нормальной жизнью.
Неизвестно, стоит ли рисковать и оставлять здесь Кейтлин, вернувшись в Брайтон на работу. Дочке не нравится в больнице, сегодня она снова в странном настроении, больше сердится, чем боится. Уезжать опасно – вдруг она убежит. Линн взглянула на часы. Без десяти час. Мужчина на экране корчит злобные рожи, пыхтит, вылетает в переднюю дверь, унося с собой весь фасад. Она невольно улыбнулась. Всю жизнь обожает мультфильмы.
Кейтлин нажимает кнопки на телефоне.
– Извини, дорогая, – сказала Линн, – я отключилась.
– Нечего извиняться, – ухмыльнулась дочь, не сводя глаз с дисплея. – Старикам надо выспаться.
Несмотря на заботы и горести, Линн рассмеялась.
– Большое спасибо!
– Нет, правда, – кивнула Кейтлин, на этот раз широко улыбнувшись. – Я только что смотрела программу по телевизору. Хотела тебя разбудить, чтоб и ты посмотрела, да не стала – там про стариков, которым как бы надо выспаться.
– Ах ты, обезьянка щекастая! – Линн попыталась встать, но ноги еще не отошли. На улице скрежетала строительная техника. Дверь открылась, вошла женщина – координатор по трансплантации, с которой они встретились прошлым вечером.
При дневном свете отдохнувшая Шерли Линсел в голубом жилете, белой блузке и темно-коричневых слаксах еще больше напоминала английскую розу.
– Привет, – поздоровалась она. – Ну, как мы сегодня?
Кейтлин проигнорировала вопрос, набирая текст.
– Отлично, – решительно ответила Линн, поднявшись наконец на ноги и колотя кулаками по ляжкам. – Мурашки бегают, – объяснила она.
Координатор послала ей сочувственную улыбку и сообщила:
– Следующий анализ – биопсия печени. – Потом обратилась к Кейтлин: – Ты сильно занята?
– Отправляю распоряжения, – бросила та. – Что делать с моим телом и типа того.
Линн отметила выражение изумления на лице координатора и насмешливый взгляд дочери, по которому никогда невозможно сказать, шутит она или говорит серьезно.
– Я думаю, мы сможем улучшить твое состояние, – ласково и убедительно возразила Шерли Линсел, нисколько не подкупив Кейтлин, которая крепко стиснула губы, подняла тоскливые глаза, передернула плечами.
– Как скажете. Хотя лучше как бы заранее приготовиться, правда?
– Готовиться все-таки лучше к хорошему, – улыбнулась координатор.
Кейтлин помотала головой, словно взвешивая прозвучавшее предложение, потом кивнула:
– Ладно.
– Сейчас тебе сделают легкую местную анестезию и возьмут иглой кусочек печени. Никакой боли не почувствуешь. Через минуту придет доктор Сэддл, расскажет подробнее.
Линн уже знает, что консультант Абид Сэддл, красивый моложавый тридцатисемилетний мужчина-африканец, – единственный, с кем Кейтлин чувствует себя легко и свободно. К сожалению, он не всегда рядом с ней – медицинская бригада постоянно меняется.
– Много возьмут? – уточнила Кейтлин.
– Крошечную частичку.
– Понимаете, я как бы знаю, что печень у меня не фурычит. Поэтому мне нужно все, что от нее осталось.
Координатор снова с недоумением на нее посмотрела, не понимая, шутка это или нет.
– Возьмут минимальное количество, необходимое для анализа. Можешь не беспокоиться.
– Понятно. Если много возьмут, сильно забеспокоюсь.
– Если не хочешь, вообще ничего не возьмут, – терпеливо заверила Шерли.
– Остыньте, – кивнула Кейтлин. – Тогда в действие вступит «план Б»?
– Что? – переспросила Шерли.
– Если я не захочу сдавать этот анализ, будет принят «план Б»? – повторила Кейтлин с непроницаемым выражением лица, не сводя глаз с дисплея.
– Что это значит? – осторожно осведомилась координатор.
– Это значит, что я умру. Хотя лично я считаю «план Б» абсолютно дерьмовым.
30
Рой Грейс возвращался в Суссекс-Хаус после вскрытия, беседуя по громкой связи с Кристин Морган из Королевской больницы графства, которая занимается донорами. Он расспрашивал ее обо всем, что связано с трансплантацией, в частности о процедуре получения органов.
Закончив разговор, повернул на стоянку перед управлением, остановил машину на отведенном ему месте, заглушил мотор и погрузился в раздумья, гадая, кто этот подросток и что с ним случилось. Дождь барабанил в стекла и по крыше автомобиля, превращая белую стену фасада перед глазами в расплывчатую мерцающую мозаику.
Патологоанатом министерства внутренних дел Надюшка Де Санча уверенно заключает, что внутренние органы удалены профессиональным хирургом. Сердце, легкие, почки, печень отсутствуют. Остался желудок, кишечник, мочевой пузырь. Клио, основываясь на личном опыте работы в морге, подтверждает, что родственники доноров чаще всего соглашаются на изъятие именно сердца, легких, почек и печени, желая сохранить кожу и роговицу глаз.
Серьезная загадка – пища, съеденная «неизвестным мужчиной» всего за несколько часов до смерти. Максимум за шесть, по оценке патологоанатома. По утверждению Кристин Морган, практически невозможно так быстро взять органы даже после скоропостижной смерти донора, внесенного в Национальный реестр и имеющего официальную карточку. Прежде ближайший родственник должен подписать кучу бумаг, в компьютерных базах данных надо найти подходящего реципиента, набрать в разных больницах бригаду хирургов, специалистов по трансплантации. Как правило, доноров, даже после гибели мозга, часами, даже днями держат на аппаратах жизнеобеспечения, снабжающих органы кровью, кислородом, питательными веществами. Кристин Морган оговорилась, что поспешная операция в принципе не исключается, но на ее памяти не случалось ничего подобного, а указанный молодой человек в их больнице точно не был.
Грейс взял с переднего сиденья голубой блокнот, положил на рулевое колесо.
Австрия? Испания? Страны, где врачи не связаны официальным контрактом?
Возможно ли, что «неизвестный мужчина» австриец или испанец, донор органов, захороненный в море? Австрия не имеет выхода к морю. Может ли тело за несколько дней проплыть больше ста миль от Испании?
Настолько ничтожную вероятность вполне можно отбросить на данном этапе.
Вдруг почувствовав голод, Грейс взглянул на часы на приборной доске. Четверть третьего. Обычно после вскрытия не бывает особого аппетита, но с утренней миски овсянки прошло много времени.
Он поднял воротник дождевика, перебежал дорогу, перелез через низкую, но очень неудобную кирпичную стенку, нырнул в проем в живой изгороди, проделывая стандартный короткий путь к супермаркету – неофициальной закусочной для офицеров полицейского управления.
Через десять минут суперинтендент сидел за письменным столом в кабинете, разворачивая сандвич с огурцом и зловеще свежей на вид лососиной. Клио давно насмехается над его склонностью к вредной грубой пище на службе, а дома в последние девять лет к разогретым в микроволновке блюдам быстрого приготовления.
Съев здоровый сандвич, можно будет хотя бы сегодня честно взглянуть ей в глаза. Только не следовало брать коку, батончик «Кит-Кат» и засахаренный арахис.
Он быстро просмотрел почту, оставленную на столе Элинор. Сверху лежит ответ на запрос о проверке в национальной компьютерной базе полиции встреченного нынче утром «мерседеса» с номером GX57CKL. Зарегистрирован на имя Джозефа Ричарда Бейкера, проживающего, судя по адресу, в многоэтажном доме у набережной за отелем «Метрополь». Фамилия знакомая, но не более того. Ничего подозрительного за машиной не числится. Некий Джо Бейкер давно занимается в Брайтоне сомнительными делишками – держит сауны, массажные салоны. Может, куда-то опаздывал и летел сломя голову.
Грейс сосредоточился на электронной почте, отмечая письма, требующие незамедлительного ответа, прокрутил круглосуточную сводку – ничего серьезного, кроме обычных домашних скандалов, хулиганства, взломов, кражи мопедов и прочего, – откусил кусок сандвича с лососиной и огурцом, пожалев, что не выбрал трехслойную яичницу с колбасой и беконом, открутил крышечку бутылки с кокой, вспомнил вчерашнее обещание репортеру «Аргуса». Потянулся к картотеке, нашел его визитку, набрал номер мобильника.
Мгновенно ответивший Кевин Спинелла, видно, тоже закусывал.
– Мало что могу сказать, – предупредил Грейс. – Брифинг пока не планирую. Разошлю пресс-релиз, а вам дам обещанную эксклюзивную информацию. Идет?
– Очень мило с вашей стороны. Ценю.
– По-моему, вы почти все уже знаете. Вчера днем драга «Арко Ди» на месте работы в десяти милях к югу от Шорэмской гавани вытащила тело неизвестного, предположительно пятнадцати-семнадцати лет. Нынче утром патологоанатом министерства внутренних дел провела вскрытие, но причина смерти пока не установлена.
– Из-за отсутствия жизненных органов?
Откуда тебе известно, черт побери?
Давняя загадка – кто снабжает этого проныру информацией? Обязательно и поскорей надо найти утечку. Стучит кто-то отсюда, из Суссекс-Хаус – штаб-квартиры уголовного розыска, или из офиса коронера, а может, сотрудники морга?..
Грейс старательно обдумывал ответ, слушая довольно противное чавканье репортера.
– Могу подтвердить: найденный неизвестный недавно подвергся хирургической операции.
– Донор органов?
– Пока не хотелось бы оглашать это в прессе.
Репортер помолчал.
– Но ведь это правда?
– Правда, что он недавно подвергся хирургической операции. Так и напишите.
После очередной паузы Спинелла неохотно бросил:
– Ладно, – и снова зачавкал. – Что еще скажете?
– По нашей оценке, труп пробыл в воде всего несколько дней.
– Кто это? Откуда?
– Не знаю. Мы стараемся в первую очередь идентифицировать личность. Хорошо бы, чтоб вы между строк намекнули, что суссекская полиция будет очень признательна за любое известие об исчезнувшем юноше, который недавно перенес операцию.
– Подозреваете грязные игры?
– Может быть, парень умер естественной смертью, был захоронен в море, а течение унесло его с кладбища.
– Все-таки грязные игры не исключаются?