Но в этом случае должен быть какой-то субъективный критерий чести для отдельного человека?
Без сомнения.
Честь связана с понятием стыда.
Если у человека нет никого, перед кем ему может быть стыдно, – это человек без чести, бесчестный человек.
Человеку может быть стыдно перед Богом. Перед Отчизной. Перед родителями или перед памятью о родителях. Перед товарищами. Перед самим собой, наконец.
Что такое стыд?
Стыд – это дискомфорт, возникающий в душе человека помимо его воли.
Отчего возникает этот дискомфорт? Оттого что человек понимает: поступок, который он совершил, категорически не одобрят те, перед кем ему может быть стыдно. (Еще раз заметим, что этим «кем-то», помимо людей ближнего и дальнего круга, могут быть и Господь, и сам человек.)
По-настоящему верующий человек не может быть бесчестным.
Почему?
Потому что он ощущает себя живущим в присутствии Бога.
Другими словами: ему стыдно за любой бесчестный поступок.
Дискомфорт в душе бывает настолько мучителен, что может привести к самоубийству.
Нередко этот дискомфорт коренным образом меняет и самого человека и его жизнь.
Например, в известном фильме «Остров» рассказывается история про то, как фашисты во время войны заставили моряка убить своего товарища. Убийце было настолько стыдно перед Богом и перед самим собой, что он на всю жизнь ушел в монастырь и пытался отмолить свой грех, то есть вымолить прощение.
Известная фраза русских офицеров: «Честь необходима, жизнь не столь уж необходима» – свидетельствует, что для людей чести легче умереть, нежели испытывать стыд перед Богом, Родиной, своими товарищами…
В человеке есть некие ниточки, которые связывают его с Богом. Удивительно, что, какие бы ни происходили изменения с нами, эта Божественная связь никуда не девается. Мы уже говорили, что одна из таких ниточек – это совесть. Другие: честь и ее критерий – стыд.
Мне кажется, что людей, у которых вовсе нет стыда, не существует. Как не существует и абсолютно бесчестных. Другое дело, что иногда стыд и честь спят столь крепко, что требуются огромные усилия и самого человека и окружающих, чтобы их разбудить.
Умение испытывать стыд отличает человека нравственного от иных.
Казалось бы, честь должна мешать практическому существованию и вообще усложнять жизнь.
Но это совсем не так.
Если человек умеет испытывать стыд перед кем-то, его жизнь становится более ясной.
Ему проще совершать выбор: он твердо знает, чего нельзя делать ни при каких обстоятельствах.
Сейчас довольно часто говорят о том, что само понятие «честь» якобы ушло в прошлое.
На мой взгляд, это не так. Честь только в том случае станет понятием из прошлого, если все мы окончательно превратимся в безнравственных и бесстыдных существ.
Все-таки хочется верить, что такого не случится.
Вообще, хочется верить во все радостное.
И поговорить хочется про радость.
XXIV. Радость
Интересно, когда Господь создавал наш мир, Он знал слово «бонус»? И вообще интересно, появляются ли в языке слова, значение которых Бог поначалу не понимает?
Смотрит на ангелов своих и спрашивает: «Что это такое они там удумали опять, что это за бонус такой?»
Впрочем, мы отвлеклись. Знал или нет Господь значение слова «бонус», однако радость Он нам подарил именно как бонус – незаслуженное, неясное, некупленное, чудесное дополнение к нашей жизни.
Радость – сильное, позитивное, эмоциональное чувство, возникающее в тот момент, когда нам кажется, что жизнь нас полюбила.
В словаре Владимира Даля есть такое слово «рада». Означает «совет» или «помощь».
Радость – это чувство, которое возникает, когда нам представляется, что жизнь нам помогает.
Поэтому умение радоваться зависит не от обилия хороших событий, а от того, как человек воспринимает свою жизнь: как врага или как помощника.
Поскольку мы сами создаем свою реальность, то только и сугубо от нас самих зависит, мрачная она у нас или радостная.
Находить всю радость или находить всюду печаль – это выбор самого человека.
Если человек не любит жизнь, никакие самые радостные события не заставят его радоваться.
И это не трагично.
Радоваться – не обязательно.
Радость, повторим, – это бонус, дополнение. Очень часто человек, который не умеет испытывать радость от жизни, ощущает себя едва ли не ущербным.
Между тем окрашивать жизнь в яркие или в тусклые цвета – это выбор каждого человека.
Есть те, кому радостно в ярком мире. Существуют и такие, кому комфортно в тусклом цвете жизни. И то и другое – не стыдно.
Если мы вспомним мировую литературу, то нам, конечно, симпатичнее герои, которые умеют радоваться: Швейк или, скажем, Остап Бендер.
Однако есть и великие образцы «печальников»: тот же Гамлет, например, или чеховский Вершинин. А разве не потрясающий образ всегда грустного Бузыкина из фильма Володина-Данелии «Осенний марафон»?
Радость – чувство настолько светлое и внезапное, что долго теоретизировать по его поводу не хочется. Хочется заметить одно: умеете вы радоваться или не умеете вы радоваться – и то и другое в одинаковой степени достойно. А уж как кому легче жить – с радостью или без нее, – пусть каждый выбирает сам.
Можно ли получать радость от страданий?
Я не знаю ответа на этот вопрос.
Я подумаю над ним до следующей главы.
XXV. Страдание
Ну вот, подумал я, подумал и понял, что есть люди, которые испытывают от страданий пускай и немного странную и своеобразную, но все-таки радость.
Страдать у нас не только не стыдно, не только не неловко, но даже как бы и почетно.
Стыдно как раз не страдать.
Нестрадающий человек представляется нам существом поверхностным, а то и попросту пустым. В России все располагает к трагическому самоощущению, и в первую очередь сама жизнь, которая никогда не может наладиться надолго. Во время всей нашей многовековой истории мало наберется лет, когда бы люди не жили с тревогой, что завтра их жизнь ухудшится либо в личном, либо в социальном плане.
Пословица «От сумы и от тюрьмы не убережешься» – чисто русская. Я много раз пытался объяснить ее иностранцам. Они никак не могли понять, почему честный человек должен бояться сумы и тюрьмы.
Православное христианство – точнее, его привычная интерпретация – тоже к радости не очень-то располагает.
Мы вздыхаем привычно: Бог терпел и нам велел, забывая о том, что христианство – религия глубоко оптимистичная, ведь после своих страданий Господь воскрес. Однако мы почему-то не говорим: Бог воскрес нам в пример.
Если бы мы помнили, что православие – радостная и глубоко оптимистичная религия, в основе которой лежит история Воскресшего Бога, думаю, что и жизнь каждого человека и страны в целом развилась бы у нас иначе.
Даже пейзаж за окном – и тот печален. Отъедешь от любого города минут на десять, сойдешь с поезда… Бескрайние поля перед тобой, бескрайнее небо над тобой, а ты такой крошечный посередине… Поневоле затоскуешь.
Одним из главных героев нашей литературы стал юноша, который, решив восстать против Бога, убил двух женщин, а потом 400 страниц страдает по этому поводу. Мы воспринимаем Раскольникова едва ли не как гуру. Хотя на самом-то деле это совершенно патологический случай, который если чему и может научить, то лишь тому, как жить категорически не следует.
Оговоримся, что мы ведем речь о страданиях духовных. Страдания физические могут быть воистину мучительны. Помогает пережить их лишь завещанная Спасителем вера в то, что в конце страданий непременно наступает воскрешение.
Принято считать, что духовное страдание учит. Отчасти это так. Если человек никогда в своей жизни не страдал, ему трудно научиться сострадать другим.
Потому что со-страдание – это совместное страдание. А со-чувствие – это совместное чувство.
То есть, когда Вы сострадаете и сочувствуете господину или госпоже N, Вы испытываете те же самые чувства, что и господин или госпожа N.
Однако я убежден обожествлять страдания не следует. И не надо специально искать их – они сами Вас отыщут, когда придет время.
Не стоит ковыряться в ране, ее надо залечивать. Потому что быть раненым для человека противоестественно, естественно быть здоровым.
Жизнь дает нам немало подлинных поводов для страданий. Это, безусловно, так. Но мне кажется ужасным, когда человек купается в страданиях, находит в них пусть и мучительную, но радость.
Не стоит забывать страдать проще, нежели бороться со страданиями.
Упиваться страданиями или бороться с ними – это выбор, а не данность.
Может быть, страдание воспитывает душу. Но и иссушает тоже. Случается и так, что много страдавший человек становится невосприимчив к чужим печалям, потому что они кажутся ему незначительными в сравнении с тем, что пережил он сам.
Очень часто человек, который любит свои страдания, вообще не замечает окружающих: он слишком занят собственной болью.
Очень важно помнить страдание без веры может быть губительно.
Когда человек верит, то есть понимает: что Бог ни делает – все к лучшему, он использует страдания для понимания жизненных уроков.
Если человек не верит – страдания могут его обозлить и не только не воспитать, но очернить душу.
Страдание – дитя статики. Двигаться и одновременно страдать – невозможно.
Если человек идет к своей цели и на пути встречает препятствия, страдания начинаются в тот момент, когда он сдался, перестал верить в успех, остановился. Если он продолжает движение, у него просто не остается времени на печаль.
Преодолевать препятствия и одновременно страдать невозможно.
Страдания – это остановка в пути, во время которой можно многое понять и многому научиться. Но не стоит забывать: это – остановка.