а каждом углу вертятся…
– Ну да… А с кем тогда загулять? Или Ковели пригласить?
– Ха-ха…
– М-да… О! А давай ты со мной? Так сказать, в качестве провожатого и на подстраховке побудешь, а? Прямо сегодня, после попыток приживления, и рванем. Заодно подскажешь, кого лучше выбирать, а то я, как чурбан сосновый, ничего дельного ни в одной женщине не замечаю. А когда я наберу с десяток достойных кандидатур, то дальше уже сам буду с ними общаться и вести за собой в этом процессе наблюдения.
Видя, что повелитель растений задумался, Вителла добил его последним аргументом, который у него был в запасе:
– Мы ведь с тобой и так самые близкие по духу, поэтому я отныне буду тебя страховать и защищать во время утопления.
Такой довод заставил собеседника принять окончательное решение:
– Хорошо, согласен. Только сначала забросим сакри к цоркам на орбиту, и ты поможешь мне с выбором преступников.
– Договорились, дружище! А то мы вроде как боги, но как земляне веселятся, ни сном ни духом не ведаем. Только работаем да работаем.
Тут к ним приблизился Донтер, неся на ладони парочку окровавленных растений:
– Точно! Сплошная работа!
Всего собрали двенадцать уцелевших сакри. И два из них Алессан решил использовать для первого опыта. Все остальные аккуратно прополоскали и распределили каждое растение в огромную стеклянную банку. Делали это уже в главной лаборатории величественного императорского дворца.
А потом, незаметно для всех подмигнув немало этому удивившемуся Райгду, Вителла, прихватив с собой повелителя растений, отправился на борт космического корабля цорков. Отыскать раскаявшихся и готовых рискнуть для науки преступников он не считал трудным делом. А вот предстоящая вечеринка с танцульками заставляла его заранее тяжко вздыхать. Ну никак его не тянуло ни на флирт, ни на знакомство, пусть даже с королевами красоты или с самой «мисс Мира».
«Пробой» ему и не снился, и вообще казался смешным и бессмысленным. Но на что не пойдешь ради наведения порядка и спокойствия в коллективе? Да на все… почти!
Глава восьмаяБроди и компания
Телескоп, нацеленный строго на вершину конуса, оказался большой круглой площадкой, по которой можно было и ходить, и посматривать на нее, стоя на многочисленных мостках. Только и следовало, что оттянуть в специальные пазы тяжеленную бронированную заслонку.
– Не знаю почему, – давал пояснения сдавшийся в плен охранник, – но редко кому и когда разрешали смотреть в «Око». Я так вообще только раза три случайно заглянул за столько лет. Как правило, это делали после сброса особо «ценной» партии каторжан особые наблюдатели из БО, вплоть до Сияющих. Видимо, интересовались их долей или хотели позлорадствовать.
И в самом деле, конус казался не тем местом, которое можно назвать гостеприимным. Вроде и древний, вроде и величественный: высота двести метров, каждая ступенька около полуметра. Но слишком уж кощунственной казалась надпись, выложенная белыми камнями на площадке: «Спасибо! Давайте еще!» Подступая к нижней ступени, по всему периметру располагались строения, напоминающие крепости, а не обычные дома. Высотой примерно в три-четыре этажа, они смотрели на место прибытия новых каторжан не окнами, а бойницами. Их двери – не двери даже, а целые ворота, были надежной преградой. Отходящие радиально улицы, коих насчитывалось двадцать четыре, напоминали скорей тюремные коридоры, чем места прогулок горожан. С первых метров они казались коварными ловушками с капканами и тупиками. Наведаться туда археолога не тянуло бы, будь у него даже твердая уверенность, что город вымерший. К сожалению, убедиться в наличии тупиков при наблюдении сверху не удавалось. Уже метре на двадцатом от нижней ступени изображение странно искажалось, превращаясь в фантасмагорическую картинку. А еще дальше виднелась просто абстрактная мешанина красок и точек.
Рассматривая все это, Лариса спросила у охранника:
– А уголовники знаю о том, что творится внизу?
– Скорей всего, нет. Некоторое понятие о тюрьме они имеют, ведь оправданные и выпущенные на волю рассказывают о ней. Но сам факт наличия телескопа и возможность хоть такого просмотра – невероятная тайна. Сюда не каждый-то и офицер подпускался. Про площадку сброса уголовники явно были осведомлены, как и про то, что только туда они и могут сбежать.
– Но ведь, насколько я понимаю, их бы в любом случае не казнили, такое ведь редко случается? Так или эдак попали бы на Пьедронгу…
– О! Это огромная разница, – возразил охранник. – Одно дело – явиться туда голым, а другое – одетым, при оружии, да еще и с припасами продуктов. Наверняка они там сразу после прибытия хотят навести порядок среди аборигенов, а потом и нас как-то или встретить выстрелами, или держаться обособленно, отдельной группой.
– И получится у них? – спросил Броди.
– Сейчас сами увидите… Когда колокол прозвучит…
Тут к телескопу примчался один из красавкасов с докладом:
– Командир! Уголовники почти готовы к сбросу. Весь свой багаж и трофеи уложили ровным слоем на площадку, а сами хотят взгромоздиться сверху. Их человек четыреста – четыреста пятьдесят. Чуть ли не четверть – женские особи. Вроде как некоторые дамы против такой компании, но крикнуть об этом боятся. Ну а нам опрос и перестрелку затевать нет смысла. Оставаться из них никто не хочет для сброса во второй партии, требуют, чтобы мы включили рубильник. Но мы опасаемся, что площадка сильно перегружена. Включать?
Александр Константинович повернулся к охраннику:
– Что посоветуешь?
– Как мне кажется, ограничения в весе нет. Так что пусть сбрасывают. Но…
– Еще что-то? Давай предлагай, не стесняйся, ты теперь, можно сказать, полноправный член нашего отряда.
– Полноправный? – Охранник помолчал и неожиданно спросил: – А скафандр дадите? Пусть даже негерметичный и с остатками крови?
Таких средств защиты еще оставалось несколько десятков, и с ними продолжал возиться маркиз Мато фон Дивер с группой знающих помощников. Просьба старослужащего настораживала: внизу не просто каторга, а еще и ад для будущих рабов, не иначе…
– Ладно, один скафандр твой. Заберешь в мастерской.
– Тогда два главных совета, если мы хотим сразу удачно закрепиться и диктовать свои условия. Нужно снять с пирсов башни с пушками. Естественно, с полным боекомплектом. Установить башни по периметру площадки и сбросить в первую очередь. Все дома вокруг конуса это опорные пункты уголовников, которые сразу рвутся к каторжанам, разбирая их в рабство. Порой и между собой дерутся за каждого новичка. Тогда как голый и защититься не может от дубины. Так что надо расстрелять ворота самых солидных крепостей и захватить их, а остальные просто разрушить и поджечь. Если надо, то я сам готов стрелять из пушки. Хотя артиллерист из меня никакой.
Броди повернулся к одному из трапарсов, которого они явно выделили в боевые лидеры:
– Справитесь?
– Легко! У нас и стрелков достаточно.
Ящер убежал со своей бандой готовить сюрприз для тех, кто поджидал внизу добычу, а командир разрешил отправить первую партию «освобожденных» на планету.
Вскоре раздался звучный басовитый удар колокола.
– Звук в записи, колокола как такового нет, – сказал новичок отряда. – Ох, что сейчас начнется! – Увидев, что на него все оглянулись, он несколько смутился и пояснил: – Мне видеть сброс не доводилось, но я однажды слышал болтовню пьяного офицера… Потому и предполагаю развитие событий…
Все, кто стоял на телескопе и нависал над ним, уставились на разворачивавшуюся драму. Иначе действо и назвать было нельзя.
Скорей всего, и сам конус исторг некий звуковой сигнал одновременно с колоколом на станции. Потому что почти все ворота дружно открылись, и из домов друг за дружкой стали выскакивать вооруженные кто чем и облаченные кто во что разумные создания. Разных рас, но с единым намерением: захватить как можно больше рабов. Сильные, ловкие, отменно владеющие телом, они скакали вверх, словно горные козлы, по ступеням конуса. Следом за первой партией постоянного дозора, поодиночке, по двое, выскакивали из крепостей те, кто, очевидно, поднялся по тревоге.
Отлично налаженный конвейер захвата.
Тут наверху появилась и «посылка» с орбиты.
Причем прибывшие явились сюда с намерением и самим превратить в рабов местных, да пожить сладко за счет разбоя, грабежа и насилия. Освобожденные уголовники были уверены, что вниз попадают только голые и безоружные, древнюю историю покорения этого мира никто из них не знал. Они уже заранее себя возомнили покорителями Пьедронги. И, увидев мчащихся к ним местных жителей с кровожадные харями, мордами и рылами, были несколько ошарашены таким негативным к себе отношением. Но растерянность длилась совсем недолго, и уже на пятой секунде началась прицельная стрельба по атакующим.
За эти пять секунд атакующие тоже резко изменили свое поведение. Сами-то они увидеть, что творится на верхней площадке, не могли, но зато с верхних этажей крепостей сразу заметили нечто подозрительное. И, скорей всего, звуковыми сигналами заставили своих бойцов замереть на месте. Ну а когда сверху началась пальба и появились первые трупы, местные все как один развернулись и бросились к спасительным воротам своих крепостей.
Такое положение дел вновь прибывшим понравилось гораздо больше. Мало того, они довольно быстро сориентировались в обстановке, когда рассмотрели, какие тут улицы, и наверняка увидели преграждавшие их стены. И вполне здраво рассудили, что следует ворваться в крепости на плечах отступающих. Прекратив стрельбу в убегающего противника, они двумя потоками ринулись вниз. Несколько особей с оружием остались стоять по периметру площадки, прикрывая оба потока с тыла. А подвизавшиеся носильщиками стали спешно освобождать площадку от приватизированного на станции добра. Ведь каждый прекрасно понимал, что уже через полчаса последует второй сброс и все свои дела по захвату территории следует проводить быстро и организованно. Не успели еще оба потока ворваться в крепости, как площадку дружно опустошили и самое ценное уже сносили вниз.