Именно в эти дни М.А. Гареев сделал знаменательное заявление:
«Безусловно, надо говорить правду и о потерях, без чего невозможно в полной мере оценить итоги войны и значение достигнутой победы.
…Нельзя считать незыблемыми и опубликованные официальные данные. Если появятся вполне достоверные сведения, они должны быть уточнены»[251].
Под этими словами готовы подписаться все оппоненты М.А. Гареева и Г.Ф. Кривошеева. Но никаких реальных подвижек в отношении уточнения данных о потерях не последовало. Достоверные данные могут появиться только после того, как будут рассекречены донесения из войск в Генштаб, на которых основываются расчеты Г.Ф. Кривошеева, в том числе и данные (важно!) о поставках пополнений фронтам.
Только путем рассекречивания этих сведений можно выйти на реальные цифры безвозвратных потерь Красной Армии в минувшей войне. Но люди из Министерства обороны, имеющие отношение к этим документам, вряд ли пойдут на это. Они не захотят уподобиться гоголевской унтер-офицерской вдове, которая «сама себя высекла».
4. Реальные безвозвратные потери Вооруженных сил СССР
Авторы статистического исследования утверждают, что, кроме донесений из войск, они использовали и «такие немаловажные источники, как книги районных (городских) военкоматов по учету извещений (на погибших, умерших и пропавших без вести военнослужащих), поступивших из воинских частей, госпиталей, Управления по персональному учету потерь сержантского и рядового состава Главупраформа и военных архивов»[252].
В них зарегистрировано 12 400,9 тыс. извещений. Указанная цифра добавляла к общим потерям, учтенным в оперативном порядке (11 444,1 тыс. чел.), еще 956,8 тыс. человек. Но в этих книгах нередко происходило дублирование учета извещений на погибших (пропавших без вести), когда на одного и того же человека посылалось в разные военкоматы (по запросам родственников, в связи с их эвакуацией, переездом) два или более извещения с соответствующей регистрацией. Под этим предлогом данными книг военкоматов авторы статистического исследования пренебрегли.
Кроме того, в книгах учета военкоматов были зарегистрированы в числе других и извещения, поступившие из Управления по персональному учету потерь в ответ на запросы родных и близких о тех, кто находился в народном ополчении, в партизанских отрядах, истребительных батальонах городов и районов, в спецформированиях других ведомств. Поскольку от этих формирований донесения об их численности и потерях в Генеральный штаб не представлялась, они также не были включены в потери военнослужащих.
Между тем все данные военкоматов о погибших и пропавших без вести военнослужащих по мере поступления сосредотачивались в соответствующих картотеках безвозвратных потерь ЦАМО. Эти картотеки начали создаваться, когда 9 июля 1941 г. был организован отдел учета персональных потерь в составе Главного управления формирования и комплектования Красной Армии. В обязанности отдела входили персональный учет потерь и составление алфавитной картотеки потерь. 5 февраля 1943 г. отдел преобразовали в Центральное бюро, а 19 апреля 1943 г. – в Управление персонального учета потерь личного состава действующей армии.
Учет вели по следующим категориям:
– погибшие – по донесениям воинских частей;
– погибшие – по донесениям военкоматов;
– пропавшие без вести – по донесениям воинских частей;
– пропавшие без вести – по донесениям военкоматов;
– умершие в немецком плену;
– умершие от болезней;
– умершие от ран – по донесениям воинских частей;
– умершие от ран – по донесениям военкоматов.
Одновременно учитывались дезертиры, военнослужащие, осужденные на заключение в исправительно-трудовые лагеря, приговоренные к высшей мере наказания – расстрелу, снятые с учета безвозвратных потерь как оставшиеся в живых, находившиеся на подозрении в том, что служили у немцев (так называемые «сигнальные»), и оставшиеся в живых бывшие военнопленные. Эти красноармейцы и сержанты не включались в перечень безвозвратных потерь.
После войны картотеки поступили на хранение в Архив Министерства обороны СССР (ныне Центральный архив Министерства обороны РФ). База картотек безвозвратных потерь была значительно шире, нежели книги учета военкоматов. Они составлялись не только на основе донесений войсковых частей, извещений военкоматов и запросов родственников в связи с потерей связи с фронтовиками. Учитывая, что информация о судьбе большого количества военнослужащих из воинских частей не поступила, в 1946 г. было принято решение принимать на учет безвозвратных потерь по представлениям из военкоматов.
Немалая часть имен была установлена работниками военкоматов во время подворового опроса, проведенного в 1946–1947 гг. на основании Директивы Главного штаба Сухопутных войск Советской Армии № орг/4/751524 от 24 апреля 1946 г.[253], с задачей выявить всех военнослужащих рядового и сержантского состава, о судьбе которых нет никаких вестей.
Работники райвоенкоматов буквально обходили дворы, дома и собирали сведения о не вернувшихся с войны. Работа проводилась в «тесной увязке с органами МГБ и МВД». Насколько они это делали добросовестно (учитывая слабую укомплектованность военкоматов транспортом и недостаток средств), сейчас трудно сказать. Собранные сведения сверялись с имеющимися данными, по ним принимались надлежащие решения. После обработки они включались в соответствующие картотеки. Трудно представить, что люди в обстановке всеобщего доносительства и под бдительным оком компетентных органов могли сообщать ложные сведения о своих близких. Но опрашивали только тех, кто выжил… Так что собранная таким способом информация все еще далека от полноты.
Много карточек в ЦАМО было заведено на основе изучения материалов бывшей Справочной службы вермахта WAST (Центральное бюро по учету военных потерь и военнопленных) – картотеки на военнопленных-офицеров и на военнопленных-солдат, переданных СССР американцами вскоре после войны. Собранные в этих картотеках данные дали основной прирост числа советских военнослужащих, пропавших без вести.
По состоянию на начало 1990 г. в ней содержалось 17,2 млн карточек[254], в каждой из которых – судьба одного конкретного человека. Фонд картотеки, таким образом, вдвое перекрывает подсчитанное Г.Ф. Кривошеевым число демографических безвозвратных потерь Вооруженных сил (8668,4 тыс.) и в 1,5 раза – опубликованные им цифры военно-оперативных безвозвратных потерь (11 444,1 тыс.).
Указанное число почти на 5,8 млн человек превышает число общих потерь, исчисленное группой С.М. Штеменко. Руководитель авторского коллектива Г.Ф. Кривошеев заручился справкой начальника ЦАМО о том, что картотеки еще не обработаны на предмет удаления дублирующих сведений и поэтому не могут являться достоверным источником при создании труда о потерях. Принятое решение не учитывать данные учета персональных потерь тогда было вполне правомерным.
В связи с принятием Постановления Политбюро ЦК КПСС от 17 января 1989 г. «О Всесоюзной Книге Памяти» и планируемым началом работы в ее районных и городских редколлегиях с 1990 г. были наконец рассекречены извещения о судьбе выбывших из строя военнослужащих («похоронки»). С этого же года в ЦАМО приступили к работе по упорядочению учета безвозвратных потерь и устранению из картотек дублирующих сведений. Из них были исключены также следующие категории выбывших из строя военнослужащих: дезертиры, осужденные и направленные в места заключения, а также снятые с учета советские военнослужащие, оказавшиеся живыми, в том числе вернувшиеся из плена после войны (по данным органов репатриации). Одновременно осуществлялся подсчет персональных учетных карточек по буквам алфавита и категориям потерь.
В это же время во Всесоюзном (ныне Всероссийском) научно-исследовательском институте документоведения и архивного дела (ВНИИДАД) начал создаваться электронный Центральный банк данных (ЦБД). Для этого в институт доставлялись соответствующие архивные документы трех центральных советских архивов – ЦАМО, Военно-медицинского архива (музея) и Архива ВМФ. К 1995 г. во вновь созданном Научно-информационном центре «Судьба» содержалось почти 20 млн сведений (персоналий) о погибших и пропавших без вести военнослужащих. Эти данные использовались при издании Книг Памяти в регионах Советского Союза. В 2002 году в очереди в фонд «Народная Память» (правопреемник НИЦ «Судьба») стояло более 40 тыс. человек, чтобы хотя бы приблизительно узнать место и обстоятельства гибели своих родных и близких. Опыт более чем 20-летней работы обоих фондов по увековечению памяти погибших и пропавших без вести показывает, что многие тысячи воинов вообще не числятся ни в каких картотеках и базах данных. И их семьи уже во втором и третьем поколениях не могут разыскать могилы или узнать хоть что-нибудь об обстоятельствах гибели родных и близких.
На 1 ноября 2000 г. в картотеке ЦАМО было обработано 20 букв алфавита. Это дало по восьми категориям рядового и сержантского состава следующие цифры – 9 524 398 человек. При этом с учета безвозвратных потерь было снято 116 513 человек, оказавшихся живыми по донесениям военкоматов. По оставшимся не обсчитанными шести буквам алфавита был проведен предварительный обсчет, в результате которого было выявлено еще 2 910 000 человек безвозвратных потерь. Всего в этой картотеке осталось 12 434 398 красноармейцев и сержантов (без учета потерь Военно-морского флота, внутренних и пограничных войск НКВД СССР). По такой же методике обсчитали и алфавитную картотеку безвозвратных потерь офицерского состава Красной Армии. В ней осталось около 1 млн 100 тыс. человек. Таким образом, в результате побуквенного обсчета данных двух картотек безвозвратные потери Красной Армии погибшими, пропавшими без вести, умершими от ран, болезней и в плену в ходе войны составили 13 534,4 тыс. бойцов и командиров