Я почти не колебалась. Медленно выдохнув, поднялась, подошла и присела на подлокотник его стула. А затем, сама не веря в то, что делаю, взяла и мягко, страшась собственного поступка, обняла его за шею и прислонилась виском к виску. Просто вдруг могущественный адмирал показался таким одиноким, таким нуждающимся в простом человеческом тепле, что сентиментально-сострадательная часть меня не выдержала.
В первое мгновение от моего прикосновения лорд Рей вздрогнул и, кажется, поверил в происходящее еще меньше моего. А затем с какой-то невероятно осторожной бережностью, точно боясь испугать, накрыл мою руку своей.
– Что такое «Холодная смерть?» – все же уточнила я спустя недолгое время.
Когда задумывалась над этим прежде, склонялась к тому, что это яд. Скорее всего, сильнодействующий и с какими-нибудь особыми свойствами. Но реальность не то что удивила, она просто превзошла все мыслимые и немыслимые ожидания!
– Как тебе должно быть известно из лекций, некоторые маги в критических ситуациях пополняют запас сил искусственным путем, принимая специальное, подходящее их магии зелье. «Холодная смерть» относится к их числу, притом является не только невероятно редким и сложным в изготовлении, но еще и запрещенным.
– И каким магам оно подходит? – взволнованно спросила я, уже предчувствуя что-то очень-очень нехорошее.
Адмирал обернулся ко мне и ответил:
– Некромантам.
Вот же… тысяча кругов Глубины!
– Хотите сказать, – голос моментально сел, – что Аэлина купила его для… того самого некроманта, Тайлеса?
– Помнишь, я говорил, что стражи напали на след некроманта, и хотя ему удалось уйти, он был серьезно ранен? Быстро восстановиться после такого без использования дополнительной подпитки крайне сложно. А «Холодная смерть» способна помочь. – Адмирал внимательно посмотрел мне в глаза и подтвердил очевидное: – Твоя мать связана с Тайлесом, Фрида. И точно знает, где он сейчас находится.
Глава 19
Это было невероятно и невообразимо! Я стояла прямо у входа в Двулунный театр. И стояла не одна, а с самим лордом Реем – адмиралом королевского морского флота, повелителем четырехсот девяноста девяти потерянных душ и… И далее по списку.
Сразу после позднего завтрака в ресторане обладатель множества внушительных титулов отвез меня в особняк леди Шаркэ и попросил быть готовой к вечеру. Что подразумевалось под «быть готовой к вечеру», я не имела ни малейшего представления, и визит в театр стал для меня сюрпризом. Точнее, что-то подобное я начала предполагать сразу после того, как горничная приготовила для меня красивое выходное платье.
Я бы удивилась тому, что после известия о «Холодной смерти» адмирал предпочитает проводить вечер за просмотром спектакля, если бы своими собственными глазами не видела, насколько ему требуется этот короткий отдых. И представить сложно, какой сильный ущерб нанесли потерянные души, если даже такой маг, как адмирал, оказался измотан.
Впрочем, к вечеру от внешних проявлений его усталости не осталось и следа. Одет лорд Рей был, как всегда, безупречно, лицо посвежело и приняло здоровый вид, глаза обрели вполне нормальный привычный цвет, и в целом взгляд больше не грозил довести до обморока кого-нибудь особо впечатлительного.
Кажется, выпрыгивающее из груди сердце уже становилось традицией. Я помнила и об осколках, и о недавнем нападении, и об Аэлине с некромантом, но, великое Поднебесье, не восхищаться представшим передо мной великолепием просто не могла! И перестать чувствовать себя настоящей принцессой, проходящей по черной ковровой дорожке, не могла тоже. В театре дорогой бархат соседствовал с холодом темных каменных стен, массивность многочисленных скульптур – с пространством больших помещений и высокими потолками, темно-синий жемчуг, которым инкрустировали глаза некоторых статуй, – с легкой позолотой.
Я так увлеклась окружавшей меня красотой, что в какой-то момент перестала переживать из-за находящихся рядом лордов и леди. Наверное, на меня смотрели, меня оценивали, меня, как и лорда Рея, обсуждали… Но разве это важно?
Поднявшись по широкой лестнице, мы миновали коридор, прошли сквозь небольшую, но богато убранную комнату, где оставили верхнюю одежду, и заняли места в ложе. Отсюда прекрасно просматривалась сцена, а нас защищали от посторонних взглядов высокие резные ширмы. К слову, на них были вырезаны саламандры – такие же, как в королевском дворце, а еще – птицы с четырьмя крыльями, олицетворяющие сильфов.
Мы пришли как раз к началу спектакля. Только-только разместились, как большой черный занавес медленно поднялся, открыв освещенную рассеянным серебристым светом сцену. Свет походил на лунный, он плавно опускался вниз и вскоре продемонстрировал поблескивающий кристалл, установленный на тяжелом мраморном постаменте.
– Это же… – выдохнула я, невольно подавшись вперед.
– Спектакль основан на легенде о кристалле душ, – придержав меня за руку, шепнул адмирал. – Благо большинство присутствующих действительно считают эту историю лишь легендой.
Зазвучала негромкая, несколько тревожная музыка, и за постаментом появился молодой беловолосый мужчина с черными, лишенными белков глазами. Подувший ветер смешался со стелющимся по сцене туманом, развевал его длинные волосы и полы свободных одеяний. Унизанная перстнями рука коснулась восьмиконечной хризантемы, бледные губы дрогнули в почти незаметной, кривой усмешке.
«Нагхар», – догадалась я, к своему ужасу почти поверив, что это действительно он.
Один из верховных столпов Глубины резко вскинул руки и выкрикнул несколько отрывистых фраз на кратфаге. Лунный свет внезапно исчез, сменившись темнотой, разбавляемой периодическими вспышками молний. Послышался гром, раздался бешеный шум волн, в воздухе проступил до невозможного реалистичный запах соли и горького пепла. Затем все стихло. И уже через пару мгновений перед завороженными зрителями предстали королевские покои и стоящий у окна король.
Словно не замечая замершего поблизости слугу, он произнес:
Свобода власти люба мне,
Мы победить должны в войне.
Заставить сильфов преклонить колени.
Оставить им одни лишь тени!
О, Глубина и сам Нагхар!
Поклясться в верности я буду рад.
Взамен прошу лишь ценный дар,
Что власть достать поможет мне.
Меня ты слышишь? Там, на дне,
Я знаю, есть бесценный клад.
Я за него продам и душу!
Скитаться стану по морям, по суше.
Ты лишь мольбу мою услышь…[1]
Слуга прокашлялся:
Здесь только я, о мой король.
Позвольте ж вашему рабу
Смиренно кое-что сказать.
Что не дозволено мне знать,
Я все ж узнал и…
Я так заслушалась, что, незаметно для самой себя, затаила дыхание. Замерла, боясь шелохнуться и вынырнуть из чарующих глубин разворачивающегося на сцене действа. Отдавала себе отчет, что это всего лишь актеры, но не поверить им было почти невозможно! На таких грандиозных во всех смыслах спектаклях я еще не бывала… хотя, кого я обманываю? Можно сказать, ни на каких вообще не бывала. Представления небольшого передвижного театра, каждое лето приезжающего в Сумеречье, не в счет.
Согласно разыгрываемой версии далеких событий жена слуги знала одну глубинную ведьму, которая могла напрямую обращаться к Нагхару. Благодаря ей просьба короля и была услышана.
Далее все шло по знакомому сценарию: король отбывал в грот, затерянный в Сумеречном море, но там его поджидал сильнейший шторм, вызванный Ританой. В это время восемь ундин пробрались в грот, где находился и был создан кристалл, разбили его на восемь осколков и скрылись.
Еще на фоне таких масштабных событий рассказывались истории каждой из ундин – почти все они имели несчастный финал. Акцент в спектакле был сделан на том, что каждая из них пожертвовала собой, чтобы исполнить роль, определенную великой покровительницей морей. После того как ундины разъехались в разные уголки королевства и даже за его пределы, их неустанно искали теневые охотники, но тщетно. Ритана позаботилась о том, чтобы ее избранницы остались недосягаемы для приспешников Нагхара. И все же срок их жизни заметно сократился из-за участия в уничтожении кристалла.
Параллельно была рассказана история принцессы сильфов, которую в итоге выдали за наследника черных саламандр. После того как кристалл душ был уничтожен, враждующие расы породнились, а государства объединились, образовав одно Объединенное Двулунное королевство. А сердцем новообразованного королевства был и продолжал оставаться по сей день один остров, скрытый извечными сумерками и омывающийся неспокойным морем, – Сумеречье. Загадочный, затерянный среди вод клочок земли, всегда оказывающийся в эпицентре грандиозных событий.
В финальной сцене вновь появился Нагхар в окружении полчища потерянных душ, увидев которые, я даже невольно вскрикнула. Очень уж натурально они выглядели!
Он восседал на троне и, смотря прямо перед собой, завершил спектакль строками:
Не закончена битва в морях и на суше.
Бойтесь вы, смертные, за свои души.
Новый начнется круг Глубины.
Из пучин к вам придут дети тьмы…
Меня, как и, подозреваю, остальных зрителей, пробрало до дрожи. После того как занавес опустился, в зале повисла абсолютная, буквально мертвая тишина. А затем, когда занавес вновь подняли и все артисты вышли на сцену, разразились такие оглушительные овации, какими встречали разве что принцессу Калисту. И я аплодировала вместе со всеми, испытывая непередаваемый восторг, искренне восхищаясь талантом актеров, режиссера и всех, причастных к постановке спектакля.
– А я переживал, что ты можешь принять это прочтение близко к сердцу, – в тоне адмирала, как мне показалось, прозвучало облегчение.
Выйдя из ложи, мы не спеша надевали верхнюю одежду.