджал губы. – Почему меня в танкисты не направили?
– Танки берегут, – высказала предположение Волкова.
– Черт! Как посмотреть охота! – Он бросил опасливый взгляд на спину сержанта, продолжающего в полный рост вышагивать по траншее, и после секундных раздумий решился встать. – Ео-о мое! Да их там хренова тьма! Ох!
Не долетевший метров десяти снаряд глухо рванул и поднял в воздух целую тучу земляных комьев, один из которых, весьма увесистый, разбился о шлем Преклова. Толян покачнулся и отпрянул к стене, нащупывая свободной рукой опору.
– Куда?! – Глеб схватил контуженого за рукав и дернул вниз. – Ты в порядке?!
– Нет! Он не в порядке! – выросший будто из-под земли Зуев ухватил Преклова за горловину жилета и одним рывком подтянул к себе так, что козырьки их шлемов клацнули, соприкоснувшись. – Повтори крайний приказ, рядовой!!! – проорал сержант, и на сером от пыли лице Толяна заблестели капли слюны. – Повтори приказ!!!
– Ж… жопы к земле, – неуверенно процитировал Преклов.
– Так какого хера ты делаешь?!
– Виноват.
Расширившиеся ноздри сержанта изрыгнули отработанный воздух, напора которого хватило для того, чтобы нижняя половина растерянной Толиной физиономии стала заметно чище.
– Я с тобой еще не закончил! – прорычал Зуев и, впечатав незадачливого подчиненного в стену траншеи, утратил к нему интерес.
– Чтоб я сдох. – Преклов опустился на землю и поправил шлем.
– Совсем сдурел? – процедил Глеб сквозь зубы. – Ты звено подставляешь!
– Я же просто… – начал было Толян оправдываться, но осознавая, что дал маху, врезал с досады локтем по стене и замолчал.
Глава 7
Лейтенант Морозов, опустив бинокль, перевел взгляд на планшетник.
– Да. Да, подтверждаю – отходят за хребет. Около тридцати процентов. Туда бы авиаудар! Лучше парочку, и от них мокрого… Но… Так точно. Понял вас. – Он с силой загнал антенну в трубку рации. – Дьявол! – после чего включил гарнитуру, наблюдая за приближающимися «Скарабеями». – Рота двадцать два, взвод три, на погрузку!
– Что тебе непонятно в слове «прикрытие», рядовой?! – Сержант Зуев вперился глазами в Демидова, неосторожно позволившего себе подать голос без команды.