— Юношеский максимализм… — вздохнула она. — Не переживай, это излечимо…
— Зато есть еще кое-что, и это, увы, излечению не поддается, пробормотал Родион. Ладонь девчонки начала едва заметно нагревать его ногу через штанину.
— Да я все знаю… Когда Егор объяснял мне все, я чуть не плакала, серьезно… — грустно улыбнулась Юлька. — Обещаю, я буду осторожна. Если ты не уверен во мне, могу взять тонкие перчатки. Хочешь — кожаные, а хочешь резиновые… Неприятных ощущений не будет.
От ее влажных глаз так трудно было оторвать взгляд…
— Пошла вон! — процедил Родион сквозь зубы.
Юлька отшатнулась, выпрямилась и отошла к окну.
— Хотя бы в благодарность за то, что я тебя вытащила из больницы, мог бы и не хамить! — огрызнулась она оттуда раздраженно, но без особой обиды.
Родион вдруг понял, что если бы не его проклятая сверхчувствительность, он пожалуй отдал бы должное женской отзывчивости и воспользовался бы услугами доступной девчонки. В такие минуты он согласился бы сменять свой никчемный дар на бесценное избавления от назойливого страха перед чужими руками…
Много лет юного отшельника преследовали коварные несвоевременные фантазии. Родион искал им выход в разумной форме, но разум — плохой противник для расшалившихся гормонов. И тут никто не мог помочь. Сны Родиона безжалостно рвались на полубредовые сладкие и мучительные видения, в которых он давал себе волю. Но наяву он привык держать себя в руках. Да и что метаться попусту? Что уж не дано, то не дано. Дождаться бы брата и уйти прочь от хитренькой девочки, у которой неизвестно что еще на уме.
Надо было потерпеть ее присутствие и ее выходки. В конце концов, если бы не она, неизвестно, чем кончился бы визит следователя в больницу…
— Ладно, не сердись на последнего девственника, — примирительно буркнул Родион. — Что с меня взять, в самом деле?..
— Да я и не сержусь. Пренебрегаешь моей добротой — тебе же хуже, просто ответила она. — А сердиться на того, кто мне нравится, я не могу. Ты мне нравишься.
— А Егорка?
— Егорка он и есть Егорка. Хороший парень, но где ему тягаться с шедевром природы…
— Я, между прочим, ошибка природы, а не шедевр… усмехнулся Родион и отставил пустой стакан на столик. — Спасибо за молоко.
— Я предпочла бы услышать спасибо за нечто большее…
— Вот неймется же тебе… А вдруг старый грозный муж явится?
— Муж? — грустно переспросила Юлька. — Не явится. Я уже сутки как вдова…
Родион невольно вздрогнул. Она улыбнулась без особой печали и кивнула:
— Правильно понимаешь. Моя фамилия — Кошарская. А это новая квартира Джана Серафимовича. Полгода назад я вышла за него замуж. А теперь я вдова…
— … и Егорку обвиняют в том, что он этому поспособствовал. Как чудненько… — прошептал Родион. — Готов поспорить, что и это еще не все…
В голове его что-то не складывалось. Он допускал и то, что юная хищница, овдовев, не испытывает ни капли ненависти к убийце мужа, и то, что она не собирается проливать слезы над покойным рогоносцем… Но зачем такой пронырливой умнице ввязываться в нехорошие игры странных мужчин?
Почему она не хочет оставить Березиных в покое? Только потому, что первый умеет разбивать ментам головы, не поднимая рук, второй — наивный лопух, а оба вместе так похожи на неотразимого голливудского красавца?
— Твоя помощь — это месть юной вдовы или благодарность за избавление?
— Мне не за что благодарить. Замужество — это не очень трудная работа.
Джан был в своем роде последний рыцарь, — вздохнула девушка. Щедрый, терпеливый дедуля. Он не требовал от меня слишком многого, не жадничал, просил только держать себя в рамках и не позорить его седины… К тому же он был в хорошей форме и долгими семейными вечерами имел обыкновение заниматься любовью… Это умещалось у него секунд в пятнадцать, но достоинства при этом он не терял… — она вдруг оглушительно, истерично расхохоталась.
Первым порывом Родиона было встать и принести ей воды, но он сдержался, и Юлька быстро успокоилась.
— Мстить мне тоже ни к чему, — добавила она, все еще нервно посмеиваясь.
— Моя потеря меркнет перед приобретениями. Пережить бы похороны Джана, и можно начинать новую жизнь…
— Какая же ты стерва, — вырвалось у Родиона.
— Какая есть, совершенно обыкновенная, — она пожала плечами. — Ты просто еще не видел никого стервознее, гениальный тепличный мальчик… Кстати, если хочешь уберечь брата от неприятностей, заставь его поруганную честь примолкнуть…
В одной из ниш, ведущей к входной двери, раздался резкий звонок.
— Вот и Страж, — с облегчением произнес Родион и поднялся с кресла.
Хозяйка пошла открывать. Раздался щелчок замка, короткий Юлькин вскрик, и в холле действительно появился Страж. Он тащил что-то большое и черное…
Сначала Родиону показалось, что брат держит в руках большой и очень тяжелый матерчатый мешок. Но мешок вдруг забился и закричал, и Родион понял, что это мальчишка-подросток в грязной черной куртке и стоптанных сапогах.
Юлька торопливо закрыла дверь и бросилась помогать Егору. Он хотел опустить мальчика на мягкий низкий диван, но Юлька торопливо закричала:
— На пол, на пол, Егор! Вот сюда!..
Страж положил мальчишку, куда было указано, и Юлька, склонившись над ним, стала быстро расстегивать и снимать с плеч оборванца жуткую куртку.
Егор вытер лоб рукавом, отряхнул с себя комочки какой-то грязи и взглянул на Родиона:
— Привет! Как ты, босс?
— Нормально, — Родион подошел к брату, встал за его спиной. Поражаюсь я тебе, Страж, вечно ты всякую грязь подбираешь…
— Ну не скажи, Родька… Это особо ценная грязь, — возразил Страж, отдуваясь. — К тому же валялась эта грязь прямо под дверью квартиры в бессознательном виде…
— Чем же этот очередной замарашка ценен?
— Он не очередной… Он тот же самый… — загадочно проговорил
Егор и, оглянувшись, бегло оглядел брата. — Откуда такие клевые штаны? Дашь поносить?
Родион состроил зверскую гримасу, и Егор, пожав плечами, отвернулся.
Юлька тем временем раздела мальчишку, стянула с него куртку и сапоги. Оказалось, что куртка была надета прямо на голое тело пацана. И было это тело, к удивлению Родиона, чистым и не таким уж истощенным. На вид мальчику было лет четырнадцать. Творилось с ним что-то неладное: паренька трясли судороги, он изгибался, вставая почти на мост, его ноющий стон то стихал, то нарастал, бил по ушам, вызывая у Родиона странные всплески тревоги…
— Да что с ним? — рассердился Родион. — Какого черта ты приволок этого припадочного?
— Говорю же, я его здесь на лестничной площадке нашел… Во-первых, он болен…
— Ну знаешь, я тоже болен! — рассердился Родион. — Я тут жду тебя, с ума схожу, а ты все беспризорников опекаешь…
— Да цыц вы оба! — взвизгнула Юлька. — Хватит спорить! Егор, мокрое полотенце, быстро!
Она пыталась удержать бьющееся тело паренька, но тот вырывался из ее рук.
— Где тут вода? — растерялся Егор.
— Примерно там, — Родион указал ему на одну из ниш, за которой располагалась кухня, и Егор побежал в указанном направлении.
Обратно он примчался с длинным белым полотенцем, с которого капала вода. Юлька решительно отжала полотенце прямо на пол и, захватив голову мальчика одной рукой, стала обтирать ему лицо. Она действовала привычно, и Родион готов был поклясться, что заниматься этим мальчишкой ей приходилось не впервые.
Паренек стонал и вырывался, но видимо влажная ткань принесла облегчение. Постепенно мальчик расслабился, его взгляд принял осмысленное выражение. Он привстал с пола, осмотрелся вокруг, все еще тяжело дыша и вздрагивая, огляделся по сторонам, шарахнулся от двух одинаковых незнакомых мужчин, закрыл лицо руками.
— Шурка, не бойся, — мягко сказала Юлька. — Они тебя не тронут…
Мальчик вскинул голову, и Родион снова поразился произошедшей перемене.
На лице паренька то исчезал, то появлялся судорожный оскал. Мальчика снова затрясло, он взглянул на свои дрожащие ладони, и пробормотал:
— Я больше так не могу…
— Шурка, милый, все в порядке… — Юлька взяла его за плечи, повернула к себе. — Успокойся, все позади…
Но мальчик вырвался и, оглянувшись, посмотрел Родиону в лицо. Он боялся, смертельно боялся. Не сводя глаз с Родиона, он прошептал с мольбой:
— Я не хотел!..
— Шура! — Юлька решительно развернула его к себе. — Ты ни в чем не виноват..
Но мальчишка запрокинулся, выгнулся, потом перевернулся в Юлькиных руках, упал на пол вниз лицом и зарыдал, уткнувшись в ладони. Между пальцами его просочилась кровь.
— Юля, что с ним? — испуганно спросил Страж. Он стоял рядом и готов был броситься на помощь, но Юлька отмахнулась:
— Отстань, я сама справлюсь!
Она подняла мальчика, крепко прижала к себе, принялась ласково гладить, ерошить светлые короткие волосы, что-то шептала ему в ухо, целовала в макушку… Он трясся в рыданиях, стонал так, что этот стон почему-то стал отдаваться болью в ушах Родиона. Он поневоле оперся на плечо Стража.
— Родька, с тобой-то что опять? — испугался Егор. — Что-то не так?
— Все в порядке. Дай лапу…
Егор сунул брату руку и продолжал смотреть на то, как Юлька терпеливо и нежно успокаивает паренька.
Мальчик перепачкал текущей из носа кровью Юлькин светлый свитер, обессиленно трепыхался в ее объятиях и никак не мог успокоиться. Наконец, он обмяк и сполз вниз, цепляясь за ее руки.
Юлька вздохнула, взяла мокрое полотенце, осторожно оттерла от крови бледное осунувшееся лицо мальчугана, рассеянно провела концом полотенца по своей шее, вытерла руки, отбросила в сторону побуревшую тряпку…
— Ну, кажется, пока закончилось, — она задрала голову и взглянула на Егора. — Как хорошо, что ты его отыскал…
— Я его не искал. Просто подобрал, потому что нечего человеку на лестнице валяться. Я уже потом сообразил, что знаю его. Во-первых, в прошлую пятницу он попрошайничал около Гильдии. Во-вторых, сегодня этот малец вертелся около салона Марьяна и заглядывал в машину Осташова…