Да и то, как отдел маркетинга представлял себе продажу нового сенсорного устройства, вызывало полное отчаяние. Маркетологи кое-как слепили презентацию, где они рекомендовали планшет для продажи агентам по недвижимости, которые могли бы использовать его для показа изображений клиентам. «У меня была только одна мысль, – рассказывает Стрикон: – „О боже, они вообще не понимают, о чём речь!“».
Джобс повысил уровень конфиденциальности для проекта Q79: какая бы продукция ни разрабатывалась внутри компании, её обязательно надо было накрыть чёрным полотном, – и очень скоро это стало всех раздражать. «Как можно работать над подобными проектами, если не доверяешь собственным сотрудникам?» – задаётся вопросом Стрикон.
Такое развитие событий ярко иллюстрирует парадокс, возникающий в работе над секретным проектом при поддержке Джобса. Взять, к примеру, награду в области инноваций, которую получила команда Q79 за… впрочем, никто точно не мог сказать, за что же именно.
Время от времени всё техническое подразделение Apple собиралось на общую встречу. «На каждом таком собрании вручались награды, – рассказывает Стрикон, – за качество, за продуктивность и так далее». На одной такой встрече, когда работа над сенсорным экраном кипела вовсю, Тим Бучер, вице-президент отдела разработки Mac, произнёс речь. «С совершенно серьёзным лицом он сказал: „Мы вручаем совершенно новую награду – за инновации“», – вспоминает Стрикон. Он пригласил команду Q79 на сцену и вручил им призы: красные каменные яблоки в натуральную величину. Больше он ничего не добавил или же просто не мог добавить. «Они ничего не сказали. То есть совсем, – рассказывает Стрикон. – Наградили команду, но никому не сообщили за какую работу».
Представьте себе вежливые аплодисменты и удивлённые лица в Купертино, когда кодовое название из набора букв и цифр получило приз за изобретение чего-то, о чём позволялось знать только самим изобретателям. Всё равно что, если бы Академия киноискусства выдала «Оскар» братьям Коэнам за фильм, который могут посмотреть исключительно те, кто его снял.
«Классический бред во славу внутрикорпоративной скрытности, – говорит Хуппи. – У меня до сих пор где-то валяется эта награда».
Тем временем команда ввода данных искала поставщика, который мог бы поставить на поток производство панелей нужного размера и качества. Начались ночные телеконференции и поездки в Тайвань. По словам Стрикона, в то время мир просто с ума сходил по ЖК-экранам, поэтому выкроить время на их серийное производство было сложно.
Когда же всё благополучно разрешилось, команда столкнулась с крупной проблемой. «Мы получили первые, пробные панели от WinTech, – рассказывает Стрикон, – надеваем их на экраны, и – перед нами экран в шотландскую клетку».
На поверхности планшета явно проступала сетка из электродов датчиков касания. В результате Стрикону пришлось ее прятать с помощью другого изобретения: он на скорую руку «вставил между ними фиктивный узор, который создавал эффект того, что перед вами чистая однородная поверхность». Его находке предстояло стать одним из ключевых сенсорных патентов, которые появились в ходе разработки, хотя, как припоминает Стрикон, в те дни юридический отдел Apple отбрыкивался от неё как мог. «Как только iPhone начинал двигаться вперёд, они заявлялись и „Ой, нам срочно надо это пересмотреть!“».
Тем временем продолжалась разработка чипа. Технология мультитач должна была заработать со стеклом. Десятки планшетных прототипов циркулировали по Инфинит-Луп. Однако когда проект вот-вот должен был добраться до критической точки, он застопорился из-за ряда обстоятельств.
Во-первых, никто не знал, что из себя будет представлять программное обеспечение: на какой операционной системе будет работать сенсорное устройство и так далее. «Думаю, мы немного зависли на вопросе, в какую сторону нам развивать проект, – говорит Ординг. – Тогда не было операционных систем под телефон. Только несколько специфичных демоверсий для прототипов, которые мы создали».
«У нас не было готового изделия, – рассказывает Кристи. – Бас написал пару программ: одна вращала изображение с помощью двух пальцев, а другая проматывала список. Но нам не хватало определённости. Было непонятно, что же дальше? Всегда были какие-то сомнения… В то время трекпад от Apple был слишком хорош, чтобы состязаться с ним».
Во-вторых, очень скоро стало ясно, что устройство окажется слишком дорогим.
«Помню одну встречу, когда все мы собрались вокруг одного из планшетов и задали друг другу вопрос: „Для чего бы ты стал его использовать и сколько готов заплатить за него?“ – вспоминает Хуппи. – Большинство из нас отвечали в духе: „Ну, я бы просматривал разные картинки и, наверно, лазил бы по сети, лёжа на диване. Но для работы с почтой использовать не стал бы, потому что удобной клавиатуры от него не жди“». В обсуждении сквозила жуткая неопределённость. «Точку в дискуссии поставил факт, что никто не готов заплатить больше пятисот-шестисот долларов».
Проблема заключалась в том, что требуемые для устройства материалы стоили порядка тысячи долларов, а столько стоит уже готовый ноутбук. «Кажется, где-то в это время нам и позвонил Стив, – рассказывает Хуппи. – Джобс сказал что-то вроде: „Продать его мы не сможем – слишком дорогой“».
В довершение ко всему Джобс серьёзно заболел и не появлялся в Apple несколько месяцев: его срочно положили на операцию по удалению злокачественной опухоли в поджелудочной железе. «Стив впервые заболел, и без него вся работа тут же встала, – рассказывает Стрикон. – Никаких телодвижений, пока Стива нет на месте. Просто невероятно».
Таким образом, в разработке Q79 начал твориться полный хаос.
Стрикон всё больше нервничал, так как ему казалось, что проект катится в никуда. «Было столько препятствий, которые у кого угодно отбили бы всякую охоту», – говорит Стрикон. Он слушал, какую чепуху несет отдел маркетинга. Слушал, насколько бесплодные дебаты ведутся во время отсутствия Джобса.
И он не выдержал. Разочарованный отсутствием прогресса, неясным будущим проекта и дрязгами на уровне управления, Стрикон полностью выгорел. А он ведь всего-то хотел заниматься полезным делом.
«Он сказал мне что-то вроде: „Здесь никому ничего не надо“, – и явно был вне себя, – рассказывает Хуппи. – Он не думал, что у Apple, и правда, есть какие-то серьёзные планы на наш проект. Так что он смотал удочки». Он ушёл из Apple.
Джош Стрикон покинул компанию, уверенный, что проект так никогда и не оживёт. Он не сожалеет о принятом решении, разве только о том, что продал акции. «Забавный жизненный опыт, однако… как сказать, мне нравится делать интересное дело в открытую, но не копаться в углу, о котором мало кто знает».
Проект стагнировал до конца 2004 года, пока от главы компании, наконец, не пришло решение. Джобс решил, что Apple должна выпустить телефон.
«Мне позвонил Стив, – рассказывает Ординг. – „Мы будем делать телефон. Никаких кнопок. Только сенсорный экран“. Вот это новость!..»
Но для команды аппаратного обеспечения новость содержала ложку дегтя: они-то надеялись облечь технологию мультитач в форму устройств ввода, использующих тот же кибернетический язык. «Типичный Стив Джобс, – рассказывает Хуппи. – „Бросайте всё. Мы делаем телефон“… Забудьте обо всём остальном. Многие из нас были шокированы и спрашивали: „Что, правда? Действительно телефон?“».
В тот момент казалось, что объём работы значительно сократился. «Но тут Стив Джобс опять поделился с нами своим видением. Он опять сказал: „Нет, всё идеально подходит для телефона“». Во-первых, небольшой размер устройства уменьшит количество случайных касаний. Во-вторых, такой подход поможет сенсорной технологии пробиться на рынок. «Просто фантастика для рынка телефонов, – говорит Хуппи. – Похоже на финансирование за счёт операторов связи – когда тебе продают товар ценой в восемьсот баксов всего за две сотни, потому что производители знают, что ты клюнешь и подсядешь на него».
Далее Джобс «натравил» команду iPhone на команду программного обеспечения для Mac, чтобы получить софт, который подходил бы исключительно телефонам. На титанический труд сжать знаменитую операционную систему от Apple и впихнуть её в крохотный телефон ушли последующие два года.
Исполнительные директора конфликтовали между собой; кто-то покидал компанию. Программисты тратили годы своей жизни, сутками напролёт кодируя всё, что нужно для успешного выхода iPhone, выпадая из социальной и семейной жизни, а порой даже подрывая здоровье.
Но всё это случилось годы спустя после того, как был дан сигнал обратить взор на телефоны. Концепт iPhone не являлся плодом измышлений и фантазий Стива Джобса – хотя он вполне мог отслеживать, отбраковывать и курировать его характеристики и дизайн, – он был результатом открытых дискуссий, любознательности и коллективной работы. Он был рождён из технологий, взращённых другими компаниями, а затем гениально отточенных величайшими умами Apple – людьми, которых потом вычеркнули из известной всем истории iPhone.
Хуппи проводит параллель с известным визитом Джобса в Xerox PARC, где они впервые увидели ГИП (графический интерфейс), окна и меню, которые затем десятилетиями наводняли компьютерные пользовательские интерфейсы. «Многое было именно так… Та небольшая экскурсия обернулась крупной инновацией, изменившей все, и просто удивительно, как она прижилась, – говорит Хуппи. – С тем же успехом она могла остаться незамеченной, но не осталась».
Именно небольшая экскурсия, совершённая командой ИНСВ, вдохнула жизнь в прототип пользовательского интерфейса, которым вы так часто пользуетесь: рабочий стол вашего смартфона, упорядоченные ярлычки, которые открываются касанием пальца, смахиваются, закрепляются или просто ждут прикосновения.
«Теперь такое взаимодействие естественно как вода, – говорит Имран Чаудри, – но это не всегда было очевидным фактом».