Слова Эбби вселяют в меня проблеск надежды. В прошлом она всегда оказывалась права насчет парней.
— Подумай об этом.
— Хорошо, — сдаюсь я.
Мы спускаемся по лестнице, и когда мы доходим до самого низа, я бросаю взгляд в сторону входной двери. Мои глаза встречаются с глазами Миши, когда он выпускает облако дыма, передавая сигарету Алеку.
Как и ранее, его пристальный взгляд скользит по мне, от головы до пят, затем он отводит глаза и говорит что-то по-русски своим друзьям, что вызывает у них смех.
Я слишком далеко, чтобы разобрать точные слова, но по тому, как они смеются, предполагаю, речь идет обо мне.
— Пойдем, Рори, — бормочет Эбби, таща меня в обеденный зал.
Когда мы входим в помещение, я окидываю взглядом столы, за которыми уже ужинают другие гости. Некоторые из них смотрят в нашу сторону, а большинство мужчин на мгновение задерживаются, чтобы полюбоваться красотой Эбби.
Я не узнаю никого, кроме директора Козлова и Николая.
— Повезло мне. Я могу поговорить со своим Ромео, — поет Эбби, увлекая меня за собой к их столику.
— Только не убивай себя из-за него, как это сделала Джульетта, — бормочу я.
— Дамы, — кивком головы приветствует нас директор Козлов. Он жестом показывает на свою жену, которая выглядит полной противоположностью тому, что я ожидала.
Черт возьми, не знаю, чего я ожидала, но уж точно не дружелюбно выглядящую, великолепную женщину. Надеюсь, когда я буду в ее возрасте, то буду выглядеть хотя бы наполовину так же хорошо, как она.
— Это моя жена, Хейли Козлов. — Затем он жестом показывает на Николая.
— Мы встречались ранее, — говорит Эбби, обольстительно улыбаясь Николаю. — Было очень приятно.
— Не сомневаюсь, — бормочет Николай.
Мы все рассаживаемся, и я оказываюсь между Хейли и Эбби, которая сияет, потому что сидит рядом с Николаем.
— Подумай о здоровье своего отца, — шепчу я так, чтобы услышала только она.
Эбби наклоняется ко мне.
— У моего папы сильное сердце. Он переживет.
Я качаю головой, не в силах сдержать улыбку на лице.
Хейли смотрит на нас.
— Вы довольны апартаментами, которые вам выделили?
— О да, комнаты здесь прекрасные. Спасибо, — отвечаю я за нас с Эбби.
Перед нами ставят тарелки с салатами, которые выглядят как произведения искусства.
— Вы с нетерпением ждете своего обучения здесь? — Спрашивает директор Козлов, прежде чем сделать глоток своего напитка.
— Очень ждем, — отвечает Эбби, затем подмигивает Николаю.
Сегодня вечером я умру от неловкости.
— Хорошо, — говорит Николай. — У меня для вас двоих разработан строгий режим.
Уф. Он собирается мучить меня только из-за того, чтобы отомстить Эбби за флирт с ним.
— Нет ничего лучше, чем немного пота и боли, чтобы заставить сердце биться чаще. Не могу дождаться, — бросает ему в ответ Эбби.
Сделав глубокий вдох, я оглядываю обеденный зал. Мой взгляд останавливается на Мише, который смотрит на меня сузившимися глазами.
Директор Козлов замечает, что мы переглядываемся, и говорит:
— У них нет разрешения убивать вас, пока вы находитесь на территории Святого Монарха.
— Ничего себе, — ахаю я, застигнутая врасплох его прямотой. Прежде чем я успеваю остановить себя, бормочу: — Так чертовски приятно слышать, что на нас не станут готовить покушение, пока мы здесь. Повезло нам.
На директора Козлова мой сарказм нисколько не подействовал, и он продолжает:
— Пока вы здесь, вы будете проходить боевую подготовку и обучение обращению с оружием. Также у вас будет занятия, где вам покажут, что делать во время похищения.
— Николай будет нашим инструктором на всех занятиях? — Спрашивает Эбби.
О Боже. Пожалуйста, не говори того, что, как мне кажется, ты собираешься сказать.
— Потому что я бы хотела увидеть его оружие.
Иисус, спаси меня.
Глава 8
Миша
Не смей, блять, больше смотреть на нее.
Не смей!
Блять!
Я вздыхаю, когда мой взгляд останавливается на Авроре Д'Анджело. Может, она и враг, но, блять, она выглядит как ходячая влажная мечта.
Ее черные волосы стали намного длиннее, чем когда я видел ее в последний раз, но они все еще выглядят шелковистыми и, наверное, такими же мягкими, какими я их помню.
Ее черты лица утратили признаки подросткового возраста и приобрели женственную красоту, которую можно описать только как изысканную.
— Ты пялишься, — бормочет Алек.
Мой взгляд устремляется на него, затем на стакан с водкой. Я беру стакан и выпиваю половину содержимого, нуждаясь в жжении от алкоголя, чтобы привести мысли в порядок.
Нас предупредили, что женщины будут обучаться в Академии Святого Монарха следующие четыре года. У меня и моих друзей еще есть два года до окончания обучения, так что следующие двадцать четыре месяца будут тяжелыми.
Даже несмотря на предупреждение и время, которое у меня было на подготовку, я все равно был ошеломлен, когда увидел Аврору сегодня днем.
Одно дело говорить себе ненавидеть врага, но совсем другое дело, когда в игру вступает влечение.
И, блять, это притяжение. Оно сильнее, чем я помню.
Эта гребаная искра между нами может взорваться как настоящая бомба.
А еще у нее было разбито сердце, когда я сказал ей, что убью ее, если представится возможность. Господи, как больно было на это смотреть, и мне казалось, что я предаю себя, произнося эту угрозу.
Я хочу сказать себе, что женщина не может нести ответственность за глупость своего отца, который пошел против Братвы и мафии, но в нашем мире все устроено по-другому.
Д'Анджело и Сартори скрывали своих дочерей последние два года, зная, что они стали мишенями после неудавшегося покушения на наши жизни.
Око за око. Д'Анджело и Сартори пытались убрать трех сыновей Братвы и мафии, а значит наша семья вернет должок, забрав их дочерей.
Это лишь вопрос времени.
Точнее, четыре года. Потом их жизнь оборвется.
Сердце сжимается в груди, этому обманчивому органу не нравится мысль о том, что Аврора погибнет от рук Братвы и мафии.
Это будет медленно и жестоко.
Господи, да даже нам могут поручить эту работу, чтобы мы смогли отомстить.
При этой мысли у меня в животе бурлит желчь.
У меня нет проблем с убийством женщины. Если человек является целью Братвы или мафии, он становится просто еще одним заданием.
Но убийство Авроры проверит мою преданность и здравомыслие, как никогда раньше.
Мой взгляд находит Аврору, и я наблюдаю, как она ведет себя как настоящая принцесса мафии, разговаривая с директором Козловым.
Той ночью я должен был увидеть в ней принцессу мафии, но вместо этого я влюбился так сильно и быстро. Я был ослеплен ее красотой.
Я качаю головой и переключаю внимание на своих друзей, которые наблюдают за мной, как ястребы.
— Господи, Миша, — усмехается Армани, — можно ли с уверенностью сказать, что ты в жопе?
Поднявшись со стула, я отхожу от стола, бормоча:
— Мне нужна сигарета.
Я курю только тогда, когда у меня стресс, а сейчас я взбудоражен присутствием Авроры.
Мне нужно взять свое дерьмо под контроль.
Мои друзья присоединяются ко мне на крыльце, и Алек закуривает сигарету. Протягивая ее мне, он говорит:
— Зачем бороться с этим? Выеби эту женщину из своей системы, и когда пройдет четыре года, она хотя бы не умрет девственницей.
Я жалею, что сказал друзьям, что Аврора девственница.
— Прошло два года, — усмехается Армани. — Она, вероятно, давно уже не девственница.
Я, блять, ненавижу слова, слетающие с их уст, и, еще больше — тот факт, что Армани, возможно, прав.
Она не принадлежит тебе, поэтому ты не можешь приходить в ярость при мысли о том, что другой мужчина лишит или уже лишил ее девственности.
И все же беспричинный гнев наполняет мою грудь.
Алеку приходится закурить еще одну сигарету, потому что эту я точно ему не верну. Мне нужно столько никотина, сколько я смогу получить.
Эти израненные зеленые глаза и потрясающая улыбка, бледнеющая на ее губах.
Господи, она даже не пыталась скрыть свою боль и шок, что подтверждает, что она не знала о моей личности в ночь нападения.
— Что такого есть в этой девушке, что вызывает у тебя такой стояк? — Спрашивает Алек.
Все. Ее манеры, ее красота, ее невинные темно-зеленые глаза, ее ослепительная улыбка…Господи, список бесконечен.
— Не знаю, — лгу я.
Это все, что я делал последние два года. Лгал друзьям и самому себе.
Аврора, может, и Д'Анджело, но на одну ночь она была моей маленькой ланью, и эта ночь отказывается освободить мое сердце от своей непреклонной хватки.
Как только я делаю затяжку, ангельский голос, преследовавший меня, говорит:
— Миша, можно тебя на минутку?
Услышав мое имя, прозвучавшее из ее уст, мои эмоции превращаются в опасный, хаотичный беспорядок.
Я выдыхаю дым, поворачиваясь лицом к Авроре.
Несмотря на то, что в ее глазах мелькают страх и боль, она держит подбородок высоко. Эбби, ее подруга, стоит у подножия парадной лестницы, наблюдая за нами, как гребаный орел, готовый вырвать когтями наши сердца, если мы попытаемся причинить вред Авроре.
Я киваю Алеку и Армани, и они возвращаются в фойе, но остаются поблизости, чтобы подслушать разговор.
Аврора подходит ближе и нервно оглядывает территорию, освещенную сотнями огней.
Сильно раздраженный тем, что мое сердце бьется с бешеной скоростью при виде нее, я рявкаю:
— У тебя одна минута.
Ее взгляд устремляется на меня, и я наблюдаю, как резкость моего тона поражает ее.
Господи, эти изумруды способны поразить самую глубокую часть моего сердца.
Как изголодавшийся человек, я упиваюсь ее видом, и на мгновение мне хочется, чтобы мы не были прирожденными врагами.
— Ты имел в виду то, что сказал раньше? — спрашивает она, скользя взглядом по моим чертам лица, словно пытаясь запечатлеть меня в своей памяти.