Перед самым выступлением партизан на фронт поручик Лунин вынес казачьему офицеру-забайкальцу благодарность, сказав в речи перед подчинёнными следующее:
— Выражаю признательность сотнику Унгерну фон Штернбергу, вложившему столько души в боевое дело, и сумевшему внести стройный порядок в нашу товарищескую жизнь...
Унгерн, став армейским партизаном, демонстрировал действительно «примерные образцы храбрости и геройства». Он командовал 3-м эскадроном (добровольцы Уссурийской бригады, развёрнутой вскоре в дивизию с тем же наименованием) Конного отряда особой важности, не раз получая возможность действовать самостоятельно. Такие рейды по ту сторону фронта давали прекрасную возможность проявлять инициативу и, что самое главное, добиваться желаемых результатов.
Командир партизанского отряда штаба Северного фронта не раз имел возможность описать удачные действия 3-го эскадрона и его начальника. Поручик Пунин в одном из донесений за 24 января 1916 года так описывал следующий боевой эпизод из жизни своих конных бойцов:
«Разведка крайне успешна... 3-му эскадрону досталось особенно. Ему при возвращении домой (в город Кеммери. — А.Ш.) пришлось выдержать бой с засадой немцев на бугре между болотом Заляйс-Пурс и нашими окопами. Немцев было около роты при двух офицерах. Они, не подпустивши наших казаков поближе к себе, дали залп.
Минута оцепенения.
Георгиевский кавалер, командир эскадрона сотник барон Унгерн-Штернберг с обнажённой шашкой бросился на «ура». С гиком и воем, с шашками наголо понеслись уссурийцы, нерчинцы и приморцы на втрое сильного противника.
Немцы такого напора не выдержали и бежали, оставив убитых...»
Докладывая командиру Конного отряда особой важности поручику Лунину о той проведённой разведке в германский тыл, сотник среди прочего отметил:
— Могу доложить, что немцы стали угадывать наши уходы на разведку за линию фронта.
— Почему вы так считаете, господин сотник? Ведь вы вернулись из разведки с успехом. Привезли пленных, даже артиллерийского офицера.
— Успех — успехом. Но туда мы ночью прошли без шума, а на обратном пути нас уже ждала засада.
— И что из этого?
— А то, что надо менять тактику партизанства. Иногда спешивать казаков и превращаться в пеших разведчиков.
— Хорошо, давайте на днях попробуем. В каком месте предлагаете?
— Предлагаю у того же болота. Немцы после случившегося сегодня вряд ли будут нас там бдить, А тут мы на них как снег на голову свалимся. И языков возьмём прямо на передовой.
— Что ж, думаю, предложение дельное. Обсудим на совете офицеров отряда. Доложите сами?
— Доложу. У меня не только мысль о тактике есть, но и другие.
— Отлично. Роман Фёдорович. За эту разведку я послал на вас представление в штаб. Испрашиваю для вас чин подъесаула. Думаю, что вы его в отряде давно заслужили.
— Премного благодарен. В бою и в разведке за мной зачтётся...
Командир Конного отряда особой важности в представлении на производство Унгерна в очередное звание казачьего Офицера не поскупился на похвалу. Он засвидетельствовал, что сотник является одним из самых Храбрых партизан, а разведки, произведённые его эскадроном, всегда результативны. Во фронтовом штабе представление было подписано в день его получения.
В бою 26 февраля 1916 года подъесаул Унгерн фон Штернберг получил серьёзное ранение, и на этот раз залечивать рану в строю ему не разрешили. Он отправился на излечение в госпиталь, на время покинув отряд. Уезжая» сказал сослуживцам:
— Ждите скоро. Не для меня продавливать госпитальные койки в белых простынях. Воевать надо, а не отлёживаться в тылу...
Воевать в составе партизанского Конного отряда особой важности барону довелось до конца сентября 1916 года. После этого его Уссурийская бригада 4-й Кавалерийской дивизии была переброшена решением могилёвской Ставки Верховного главнокомандующего с Северного на Юго-Западный фронт.
...Достоверно известно, что в боях барон Унгерн себя никогда не жалел. За первый год войны сотник был четырежды ранен в боях. Он стал одним из первых фронтовых офицеров, получившим в 1914 году императорский Военный орден Святого великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени за личную доблесть. Этот белоэмалевый крест Унгерн фон Штернберг никогда не снимал ни с казачьего мундира, ни с шёлкового халата монгольского князя — ван а Халхи. Георгий был на груди у белого генерала и в день его расстрела в Новониколаевске.
Но, к слову сказать, за Первую мировую войну казачий офицер Унгерн боевых наград получил немного. Орденов было всего два. Вторым стал орден Святой Анны 3-й степени с мечами. А вот третьей боевой наградой барон мог гордиться не меньше, чем Святым Георгием. Это было почётное Георгиевское оружие — офицерская Золотая сабля с надписью «За храбрость» и темляком георгиевских цветов.
Судьба свела и 1-м Нерчинском полку трёх человек, неординарных личностей, которым суждено было сыграть в ходе Гражданской войны в России заглавные роли. Это был полковой командир полковник барон Пётр Николаевич Врангель, командир 5-й сотни барон Унгерн-Штернберг и командир 6-й сотни Григорий Михайлович Семёнов.
Первый из них будет командовать у Деникина армией, потом сменит его на посту военного вождя Белого движения на Юге России и возглавит белую Русскую армию в Крыму, уйдя с её остатками в добровольную эмиграцию. О Врангеле красноармейцы будут петь песни, называя его «чёрным бароном». В 1924 году во Франции он создаст монархический Русский общевоинский союз (РОВС), который почти на два десятилетия привлечёт к себе внимание советской внешней разведки.
Второй, создав на безвестной забайкальской пограничной станции Даурия Азиатскую конную дивизию, дважды ворвётся в пределы советского Забайкалья. Но перед этим в кровопролитных боях изгонит китайские войска из Халхи и фактически даст Монголии государственную независимость от великого Китая. О чём до 90-х годов XX века на официальном уровне в Советском Союзе и Монгольской Народной Республике старательно забывали или умалчивали.
И наконец, третий из фронтовых офицеров 1-го Нерчинского полка — Семёнов станет у Верховного правителя России адмирала Колчака атаманом Забайкальского, Амурского и Уссурийского казачества, командующим белыми войсками восточнее Байкала. В историю Гражданской войны войдёт образный термин — семёновщина. Он станет соотносим с именем белого барона Унгерна.
Именно генерал-лейтенант Врангель, взявшийся за перо в белой эмиграции, дал достаточно полную характеристику своему подчинённому на фронте барону Унгерну, сотенному командиру казаков-нерчинцев. Во врангелевских «Записках» написано так:
«Подъесаул барон Унгерн-Штернберг или подъесаул «барон», как звали его казаки, был тип несравненно более интересный (чем Семёнов. — Авт.).
Такие типы, созданные для войны и эпохи потрясений, с трудом могли ужиться в обстановке мирной полковой жизни. Обыкновенно, потерпев крушение, они переводились в пограничную стражу или забрасывались судьбою в какие-либо полки на дальневосточную окраину или Закавказье, где обстановка давала удовлетворение их беспокойных натур.
Из прекрасной дворянской семьи лифляндских помещиков, барон Унгерн с раннего детства оказался предоставленным самому себе. Его мать, овдовев, молодой вышла вторично замуж и, по-видимому, перестала интересоваться своим сыном. С детства мечтая о войне, путешествиях и приключениях, барон Унгерн, с возникновением японской войны, бросает корпус (Морской. — Авт.) и зачисляется вольноопределяющимся в армейский пехотный полк, с которым рядовым проходит всю кампанию. Неоднократно раненый и награждённый солдатским Георгием, он возвращается в Россию и, устроенный родственниками в военное училище (Павловское, — Авт.), с превеликим трудом кончает таковое.
Стремясь к приключениям и избегая обстановки мирной строевой службы, барон Унгерн из училища выходит в Амурский казачий полк, расположенный в Приамурье, но там остаётся недолго, Необузданный от природы, вспыльчивый и неуравновешенный, к тому же любящий запивать и буйный во хмелю, барон Унгерн затевает ссору со своим сослуживцем и ударяет его. Оскорблённый шашкой ранит Унгерна в голову. След от этой раны остался у Унгерна на всю жизнь, постоянно вызывая сильнейшие головные боли и несомненно периодами отражаясь на его психике. Вследствие ссоры оба офицера вынуждены были оставить полк.
Возвращаясь в Россию, Унгерн решает путь от Владивостока до Харбина проделать верхом. Он оставляет полк, верхом в сопровождении охотничьей собаки и с охотничьим ружьём за плечами. Живя охотой и продажей убитой дичи, Унгерн около года проводит в дебрях и степях Приамурья и Маньчжурии и, наконец, прибывает в Харбин. Возгоревшаяся Монголо-Китайская война застаёт его там. Унгерн не может оставаться безучастным зрителем. Он предлагает свои услуги монголам и, предводительствуя монгольской конницей, сражается за независимость Монголии. С началом Русско-Германской войны, Унгерн поступает в Нерчинский полк и с места проявляет чудеса храбрости. Четыре раза раненный в течение одного года, он получает орден Св. Георгия, Георгиевское оружие и ко второму году войны представлен уже к чину есаула.
Среднего роста, блондин, с длинными, опущенными по углам рта рыжеватыми усами, худой и измождённый с виду, но железного здоровья и энергии, он живёт войной. Это не офицер в общепринятом значении этого слова, ибо он не только совершенно не знает самых элементарных уставов и основных правил службы, но сплошь, и рядом грешит и против внешней дисциплины и против воинского воспитания — это тип партизана-любителя, охотника-следопыта из романов Майн Рида. Оборванный и грязный, он спит всегда на полу, среди казаков сотни, ест из общего котла и, будучи воспитан в условиях культурного достатка, производит впечатление человека, совершенно от них отрешившегося. Тщетно я пытался пробудить в нём сознание необходимости принять хоть внешний офицерский облик.