И сейчас трое коллег жутко жалели, что не обыскали тщательно тело отравительницы в узком тоннеле: вначале отложили это дело до выхода в купальни, а потом отвлеклись на пробивание дыры непосредственно в пантеон. У той наверняка мог быть либо универсальный магнитный ключ, либо карта с пометками.
А так приходилось довольствоваться предметами, обнаруженными в комнате. Отобрали несколько, что, на искушенный взгляд опытного археолога, могло помочь. Затем, внимательно вглядываясь в следы, и в самом деле отыскали ту панель, за которой якобы мог находиться иной проход. Но как и что вокруг него ни прикладывали, стена не желала открываться. Ничего не оставалось, как опять браться за ломы.
Но Кгорбо возражал:
– А толку?! Ну выйдем мы в следующий проход, ну пройдем ловушки или западни, но ведь почти со стопроцентной гарантией можно утверждать: тоннель ведет в иные подвальные этажи замка. А там все рухнуло. Причем основательно рухнуло.
– Что предлагаешь? – резко поинтересовался Лонгир. И, увидев в ответ лишь пожатие плеч, с энтузиазмом воскликнул: – Тогда бери лом – и работай! А наш брат по разуму думать будет!
Совсем не к месту Броди рассмеялся, вспомнив аналогичную фразу из бестселлера российского кинопроката. Пришлось даже объяснить коллегам причину, чтобы те не обиделись. После чего быстро уйти вместе с Лонгиром в комнату и оттуда уже внимательно присматриваться, как Кгорбо начинает пробивать отверстие в стене.
Пять минут работы, пять – перерыв. Потом идет работать тяжеленным ломом второй мохнатик. Таким образом желлатуки трудились не менее получаса, но вот результата явного пока и не наметилось. То ли в выборе места ошиблись, то ли стена оказалась значительно толще ожидаемого.
Но в один из моментов, когда с ломом пыхтел Лонгир, активно «думающий» землянин вдруг с криком «Пузина на нас нет! Он бы сразу догадался!» вскочил на ноги.
– Свети! – И когда мохнатик ему посветил своим фонарем, выдернул из кучи находок тот самый ключ, которым неудачливый синезод пытался двести лет назад вскрыть замок-обманку. – Ха! Если я не ошибаюсь, замок тут есть! Но! Он действует лишь в положении «закрыто наглухо». То есть если бы штыри вошли из рамы в полотно, вот тогда ключ нужен. Бедняга толкнул дверь: она закрыта. И он был уверен, что ключ поможет.
С этими словами он осторожно и в разные стороны вращал ключом, засунув его в замочную скважину.
– Но там же клинья! – напомнил мохнатик.
– Не обязательно. Мало того, и клинья могут быть подняты и убраны в стену. Может быть… О-о-о! Сработало!
Ликование Александра Константиновича можно было понять: где-то под полом и над потолком захрустели запорные устройства, нажим аннулировался, а потом и упавшие из стены распорки (как потом рассмотрели) втянулись обратно. И втолкнутая плечом дверь подалась назад с усилием, как и в самый первый раз.
– Лонгир! – орал Кгорбо своему приятелю. – Бросай напрасный труд и беги сюда! Скорей! Наш брат по разуму оправдал свое предназначение думать и спасать наши мохнатые шкуры! Слышь, дружище, я так вижу, что придется именем Броди назвать не только второго, но и первого сына. А если продолжит жена рожать девочек, то и их тоже.
– Разве так бывает? – хохотнул землянин, первым входя в коридор.
Ответил прибежавший и уже все понявший Лонгир:
– Еще как бывает! Только тогда к имени официально добавляется номер: Первый, Второй или Третий. Больше запрещено традициями. Ну вот некоторые родители развлекаются. Я сам числюсь Вторым, а трем сестрам еще меньше повезло, у всех имя матери. Отец ее слишком любит и балует.
– Весело у вас! – смеялся «немохнатый» коллега, двигаясь впереди. Но неожиданно замер на месте, что-то вспомнив: – Лонгир, не в службу, а в дружбу: вернись, пожалуйста, к этой железной двери, закрой ее и подопри с нашей стороны, как было раньше.
– Не понял?..
– Ну, пока мы в купальнях будем спать, вдруг из пантеона нечто пострашней вылезет, чем отравительница или раненые мужики с иголочным пистолетом.
– Понял, господин умник! Выполняю! Извините, что задаю много глупых вопросов! – Мохнатик поспешил назад, но и его коллеги далеко не ушли.
– Оп-па! – воскликнул Броди, останавливаясь. – А ловушка-то опять готова к работе!
В самом деле, распорки, которыми подперли острые штыри, теперь упали вниз, орудия убийства упрятались глубже, а на место дырочек теперь опустились миниатюрные заслонки под цвет стены. Не знать, где и что, так бы и пробежал мимо лежащей вдоль плинтуса мумии.
Пришлось опять ворочать перед собой и простукивать пол имеющейся боковиной стола. Но только после передвижения по полу мумии и добавки к ее массе большого лома штыри хищно выскочили из стены и почти что уткнулись в противоположную.
– Лихо! – поражался Лонгир, последним проходя гусиным шагом под опасностью. – Что будет, если их сваркой обрезать? Неужели новые там за стеной робот поставит?
Вариант не настолько уже фантастический.
По ходу движения сразу же захватили с собой мумию отравительницы, а добравшись до электрического освещения, с радостными подначками и обсуждениями перипетий собственного спасения приступили к обыску. А когда рассмотрели найденные предметы и карту-план на некоем подобии вечного полиэтилена, то даже не стали сильно укорять друг друга в таком явном упущении. Ну разве что Кгорбо, хмурясь в сторону землянина, на полном серьезе утверждал:
– Этот твой просчет. Думать надо было сразу, думать! А не за ломами бегать. Для такого дела и нашего образования хватает.
На карте имелись наверняка все тайные переходы, сам пантеон и почти все имеющиеся в лабиринте неприятные сюрпризы. «Почти» – потому что как раз ловушка со штырями обозначена не была. Ну а некоторые обозначения банально не были подписаны. Мол, давай поиграем в смертельную игру «Угадай-ка!». Так что выводы можно было сделать довольно верные и правильные: когда надо и кому надо давали именно тот план, в котором отсутствовало одно или несколько обозначений. То есть и дело делается, и ненужный исполнитель убирается, если больше не нужен или вызывает подозрение.
Суровая действительность вселенских интриганов. И наверняка при дальнейших исследованиях иных коридоров и пространств можно будет обнаружить не одну мумию или обезображенные останки.
– Меня туда больше и не тянет, – признался Лонгир. – Пока не пригоним технику и не уберем руины сверху, в том лабиринте делать нечего. А вот уже комплексно, вскрывая по ходу все ловушки и западни, – другое дело. Мечта истинного археолога!
Хотя карту-план еще долго рассматривали, подробно обсуждая каждую пометку и даже надписи на странном, никому не известном языке. Вначале обнаружили свою ошибку при попытках пробить вторую дверь: ошиблись всего на одну грань. Видимо, когда троица синезодов от кого-то убегала, да еще будучи ранеными, слишком натоптала возле первого выхода по сторонам. Вот и показалось, что они пробрались в пантеон чуть дальше.
Но больше всего заинтересовал кружок, который одним краем заползал под статую четырехрукого кентавра с головой волка-демона. От этого кружочка вился зигзагообразный тоннель с двумя обозначенными ловушками, который потом соединился с общей сетью. То есть могло иметь место телепортационное устройство, находящееся гораздо глубже, чем дно пантеона. Ведь схема на пластике не трехмерная, хотя одно устройство, найденное среди вещей троицы раненых, по мнению Кгорбо, очень напоминало карманный проектор, могущий давать в воздухе именно трехмерное изображение какого угодно помещения, здания, корабля, а то и целой планеты.
– Зависит от мощности, и у нас уже создают нечто подобное. Только как конкретно это включить? Похоже, что срабатывает после снятия параметров хозяина.
– Еще бы! – кивнул второй мохнатик, соглашаясь. – Такие шпионские страсти, что уже сам факт нахождения у нас в руках карты-схемы – просто невероятное совпадение, крупный просчет и полный провал тех, кто засылал в этот мир агентов из числа двуруких синезодов. Но зато теперь мы можем уже заниматься исследованиями комплексно, с максимальным размахом.
Александр Константинович вроде и соглашался, но вздыхал при этом слишком уж печально:
– Да телепортации в городе с избытком. В любом случае мы все проверить не сможем, а запустить – тем более. В данный момент я переживаю о супруге и друзьях. Если их все-таки тоже забросило на эту планету, то следовало бы еще кроме сигнального костра и в соседний город наведаться. Или в горы отправиться. Или по реке вниз сплавиться.
Оба мохнатика синхронно кивнули:
– Попробовать, конечно, можно.
– И надо! Ведь в любом случае пантеон от нас никуда не денется: доберутся твои предки сюда или нет.
– Но тогда ложимся спать?
– А уже завтра?..
– Правильно, коллеги! – сразу согласился Броди, стараясь и мысленно себя убеждать, что ничего страшного не случится и все образуется. – Кто где выбирает? Благо я себе присмотрел вон ту комнатку. Там столько полотенец!
Желлатуки тоже не остались без удобного для себя ночлега. Правда, выбрали комнатушки несколько ближе к главному выходу на поверхность. Дескать, у нас и парализаторы, и прочие полезные вещи.
Но что Броди напомнил:
– Завтра выберу, каких именно вещей вас лишить по причине моей победы в споре.
– А может, возьми себе тот пистолет с иглами? – скривился от жадности Лонгир. – Он словно под твою руку сделан. И будем считать, что…
– Не позорься, мой скаредный друг, – осадил его землянин, – не то и по этому поводу ваша заслуженная академик будет над тобой издеваться. Пистолет в любом случае мой, и завтра утром проведем испытания. Может, он еще и… заржавел?
– Пластмассовый? – удивился Кгорбо. – Да там в обоймах иголочки блестят, словно час назад сделаны, а уж сам пистолет не одно поколение археологов переживет.
– Ты так хвалишь, словно тоже не желаешь отдавать проигранное. И что, всегда желлатуки при проигрыше расплачиваются музейными экспонатами? Хм! Чтоб я еще раз с такими спорил!.. Спокойной ночи!