Чего там скрывать, Люссия очень хотела уже схватиться за оружие и раз и навсегда покончить с подобными вопросами. То есть тут, как никогда, лучше всего подходило определение: нет человека (в данном случае – конкурентки в борьбе за сердце любимого мужчины) – нет проблем. Но с другой стороны, сама мысль, что вот так вот втроем придется жить на этой планете до глубокой старости, вводила в некий шок. Становилось страшно, и даже справедливая ревность куда-то отступала в сознании на дальний план. Что-то думать и представлять было страшно, нежеланно и преждевременно.
Поэтому в голову пришел самый оптимальный ответ:
– Мы выберемся! Я не сомневаюсь! Так что дальнейший разговор на эту тему неуместен. Что у тебя с рассолом? Могу помочь с компоновкой специй.
Когда Пузин вернулся из своей разведывательной прогулки, снаружи уже царила полная темень, в казарме изумительно пахло обжаренным мясом, а женщины вполне мирно, словно две родственницы, крутились вокруг стола и болтали на отвлеченные темы. Прислушавшись да принюхавшись к подаваемым блюдам, Карл удовлетворенно расслабился и даже похвалил:
– Молодцы! Приятного и вам аппетита!
И только когда утолил первый голод, поведал о результатах своего выхода. Причем начал с того, что похвастался:
– А ведь я оказался прав! Из упавшего на ту гору устройства кое-что оказалось в пригодном состоянии.
Обе женщины глянули на выход из кухни, потом внимательно осмотрели мужчину, пытаясь понять, что он отыскал и где оно. Тот лишь рассмеялся:
– Понятное дело, тащиться туда в темноте я и не собирался, но до конца ущелья дошел. Дорога там превращается скорее в тропу, по которой можно проехать только на лошади, и уж так петляет, так петляет!.. Но вот правый склон, куда остатки объекта рухнули, оттуда виден намного лучше. И там что-то есть, продолжающее мигать в аварийном режиме. Представляете? То есть вполне возможно, что нечто оказалось настолько целым и невредимым, что даже задействовало системы призыва для спасателей. Так что завтра встаем пораньше и выдвигаемся на поиски. Думаю, даже если мигать перестанет, мы все равно разыщем что нам надо. Примерное направление я отметил установленной там палкой. Найдем!
Конечно, догадок и предположений в следующие полчаса было высказано масса. Вплоть до того размечтались, что в руках окажутся неповрежденные площадки для телепортации и приборы, ими управляющие. Да и, в принципе, до сих пор попавшим сюда людям везло. Они выжили, освоились, многое узнали, нашли отличное жилище и запаслись оружием. Так почему бы им еще раз не повезло? Ведь правильно говорится: дорогу осилит идущий. Вот они и не сидят на месте, а идут, идут, идут…
Казалось бы, так ужин и закончится на деловой и конструктивной ноте обсуждений. Но Аника, хоть и взглянула перед тем на пистолет в кобуре на поясе Люссии, хоть и вздохнула тяжело и с сомнением, все равно затеяла разговор, на который настроилась. Даже, точнее говоря, не разговор, а просто сделала одно многозначительное заявление:
– Карл, помнишь, я тебе говорила, что право стать отцом моего ребенка надо заслужить?
– Нечто такое помнится, – ответил археолог, дипломатично косясь на свою пассию.
– Так вот, сегодня ты уже второй раз спас меня от смерти, а если быть честной перед тобой, то по высшим традициям служительниц храмов сагири и одного раза хватает.
– Э-э-э? – Теперь мужчина несколько растерялся. – Сразу хочу сказать, что в первом спасении участвовала и Лю. Да и во втором она стреляла. Мало того, я вроде как и не требовал никакой благодарности.
– Речь не идет о какой-то благодарности, такие законы диктует жизнь! Если отец умел и решителен, значит, и его дети выживут в трудных обстоятельствах. То есть всегда превалирует естественный отбор. Ко всему прочему, я понимаю, какие тут между нами складываются отношения, но даже перед угрозой моего уничтожения я все равно должна была сделать это заявление.
– Угрозой уничтожения? А откуда угроза?
Аника демонстративно отвернулась от землянки, якобы не желая ябедничать даже взглядом, но получилось еще более эффектно, если бы она ткнула в виновницу пальцем. А после этого добавила:
– Ухожу спать, завтра встану раньше, разогрею завтрак и начну вялить мясо. Спокойной ночи!
Встала и ушла.
Многозначительно вздохнув, мужчина уставился на свою любимую женщину:
– Чего это вы тут не поделили? Ты ей и в самом деле угрожала?
– Немножко. – Люссия нервно пожала плечами. – А что мне следовало делать?
– Мягче, спокойнее…
– Ха! Как бы ты отнесся к незнакомому мужчине, который бы тебе предложил денег за твой отказ от меня и посоветовал поискать иную женщину?
– Что за абсурд?!
– Ты не ответил на мой вопрос! – Она демонстративно положила руку на рукоять своего нагана, и Карл ехидно улыбнулся:
– Сама знаешь, что бы я сделал. Взял деньги… а потом удавил нахала!
– Ну вот, а я ее даже не поцарапала. А ты советуешь «мягче». Хуже всего, что и ты себя ведешь порой отвратительно, несешь такой вздор и настолько плоско шутишь на тему наших отношений, что мне за тебя стыдно.
– Но ты ведь знаешь, это бравада и моя фишка поведения.
– Я-то знаю, потому все прощаю. А ты подумал, как к этому относится Аника? Наивная, глупая и доверчивая, дитя рабовладельческого строя, воспитанная на непоколебимых традициях и непонятных нам верованиях. И представь, как ее может сломать очередная трагедия. Бедная девушка и так на грани нервного срыва, а тут и ты ее ставишь в неловкое положение своими шуточками и намеками.
– Ладно, ладно. Не надо так нагнетать истерию вокруг какой-то житейской мелочи-недоразумения, – досадовал Пузин. – Завтра я ей объясню все доходчиво и популярно. Или ты сама предпочитаешь провести с ней беседу?
– Уже провела! И два раза повторять не намерена, – вставила Люссия и отправилась спать, бросив уже через плечо: – Посуду ты убираешь и моешь!
От такого наглого заявления Карл чуть не бросил тарелку следом. Но потом весело ухмыльнулся и с бормотанием стал собирать миски в одну кучу.
– Зачем мыть? Все равно в лучшем случае еще завтра здесь переночуем, а чистой посуды хватит на неделю. Так что, как говорится: скушал сало, не кричи «мало!». А ложись спать. Хотя…
Несмотря на усталость и весьма насыщенный событиями день, Пузин понял, что не уснет. Он отлично поужинал, наелся мяса, и теперь энергия перла из него фонтаном. Образно говоря, он чувствовал себя молодым, игриво настроенным парнем. Вот если бы у него была возможность уединиться с Люссией… тогда бы он даром не валялся с бессонницей, да и уснул бы в итоге гораздо быстрее. Но пассия явно не была в настроении, да и общая казарма как-то не располагала к определенной близости с любимым человеком. Ко всему, там где-то на соседней кровати и Аника расположилась. Услышит что-нибудь да и примет это за откровенное приглашение. Кажется, у сагири нравы на этот счет совершенно иные, чем у землян.
Так что лишние треволнения ни к чему.
Другой вопрос: чем заняться, если сон не идет? Ну, с этим было полегче.
«Дурака работа любит, и дурак работе рад!» – именно с этими мыслями прославленный археолог поспешил к частично разобранному дизелю. Вдруг да удастся запустить свет в это подземное царство мрака и капризных женщин?
А в том, что удастся, Карл не сомневался.
Глава двадцать третьяАлександр Броди
Кгорбо осторожно продвинулся на два шага вперед. За ним последовал его товарищ желлатук, и только третьим вошел в открытое помещение их коллега, представитель Земли. И тоже замер, пытаясь подавить бурлящий в душе восторг прирожденного археолога. Пожалуй, во все времена и на любом краю вселенной неспокойные опытные создания, разыскивающие предметы старины, реагируют при значительных находках одинаково. Ну или похоже. Просто стоят и любуются.
Лишь со временем начинают прорываться слова и начинается обсуждение.
Лонгир посмотрел на Броди и поинтересовался именно у него, как у единственного коллеги, который побывал в разных концах вселенной:
– Ты рассказывал о сфинксах. Если я правильно помню твое описание, то они очень похожи. Да и некое подобие всего зала однозначно напоминает их пантеон.
И в самом деле очень многое напоминало и перекликалось с историей цорков. Во-первых, сам зал. В данный момент три археолога стояли на метровом поясе самых верхних ступеней, которые кольцами опоясывали весь зал и сбегали довольно круто, чуть ли не метровыми перепадами высоты, вниз. До арочного свода из неизвестного материала в данном месте было всего лишь три метра. Тогда как верхний диаметр всего зала достигал гигантского размера, не менее пятидесяти метров. А во-вторых, в его глубине, на самом дне, оставался между нижних ступеней ровный круг, всего лишь метров пятнадцати в диаметре. И вот на этом кругу, на небольшом постаменте расположилось изображенное в мраморе создание, которое на первый взгляд и в самом деле можно было сравнить со сфинксами. Примерно та же поза восседающего на отдыхе льва и примерно такое же образование, напоминающее гриву.
Но вот дальше уже шли только различия. Лицо ничем не напоминало человеческое. Скорее уж волчья пасть, с сильно расширенным демоническим лбом и торчащими из него двумя прямыми рогами. Дальше лапы: передние вроде как были сходны с лапами-руками цорка, но здесь из плеч выходили и другие конечности, теперь уже воистину человеческие, и лежали, небрежно опираясь на передние лапы. То есть сразу была понятна связь местных четырехруких с данной статуей. Но если у людей именно четыре руки, то у данного зверя все-таки нижние и более мощные считались лапами.
А вот задняя часть объемного торса имела свои четыре отдельные лапы. На которых вроде как данный зверь, а может, и разумное создание ходило. То есть если привести аналогии, то создание отдаленно можно было сравнить с четырехруким кентавром. Мало того, кентавр этот не был гол, имел некие одежды, портупеи, холодное оружие на спине в виде мечей, и в двух кобурах оружие, очень напоминающее массивные наганы. Разве что обувь отсутствовала полностью да головного убора не существовало. А то образование, которое с первого взгляда напоминало гриву, оказалось при лучшем рассмотрении эдаким круговым капюшоном. Если включить немного фантазию, то капюшон поднимался и превращался в огромный шлем, охватывающий всю голову вместе с рогами. Но вот вдобавок на голове статуи располагалась искусно сделанная из цветн