- Неплохо, да? – обожженное лицо Преклова сияло улыбкой. – Я влюбился в эту крошку!
- Рад за вас двоих, - кивнул Глеб. – Она действительно хороша. Но, знаешь, кое-чего ей не хватает.
- М-м?
- Кому я теперь буду выковыривать мясо из траков?
- Да, - поджал губу Преклов, - с этим проблема. Но, - многозначительно округлил он не тронутый ожогами глаз, - теперь я могу делать так!
«Химера» резко развернула все четыре колеса и несколько раз быстро обернулась вокруг собственной оси. При этом башня осталась совершенно неподвижной, словно и не крепилась к корпусу. После третьего оборота колёса взвизгнули, блокированные тормозами, и только что выполненное шасси па повторила башня.
- Я могу делать это одновременно, на ходу, меняя высоты! Могу поставить её почти вертикально! - «Химера» шагнула в сторону и забралась двумя ногами вверх по стене, используя другую пару будто сошки. – И всё это, просто шевеля пальцами! - показал Преклов руки в сенсорных перчатках. – Невероятно…
- Эта штука изменит баланс сил, - с видом серьёзного военного аналитика констатировал Талос.
- Да, - согласился Глеб. – И, боюсь, не только она.
Глава 11
Операция, названная Крайчеком «Новый порядок», стартовала в час ночи. Звено Глеба усиленное четвёркой Палачей получило в свое распоряжение самый дальний из форпостов Рыжих Псов, и вылетело на час раньше остальных. Транспортная «Аврора» под прикрытием десантно-штурмового «Скарабея» поднялась с базы и взяла курс на юг.
- Дьявол, - скривил физиономию Талос, безуспешно пытаясь забраться пальцами под защищающий голень бронещиток. – Чешется, сил нет. К высокой влажности, наверное.
- Ты помнишь свою задачу? – обратился Глеб к Старшему Брату, сидя возле застопорённой тросами «Матрёшки».
- Помню, - огрызнулся тот, не прекращая попыток добраться до зудящей культи. – Подавить сопротивление, провести акцию устрашения, озвучить условия капитуляции.
- Точно. Так что никакого повышения влажности. Десяток-другой трупов, и то лишь в случае крайней необходимости. Они – наш будущий персонал. Не забывай об этом.
- Почему ты не говорил, что знаешь английский? - донёсся из темноты грузового отсека голос Преклова.
- Боялся, что будете комплексовать в моём присутствии, - проскрежетал Старший Брат ногтями по предательскому наголеннику. – Мало того, что самый могучий, так ещё и самый умный. Я бы на вашем месте комплексовал.
- Это вовсе не признак ума, - любовно провела Волкова ладонью по лежащей на коленях зачехлённой винтовке. – Просто, нас не учили языкам врага, потому как наше дело – не разговоры.
- М-м… - смерил Талос Наташу оценивающим взглядом. – Значит, по-твоему, меня готовили в дипломаты? Со всеми этими дурацкими языками, и прочей ненужной прирождённым убийцам хернёй. Да? Эй, я с тобой говорю. Или ты и русский только бегло знаешь?
Наташа подняла холодный взгляд на Старшего Брата, но ничего не ответила.
- Но-но, - картинно вскинул тот руки, будто защищаясь, - полегче. Вы видели? Эта сука пыталась убить меня презрением!
- Хватит, - вмешался в назревающий конфликт Глеб.
- Ладно, - хлопнул себя по бедру Талос. – Я погорячился. Приношу свои глубочайшие извинения, - расплылся он в оскале, глядя в глаза Волковой. – Ну как, достаточно дипломатично?
- Мне плевать, - улыбнулась та в ответ.
- Вот и славненько. Кстати, - указал великан на винтовку, - сколько у тебя на счету?
- Если ты ищешь ссоры, я готова преподать тебе урок вежливости в любое время по возвращении на базу.
- Да брось. Я без задней мысли спросил. Ну, много настреляла?
- Двести сорок семь подтверждённых убийств.
- Подтверждённых? Это что, надо голову принести для учёта?
- Пехотный снайпер работает в паре с пулемётчиком-целеуказателем. Он подтверждает уничтожение цели.
- А зачем? Командованием вам не доверяет?
- Это не для командования.
- Нет? Значит, чтобы членами помериться? Ой, прости. Как недипломатично…
- Убивать – моя работа, - продолжила Волкова, ничуть не смутившись. – Чем больше мой счёт, тем лучше я справляюсь с работой. А чем ты оцениваешь свою эффективность? Мозолями на языке?
- Нет, - осклабился Талос. – Я эффективен, если я жив. Потому что если я жив, враг гарантированно мёртв. Знаешь, в чём главная разница между мной и тобой? Ты считаешь убитых, и их число растёт. Я считаю живых, и их число стремится к нулю.
- А неплохо, - хохотнул следящий за разговором Преклов.
- Не спорь, - покачал головой Глеб, обращаясь к силящейся подобрать слова Волковой. – Заболтает до смерти. Его мозолистый язык не разбирает «свой-чужой».
- Как-то раз, - «вспомнил» Преклов, - он жал штангу и, не умолкая, себя расхваливал. Так – представь! – переточил гриф пополам.
- Идите в жопу, - нарочито обижено сложил Талос руки на груди и откинулся, демонстрируя потерю заинтересованности, но улыбку сдержать не смог.
- Почему ты пошла за Крайчеком? – оставив шутки, обратился Глеб к Волковой.
- Почему ты задаёшь этот вопрос именно мне? – взглянула та исподлобья.
- С этими двумя мне всё ясно. Преклов не устоял перед протезами и новой игрушкой.
- И перед страхом стать никому нахрен не нужным ветераном-инвалидом, - добавил Анатолий. – Не стесняйся. Это же правда.
- Да, - кивнул Глеб. – Талос… Думаю, ему просто стало скучно.
- Я два месяца сидел без дела после госпиталя, - развёл руками Старший Брат, словно оправдываясь.
- А что толкнуло тебя на путь…
- Тс-с-с, - поднесла Волкова указательный палец к губам, не дав Глебу закончить. – Ты нихрена не знаешь обо мне, чтобы разбрасываться такими словами.
- Изме-е-ена, - прошипел Талос и нарочито сконфуженно прикрыл рот ладонью. – О! Вот это поворот…
- Заткнись, - глаза Наташи сузились, прожигая великана взглядом. – Это не измена. Я, просто…
- Расскажи! Расскажи нам! – потёр ладони Талос, предвкушая новую словесную битву с ожидаемой сокрушительной победой в конце.
- Ладно, - откинулась Волкова на спинку скамьи и закрыла глаза, собираясь мыслями. – В «Нибелунги» я попала чуть ли ни сразу после учебки. Однажды к нам в полк приехал Комиссар. Два дня изучал личные дела. На третий – начал вызывать к себе для беседы. Все знали, откуда он. Все надеялись попасть в спецбатальон. Когда мне приказали явиться к Комиссару, вся казарма смотрела на меня с завистью, хлопали по плечу, будто признавали поражение. Горькое поражение. Зелёная салага в «Нибелунги»?! Что за дерьмо?! – Волкова невесело засмеялась. – Комиссар не был похож на военного. Худой, лысоватый, в очках. Он задавал странные вопросы: люблю ли я животных; для чего нужны дети; готова ли пристрелить смертельно раненого товарища; хотела бы я снова увидеть свою мать; где находится душа… И постоянно помечал что-то в блокноте. Больше часа. Потом улыбнулся и сказал: «Можете идти». Помню, когда поднялась со стула, чуть ноги не подкосились. В казарму шла, как не своя. Всё думала, что провалилась на тесте. Такой шанс и… А утром мне вручили приказ о переводе. Через три дня уже была в расположении батальона «Нибелунги». Поначалу всё шло хорошо. Классные спецы, тренировки до седьмого пота, лучшее снаряжение, какое только можно представить, отдельная комната с санузлом… Элита, и я среди неё. Разве не счастье? Первая боевая операция – атака на порт. Блестяще. Гарнизон уничтожен, семь кораблей затоплены, док взорван. С нашей стороны ни одной потери. Я просто ликовала. Но, почему-то, никто моей радости не разделял. Эти ребята и раньше были немногословными. Я думала, что дело во мне. Ну, знаете, посвящение кровью, боевое братство… Все новички через это проходят. Но нет. Мы возвращались с успешной операции, будто со стрельбища. В следующий раз мы десантировались в северном Индокитае, в сорока километрах за линией фронта. Задача – уничтожить батарею двухсотмиллиметровых гаубиц. Наша группа совершала марш-бросок от места высадки мимо деревни. Было раннее утро, ещё даже не рассвело. Мы шли через поле и… наткнулись на гражданских. Крестьяне. Человек тридцать. В основном женщины и дети. Капитан приказал окружить их. Так и сделали. Взяли всех без единого выстрела. Построили в ряд, поставили на колени. Двое наших бойцов, на которых указал капитан, вынули ножи и пошли навстречу друг другу с противоположных концов этого ряда. Они шагали от пленного к пленному и резали каждому горло. Резали так, будто хлеб режут. Это выглядело до того… буднично, - Наташа нервно хохотнула. – Знаете, как в столовой на раздаче. Щи-и-ик, следующий, щи-и-ик… У одной из женщин за плечами была сумка, в которой сидел совсем маленький ребёнок. Год, может и меньше. Когда кровь матери брызнула ему на голову, ребёнок заплакал. Тогда тот, кто держал нож, наступил на это крошечное лицо и стоял так, вытирая клинок, пока второй дорезал оставшихся. Да, я знаю, знаю, - вскинула Волкова руки, соглашаясь с невысказанными аргументами. – Мы не могли оставить их живыми. Не могли себя рассекретить. Но…
- После этого ты решила уйти? – спросил Глеб.
- Нет. После было ещё шесть боевых выходов. На последнем я и сломалась. Точнее, чуть не сломалась.
- Что там было? – произнёс Талос без малейшей иронии.
- Ад. Там был ад. Китайцы наступали уже месяц. Медленно, с тяжёлыми боями, но продвигались вглубь, продавливая юго-восточный фронт. Нашей целью стали части тылового обеспечения. Мы уничтожили несколько колонн с провизией и боеприпасами, двигаясь вслед за наступающими войсками. К вечеру пятого дня вышли к городу. Разведка сообщала, что он пуст. Население бежало или было перебито ещё задолго до ухода наших частей. Мы прошли бы мимо, не заходя. Если бы не та чёртова машина… Санитарный грузовик. Он приехал со стороны фронта и остановился во дворе восьмиэтажного дома на окраине. Там был госпиталь. Капитан отдал приказ – уничтожить. Мы дождались темноты, сняли охрану, заложили термитные заряды по периметру и окружили здание. В госпитале лежало не меньше тысячи человек. Когда он загорелся… Это… - Волкова сглотнула. – Мы начали стрелять по тем, кто пытался выбраться через двери и окна нижн