во так произносишь: «Девушка, а не выпить ли нам с вами по бокальчику. Я угощаю». И что же слышишь ты в ответ? «Спасибо, нет». Типа, я не такая… Какая – такая?! Я что тебя, в кусты прям сейчас, что ли, зову *баться, как Владимир Ясно Солнышко?
Или ещё более интересная ситуация. Идёшь ты, значит, по Пречистенке, на здания всякие красивые любуешься, сэлфачки мутишь и тут замечаешь, что рядом с тобой топает в одиночестве девчуля в зелёном брючном костюме, перед глазами твоими плавно покачивая налитыми ягодицами. И тоже, как ты, никуда не спешит. Потом ты заходишь на Пречистенке в АртКоминтерн, проходишь по залам, фоткаешь всякое, понимая, что не один ты *банутый на всю голову художник, и что со своим провинциальным искусством ты отлично вписываешься в последние столичные тренды, а местами и бежишь впереди московского артпаровоза и, выходя из галереи, замечаешь, что девчуля в зелёном всё ещё на улице и далеко не ушла. И ты опять топаешь по Пречистенке, догоняя взглядом её налитые ягодицы.
И вот где-то на светофоре у Счётной палаты ты думаешь, что уже навсегда потерял из виду зелёную игру живописных булок, двигаясь по Большой Пироговской в сторону Лужников, потому как она стоит на другом светофоре. Но потом замечаешь, что девчулька в зелёном, совершив сложный обходной маневр, опять догнала и перегнала тебя и движется впереди, плавно завораживая твой взгляд ритмичным покачиванием ягодиц. Но ты демонстративно переходишь на противоположную сторону сфотографировать очередной заинтересовавший тебя арт-объект, и девчуля опять теряет тебя из виду. Дальше ты, завидев большой монумент Льва Николаича, устремляешься к нему и, пока делаешь очередное селфи, опять замечаешь уже до боли знакомый зелёный брючный костюм, который движется в твою сторону. И тут ты понимаешь, что маршрут девчули каким-то мистическим образом связан с твоим собственным путём без пути, и решаешь этот вопрос прояснить. Ты даёшь покачивающимся в такт ягодицам опять занять место перед взором твоим, потом делаешь рывок спринтера на финише и голосом ярчайшего представителя ставропольского богемного дна самого сарматского моря даже не говоришь, а таки молвишь: «Смотрю, Вы тоже одиноко бродите в поисках своего Я?..». На что тебе совершенно серьёзно отвечают, что я, дескать, совсем не одинока, и я люблю бродить одна. То есть любит она ходить по тротуарам, вихляя своими ягодицами перед моим носом на протяжении нескольких километров. То есть жопой вилять весь вечер перед твоими глазами она любит, а поговорить со ставропольским живым классиком постмодерна она, видите ли, не желает. И ведь совсем не потому, что я не хорош собой, а я ведь чертовски хорош собой, я бы даже сказал, я суперпривлекателен, хочу вам по секрету сказать. Я ведь всего две недели назад шёл по запруженным улочкам Мадрида и ловил на себе восхищённые взгляды горячих испанок даже сквозь чёрные линзы своих солнцезащитных очков. И этот ещё ни с чем не сравнимый, еле уловимый аромат женщины, которой ты понравился, его ведь ни с чем не спутать, и ты его прекрасно ловишь своим чутким обонянием. И тут ты ловишь аромат, а коммуникацию наладить не можешь. Нет, понятно, был бы это Питер, то можно было бы предложить не бокальчик пива, а поговорить о муках творчества позднего Рембрандта, попивая портвейн в зассаном дворике. Но это же Москва! Тут из коренных москвичей только коты на помойках, потому как все москвичи уже давно свалили, кто в Германию, а кто и в Польшу, а свои квартиры в центре сдают провинциальной лимите, приехавшей в нерезиновую за длинным рублем… Что ж, б*ядь, за культурный диссонанс с этими столичными бабами?! Сами к тебе подсаживаются и за тобой ходят, но знакомиться не хотят.
Нет, понятно, был бы я каким-то оппозиционером знаменитым, тогда по заданию Большого Брата в мои штаны ныряли бы различные внештатные и штатные сотрудницы с целью выведать у меня Большую Военную Тайну Эдика Лимонова или Гарика Каспарова. Причём сотрудницы эти в порыве служебного рвения готовы были бы от**сать у меня прямо за зданием Лубянки, лишь бы выведать эту Тайну. Но ведь я уже много лет как завязал с идеей о переустройстве мира, пришёл к буддийской философии иллюзорности бытия и отказа от желаний. И поэтому мысль о том, что за моей скромной персоной отправили наблюдать суперочаровательных внештатниц в канун Мундиаля, когда в столице иностранцы заполонили все уголки и щели, кажется параноидальной. Хотя, согласно учению буддистов об иллюзорности бытия, паранойя единственное здравое объяснение всего происходящего вокруг безумия.
– Не вдул?
– Не вдул!
– Ну и хер с ней.
– Один мой приятель, который уже долгое время силою обстоятельств вынужден был жить в столице, рассказал мне анекдот, который расставил всё на свои места. Однажды Ковбой Джо решил вдуть Красотке Мэри. Но как сказать Красотке Мэри о своих чувствах? И тогда Ковбой Джо решил, что надо выкрасить свою лошадь в голубой цвет. И когда он будет проезжать на своей голубой лошади мимо Красотки Мэри, та спросит его:
– Эй, Джо, почему у тебя лошадь голубая?
А Ковбой Джо ей ответит:
– Какая разница, Красотка Мэри. Пошли лучше еб@ться!
Ковбой Джо покрасил лошадь в голубой цвет и целый день ездил мимо Красотки Мэри, но она так и не спросила его, почему у него голубая лошадь.
Тогда Ковбой Джо решил, что Красотка Мэри не любит голубой цвет, и нужно перекрасить лошадь в розовый. И когда он будет проезжать на своей розовой лошади мимо Красотки Мэри, та спросит его:
– Эй, Джо, почему у тебя лошадь розовая?
А Ковбой Джо ей ответит:
– Какая разница, Красотка Мэри. Пошли лучше еб@ться!
Так и сделал Ковбой Джо и целый день ездил мимо Красотки Мэри, но она так и не спросила его, почему у него розовая лошадь.
Тогда Ковбой Джо решил, что он покрасит лошадь в голубую и розовую полоску, ведь краска у него ещё оставалась. Как человек хозяйственный и экономный Джо прекрасно понимал, что на Диком Западе ему ещё лет сто ни голубая, ни тем более розовая краска точно не понадобятся. И когда он покрасит лошадь в голубую и розовую полоску, тут точно Красотка Мэри не устоит и спросит:
– Эй, Джо, почему у тебя лошадь в голубую и розовую полоску?
А Ковбой Джо ей ответит:
– Какая разница, Красотка Мэри. Пошли лучше еб@ться!
И покрасил Ковбой Джо свою лошадь в голубую и розовую полоску. И подъехал на ней к своей избраннице. Красотка Мэри посмотрела на лошадь Ковбоя Джо, потом на самого Ковбоя Джо и молвила:
– Слушай, Ковбой Джо, на хер ты все время красишь свою лошадь? Пошли лучше еб@ться!
Так вот, друг мой, если ты захотел вдруг вдуть столичной бабе, то оставь все свои провинциальные ужимки умника и лошадиный боди-арт, а прямо подойди к своей избраннице и, памятуя пустые художественные потуги Ковбоя Джо, скажи ей честно и откровенно, глядя нежно в глаза: «Пошли еб@ться!».
– А меня иногда спрашивают, почему у Кайроса х@й обломан? В этот момент, я навожу на себя напускную учёность, и отвечаю ёмко и доходчиво вопросом на вопрос – «еб@т?».
Нет, конечно, если бы вопрошающий пришёл бы ко мне в Дом-музей ставропольских казаков-постмодернистов, то я, используя весь свой педагогическо-шаманский талант, рассказал бы ему сначала о сингулярности точки бифуркации на горизонте событий, а после отвёл бы его в Зал Кайроса, где бы на примере древнего мифа об Уенуку подробно и буквально на пальцах объяснил, почему.
Но вряд ли ты, мой дорогой друг, сможешь приехать ко мне и посетить в ближайшее время главную достопримечательность Ставропольщины после Ипатовской принцессы и её свингер-клуба, коей является Дом-музей ставропольских казаков-постмодернистов. А всё потому, что вечная смена образовательных стандартов-планов-отчетов-в-суды-перечетов Хроносом, пожирающим своих детей, а также бесконечные разговоры о монетизации моих безостановочно нарождающихся нейронных связей отвлекают меня, главного хранителя Дома-музея и единственного его экскурсовода, от выполнения моих прямых обязанностей по созданию КУЛЬТУРНОГО ГЕРОЯ.
Поэтому, дорогой мой друг из кугульты Мировой сети, волею судьбы заброшенный в Чёрную дыру ближнего Подмосковья, внимай моему бледному и путаному рассказу, ведь, как известно, если своя изречённая мысль есть ложь, то чужая – ложь в кубе. Бытование мифа далеко от повествования.
Представь себе, что Великий Охотник Уенуку, который украл у двух больших и голых женщин золотую медаль за Освобождение бабочки Чжуан-цзы, и который, поджидая в засаде антилопу, не думал никогда о том, что он уже года три как веган, и убивать животных, вообще-то, неэтично, а бросал в неё острый дротик, а после, насытившись жареным мясом, танцевал всю ночь с жопастыми и грудастыми девушками, взял и нелегально приехал в Париж. А в Париже Кайрос только на открытках для иностранных туристов, и чтобы выжить в этом бодлеровском Цветке Зла, надо каждый день отдавать себя на съедение Хроносу с 9.00 до 18.00. И никакая антилопа ему тут не обломится, а чтобы иметь возможность танцевать в субботу с жопастыми и грудастыми девушками, в остальные дни надо пахать как проклятому на трансатлантическую корпорацию, которой пофигу, что ты – мифологический герой, укравший у богинь первый культурный предмет для своего народа. И выпрут такого Уенуку с работы в любое время, как только трансатлантическая корпорация поймёт, что высосала из нашего героя всю его жизненную силу, как злой африканский колдун.
Ну так вот, сотни тысяч уенуков едут нелегально в Европу в надежде поймать за х@й Кайроса. А у Кайроса в Европе уже две тысячи лет как х@й обломан и надёжно спрятан членами Бильдербергского клуба неведомо где. И нет пока КУЛЬТУРНОГО ГЕРОЯ, который, подобно древним мифологическим персонажам, пошёл бы и выкрал у членов Бильдербергского клуба маленький х@й Кайроса.
Второе пришествие
– Доброе утро, Вера Павловна. Я вернулся)))
– Я и не сомневалась…
– Ну, что вы? Готовы работать на кибердемократию? Неделя на раздумья прошла.