Получив ответ, охранник отодвинулся с прохода.
— Дальше по коридору, справа — четырнадцатый кабинет.
Наган поблагодарил кивком.
Он пошел нарочито не спеша, оглядываясь по сторонам. Под ногами поскрипывал декорированный под дерево линолеум, кое-где были растянуты ворсистые ковровые дорожки цвета мадженты. Стены были забраны панелями из мореного дуба, а под потолком мягко теплились похожие на хрустальные светильники. Там и здесь тускло отблескивали объективы камер.
Двери в кабинеты были закрыты, и у Нагана сложилось впечатление, что в офисе «Проксимы» в девять еще никого нет.
Зал отдыха — вытянутый овал, засаженный в шахматном порядке низкорослыми декоративными деревцами с кронами строгих геометрических форм. Некоторые растения пестрели цветами и благоухали, на ветвях других созревали плоды. Между деревцами змеились ковровые дорожки, виднелись пустые скамейки. На дальней стене светился широченный, как окно, LCD-дисплей, под ним на шарообразном пуфике с джойстиком в руках сидел сотрудник «Проксимы». На экране чудища мутузили друг друга, рыча и поливая виртуальное пространство ливнями крови. Сотрудник лишь на миг оторвался от забавы, чтобы бросить на Нагана взгляд усталых красных глаз.
А вот и четырнадцатый кабинет.
Пахнуло сердечными каплями. За столом сидела очень худенькая остроносая секретарша в гугл-глассах, шмыгала носом, теребила пачку с влажными салфетками.
— Здравствуйте… — с участием поздоровался Наган, старался напустить в голос сочувствия. Яна бы отлично справилась, а у него вышло фальшиво.
— Доброе утро… — секретарша попыталась улыбнуться, и у нее получилось принять радушный вид. — Проходите, пожалуйста. Алексей Никитич вас ждет.
Наган постучал в следующую дверь и толкнул ее, не дожидаясь приглашения.
Из-за стола, заваленного бумагами, выбрался пухлый, будто надутый человек с круглым брюшком, шагнул навстречу детективу, протягивая руку. Голубая безрукавка, съехавший набок галстук, запылившиеся туфли, дорогой парфюм поверх запаха несвежего тела. Либо ему некогда было даже освежиться, либо он ночевал в офисе. Нужно будет уточнить, разрешено ли тут работать ночью.
Типичный управленец, брошенный под танк: испуганные глаза, глубокие, покрытые испариной залысины, обвислые щеки, подсохшие царапины от бритвы на шее и подбородке.
— Карина Сергеевна распорядилась оказать вам всевозможное содействие, — проговорил Алексей Никитич напряженным голосом, — но если бы вы знали, сколько свалилось на наши головы в эти дни! — он всплеснул руками. — Миков, заместитель директора по хозяйственной части, к вашим услугам!
— Если честно, я ожидал встретить здесь господина Гурского, — признался Наган, опускаясь в кресло для посетителей. — Не возражаете, если я присяду?
— Что вы, что вы… Тут кондиционер сломался, уж извините, — Миков поторопился открыть окно, ослабил галстук и уселся напротив.
— Вы понимаете… — замялся завхоз. — Господин Гурский… как бы это поделикатнее выразиться… — Миков пошевелил пальцами так, что его кисти стали похожи на пауков, плетущих паутину, — уехал. Да, взял два дня назад отпуск и улетел в Ниццу.
— Он что, специально решил подставиться под подозрения? — удивился Наган.
— Нет, вы не подумайте! — Миков заерзал в кресле. — Гурский просто не в состоянии управлять совместным бизнесом в одиночку! Не умеет, вы понимаете?
— Почему же — в одиночку? — удивился Наган. — А как же вы?
— Вот он и переложил всю ответственность на меня, — пожаловался Миков. — А я даже возразить не смог! Знаете, что произошло сегодня? «Проксима» через месяц открывает первый центр квантовых вычислений в Одинцово, а подрядчик поставил на подстанции китайские генераторы вместо японских, а разницу в цене положил себе в карман! Подумал, мы не отличим иероглифы на коробках. Вот что делать с такими людьми? Какую найти управу? Где справедливость? — Миков явно был в отчаянии и разошелся не на шутку.
— Обратитесь в полицию, — посоветовал Наган.
— Полиция? — На лице Микова появилось жалобное выражение. — Виктор Анатольевич бы решил проблему одним звонком. Да если бы он не исчез, подрядчик вообще не посмел бы подсовывать нам такой товар!
— А как же Гурский? Его можно безнаказанно обманывать?
Миков задумался и выдал:
— Гурскому все равно, какие у нас генераторы: работают, и ладно. Ему, если честно, все равно, что происходит в «Проксиме» Такие, как он, наукой не интересуются!
— Хорошо, Алексей Никитич, я понял вас. Кстати, расскажите о том, что вы делаете. Насколько я понял, вы финансируете независимые научные группы?
Завхоз поглядел на Нагана, несколько раз перебросил из ладони в ладонь стиплер и проговорил важно, с отчетливой гордостью:
— Виктор Анатольевич создал «Проксиму» как эффективную альтернативу Сколково. Только Сколково — это консолидированный наукоград, а «Проксима» — она повсюду. Наши представительства есть почти во всех странах СНГ. Мы действительно финансируем исследования в самых разнообразных направлениях науки. Но наши приоритетные направления — это информационные технологии и медицина. Центр квантовых вычислений я уже упоминал, есть еще фирма «Ойкумена», которая занимается разработкой экспериментального софта, есть медицинский центр «Панацея», где используются только передовые методики в лечении самых разных онкологий, склерозов, спинальных заболеваний.
Наган вспомнил, что в день исчезновения Тарасов трапезничал с двумя учеными. Скорее всего, эта встреча была связана с деятельностью «Проксимы». Выяснить бы, зачем они состыковались…
— Вы сотрудничаете с Академией наук?
— Безусловно, Ростислав Игоревич, безусловно! — горячо согласился Миков. — И с Академией наук, и с молодыми гениями, которые пока не имеют научных степеней, но готовы дать фору любому профессору. Вы слышали, наверное, об Антоне Краско? Нет? Этот парнишка, а он инвалид-колясочник, прямо как Хокинг, создал язык программирования на основе нелинейных логических алгоритмов! Все наши квантовые компьютеры работают на софте Краско!
Наган кивнул и решил расположить к себе собеседника, затронув интересную ему тему.
— Насчет квантовых компьютеров. Есть ряд моментов, которые я не понимаю.
Миков вытянул шею, приготовившись внимать и при необходимости — отвечать. Наган читал о квантовых компьютерах, но считал их порождением чьего-то извращенного ума.
— Машина с шестнадцатиядерным процессором — это круто, — начал Наган издали. — Но бесполезно для человека, который не играет и не занимается графикой или вычислением точного значения числа «пи». Гугл-глассы и линзы еще круче. Компьютеры славны своей предсказуемостью, они выполняют задачи, которые задал пользователь. Но что может учудить электронный мозг, в основе работы которого неопределенность, царящая в микромире?
— О, как приятно встретить знающего человека! — восхищенно произнес Миков и собрался, видимо, читать Нагану лекцию, забыв о всех своих проблемах, но гость поднял руку.
— Давайте перейдем к нашему делу.
Миков насторожился, сдулся, съежился, снова превратился из распираемого гордостью тетерева во взъерошенного воробья.
— С чего бы Тарасов вдруг фанатично увлекся наукой? — сменил тему Наган. — И не просто увлекся, а вложил в неприбыльные проекты столько денег?
— Виктор Анатольевич долго и успешно занимался банковским делом, — начал рассказ Миков. — А потом он заболел. У него был рак! Опухоль между позвонками размером с ноготь. — Миков оттопырил большой палец, видимо, желая продемонстрировать ноготь. — У Виктора Анатольевича почти не было шансов! Но он согласился, чтоб его лечили по какой-то очень сложной опытной методике. И знаете что? — Слова торопливо слетали с губ Микова. — Он выжил! Это событие стало поворотной точкой в его жизни! Слишком уж ярко и страшно на него снизошло понимание, что наука — будущее, в буквальном смысле. Будущее каждого человека.
«Да-да, — подумал Наган. — Имеется олигарх, напуганный болезнью. У него появляется идея фикс: не допустить рецидив, обезопасить себя навсегда. Потому он не жалеет денег на исследования в области медицины, ну а компьютеры, наверное, подтянулись сами собой — надо же чем-то закрывать дыры в бюджете, за счет одной медицины расходы не покрыть…»
И в следующий миг Нагана осенило:
— С Краско, полагаю, Тарасов познакомился во время лечения?
Миков поперхнулся.
— А как вы… впрочем — да. Антон лежал в той же больнице. Они действительно общались.
Наган кивнул. Он держал в руках множество нитей, но все они уходили в черноту. Горизонт событий отодвигался, открывая причины и следствия, но исчезновение Тарасова все еще было покрыто мглой. Все, что он узнал, походило на красивую лирику, на самом деле реальность, как обычно, гораздо прозаичнее. На главного подозреваемого по-прежнему больше всего похож Гурский, хотя не исключено, что убийца — дворецкий. Или завхоз. Или Тарасова уморили в «Панацее» и скрыли этот факт.
А может, Виктор Тарасов устал, послал всех к дьяволу и улетел на необитаемый остров.
— Алексей Никитич, — Наган наклонился вперед, заставив собеседника невольно отпрянуть, — а не могли бы вы позвонить сейчас господину Гурскому? И сделать так, чтоб я услышал разговор?
— А что мне ему сказать? — Миков покорно вынул из поясного чехла смартфон с треснувшим экраном.
— Расскажите, как вас кинул подрядчик, — предложил Наган, — или что ваша секретарша сегодня плакала.
Миков вздохнул.
— Он ведь в роуминге… В копеечку влетит обоим… — но, напоровшись на суровый взгляд Нагана, принялся искать номер в телефонной книге.
Послышались длинные гудки. Миков выудил из кармана носовой платок и утер испарину на залысинах.
— Салют! — прозвучал в трубке доброжелательный голос; фоном ему был размеренный многоголосый гомон, отчетливо слышался детский визг и плеск волн.
— Добы вечер, В-в-слав Сандрович, — промямлил Миков, косясь на детектива.
— Что ты хотел, Леша? — снисходительно отозвался Гурский. — Говори скорее, я тут не один. И вообще — я в отпуске!