Владыка, орк, 34 уровень.
Характеристики обозначались серым, как и у других сумеречных. Орк перевел взгляд на сидящих за столом соплеменников, уже знакомого Лиля и орчиху Нинель, трех людей и маленького гнома, тормошившего Шимона, лежащего у стены в другом конце комнаты.
Все, кроме гнома, глядели на Тарвита не мигая, огонек свечи трепетал, отчего тени на лицах то вытягивались, то укорачивались. На самом же деле эти лица были неподвижными, как восковые маски. Глаза — будто объективы фотоаппаратов.
— Как вы узнали, где меня искать…
— От нас не спрячешься, — бесстрастно проговорил Кир, черноволосый бородатый брюнет с пронзительно-голубыми глазами, он держал над столом бусину на подвесе, вращающуюся по кругу.
— Мы все равно найдем тебя, — продолжил Лиль. — Так что лучше сразу сознавайся.
Возможен ли с ними диалог? Реально ли их убедить, если играть на эмоциях? Вряд ли, но попробовать стоит, тем более чувства накопились и рвались из души.
— Ладно, расскажу, — он взял паузу, оглядел лица, но никто даже не повернулся в его сторону. Точно они — часть целого, отдельный персонаж лишен самости. — Очнулся я в лесу, зовут меня почему-то Тарвит. Раньше, чувствую, было иначе, но ничего не помню. Ни-че-го. Просто чернота. А здесь — твари какие-то, ловушки, жесть полная творится! Я тут быть не хочу. А тут еще и вы — то ли психи, то ли сектанты, то ли, — он махнул рукой, — хрен знает кто. Вот все, что я знаю.
Сумеречный сказал:
— Странно, детектор говорит, что ты честен. Но, возможно, ты способен его обмануть. Но с большой вероятностью посланник он. — Орк по имени Владыка кивнул на Шимона
Детектор? Он имеет в виду бусину на подвесе? Какой мир, такие и детекторы.
— Есть вероятность, что моя личность будет разрушена, да и, — Тарвит взвесил все «за» и «против» и выдал: — не нравитесь вы мне, не хотелось бы стать таким.
Владыка рывком поставил его на ноги и попытался сказать ласково, но получилось — как у маньяка, уговаривающего жертву:
— Я люблю Ундервельт, а мы сохраняем равновесие. Появилась достоверная информация, что в локации появился дестабилизирующий субъект, замаскированный под новичка, проникнувший из Большого мира, чтобы уничтожить наш. И всех нас — вместе с ним. Ундервельт очень хрупкий.
— Можете ли вы вернуть меня в Большой мир? — спросил Тарвит и мысленно ответил, что никто ему рассказывать об этом не собирается.
— Это никому не под силу, — пророкотал орк.
Гном, пытавшийся привести в чувства Шимона, наконец преуспел: напарник зашевелился и застонал. Затем, сжав кулаки, проверил веревки на прочность, обернулся.
— Какая участь нас ждет? — спросил Тарвит.
Владыка сфокусировался на нем, остальные смотрели на Шимона, недоуменно хлопающего глазами. Все-таки прав был Тарвит — он и есть посланник из Большого мира.
— Допросим в Цитадели, — ответил Кир, положил «детектор» на стол, затем поднял за подвес.
— Что мешает провести допрос здесь? — Тарвит снова попытался перевести внимание на себя.
— Детектор неэффективен, — ответил Владыка, повернувшись к поднявшемуся Шимону, стоящий рядом гном был ему по ключицу. — В Цитадели разрабатывают тот, который нельзя обмануть.
Тарвит еще раз сжал кулаки, расслабил, снова стиснул, стараясь растянуть веревку. Но ничего не получалось. У Шимона, похоже, тоже.
Даже если он освободится, отсюда некуда бежать, помещение замкнутое, а сумеречных слишком много, и все высокоуровневые. Судя по обмундированию, имеются и стрелки, и силовики. Гном, похоже, маг.
Кир запустил детектор-маятник. Шимон огляделся, встретился с Тарвитом взглядом, и в его глазах блеснула решимость.
— Ладно, мужики, я все расскажу.
Любое разумное существо, получи оно столь обнадеживающую информацию, выдало бы эмоциональную реакцию. Любое — но не сумеречные. Ни мускул не дрогнул на их лицах.
Или Тарвиту показалось, или Шимон, перетаптываясь на месте, перемещается к стене, противоположной выходу, где на двух металлических штырях развешаны сушеные грибы, какие-то тряпки и пучки сушеных трав.
— Я действительно тут не просто так, — сказал он и смолк, а Тарвит уставился на маятник Кира, который остановился и пару раз дернулся.
— Я вернусь за тобой, — протараторил Шимон и с разбегу нанизался виском на штырь.
Колени Шимона подкосились, и он повис на штыре, мелко затрясся в агонии. Широко распахнутые глаза были устремлены на Тарвита. Орки бросились к нему, сняли дергающееся тело со штыря, припечатали к полу.
Кир попытался разжать зубы самоубийцы, но не смог, молча протянул руку, куда Лиль положил кинжал. Сунув лезвие между зубов, как рычагом, Кир попытался расцепить зубы Шимона, чтобы в появившуюся щель влить зелье здоровья, но не успел — пленник испустил дух, глаза его остекленели.
Тарвит отвернулся, сглотнул подступивший к горлу комок тошноты. Отличное решение! Умерев, сбежать можно откуда угодно. Он рванулся к штырю, но его сбили с ног, прижали к полу. Был еще один вариант освободиться: обратиться волком. Тарвит станет сильнее, но не факт, что одолеет сумеречных или они его убьют. Скорее всего, точно так же обездвижат, но он уже не сможет обратиться, когда наступит действительно подходящий момент.
Упершись чуть ли не в лицо, подрагивали берцы Шимона. Теперь, когда стало ясно, что Тарвит — не избранный, есть вероятность, что сумеречные не станут тащить его в Цитадель, а все силы бросят на поимку Шимона.
А если все-таки потащат, нужно попытаться себя убить по пути, благо возможностей будет море. Если не получится, есть маленькая вероятность, что Шимон выполнит обещание, соберет отряд и попытается помочь. Хотя… Зачем это избранному? У него другие функции.
Или забить на все и расслабиться? Пусть допрашивают. Интуиция подсказывала, что в Цитадель идти не нужно. Если не удается выявить опасный элемент среди группы лиц, безопаснее всего уничтожить эту группу лиц целиком. Так что, вероятнее всего, сумеречные разрабатывают не детектор лжи, а стиратель, который подарит окончательную смерть. Не хотелось бы покидать Ундервельт, не разобравшись, что оно такое.
Владыка и третий орк, точнее орчиха Нинель, поставили Тарвита на ноги. К нему подошел гном, поднял руки и завращал перед глазами пальцами, унизанными перстнями.
— Тарвит, отныне ты полностью подчиняешься мне! — из мутно-зеленого камня вытек зеленоватый туман, собрался перед глазами облачком и устремился в зрачки. — Тарвит, теперь ты совершаешь какое бы то ни было физическое действие, не связанное с поддержанием жизнедеятельности, только по моей команде. Запрещаю тебе отклоняться от маршрута, отходить от кого бы то ни было из группы дальше, чем на пять метров.
Первыми на выход направились люди, за ними орки. Когда к лестнице зашагал гномик, что-то будто в спину толкнуло, и ноги потопали сами. Ради интереса Тарвит попытался взять их под контроль, но ничего не получилось. Упасть, шагнуть в сторону тоже не вышло.
На поверхности группа вытянулась колонной, Тарвит шел предпоследним, между Нинель и гномом Дымионом. Поначалу его обуревала злость, после череды тщетных попыток освободиться накатило бессилие, а потом стало все равно. Созерцая мощную спину орчихи, Тарвит думал о том, что раз гном его полностью подчинил, почему бы сумеречным не провести допрос под внушением?
Тарвит спросил это вслух, ответа не добился и сделал вывод, что гном может подчинять тело, но не разум.
Пройдя около полукилометра, Тарвит почуял ловушку, группа тоже ее заметила, но с помощью кристалла. Посчитав, что удобное время наступило, Тарвит попытался перевоплотиться, но гномий гипноз блокировал и эту способность.
С полминуты потоптавшись на месте, группа разделилась. Люди и Владыка ушли на юг — очевидно, искать Шимона. Воин Лиль, лучница Нинель и гном-маг отправились к Цитадели на северо-восток, ноги понесли Тарвита следом за ними.
Он не сдался и всю дорогу пытался обойти контролящее воздействие. Смекнул, что если прибить создателя заклинания, его разум освободится, но рука отказывалась подниматься на гнома, ноги — подчиняться мысленным приказам.
Тарвит снова почуял неладное. Появилось дурное предчувствие, желание бежать из опасного места сломя голову, но он промолчал, надеясь, что вся группа вляпается в ловушу, и смерть освободит его. Но Нинель, несущая кристалл на вытянутой ладони, тоже определила опасность. Все сумеречные достали склянки из мешков на поясе, как по команде выпили их, и Тарвит окончательно убедился, что у них коллективное сознание. Опустошив склянку, Лиль поднес такую же к губам Тарвита и велел:
— Пей. Облучение.
Он подчинился, но тревога не пропала.
Миновали брошенную деревню, где маленькие гномьи домики под черепичными крышами сохранились почти полностью. Тарвит с тоской проводил взглядом сочные переспелые ягоды вишен. Нинель не удержалась, нарвала горсть и единолично съела.
Когда вышли в сосняк, неподалеку что-то так взревело, что волосы встали дыбом. Вздрогнула земля, словно по ней снизу ударили ладонью. Сумеречные встрепенулись, окружили Тарвита, попятились назад, очевидно, рассчитывая спрятаться в каком-нибудь доме. Монстр, видимо, почуял добычу и заревел громче, захрустели ломаемые деревья.
Тарвиту стало не по себе. Да, он хотел умереть, но не чтоб его сожрали заживо, боль-то будет вполне реальная.
Сбившись в кучу, группа попятилась, орочьи спины закрыли гнома, шагавшего первым.
Между сосновыми стволами замелькало мощное туловище, и пленители пустились наутек. Тарвит и хотел бы остаться, но ноги сами понесли его за ними.
Тварь двигалась нереально быстро. Пара секунд — и вот на поляне монстр размером с двухэтажный гномий дом.
Давр, 33 уровень
Башка безволосая, каплевидная, лобастая. Морда хоть и перекошенная, но отдаленно напоминающая человека, а лапы похожи на конечности тираннозавра, только без чешуи. Руки тоже маленькие, но с вполне развитыми пальчиками. Опиралась тварь то ли на массивный хвост, то ли на третью лапу.