— Должники вызвали подмогу? — недоумевал Скряга.
— Нет — сказал Бродяга.
— А тогда че это за братва?
Макс грубо притянул монолитовца к лицу и прошипел:
— Ты же сказал, что их там не больше сотни! А эти откуда взялись?!
— Я не знаю — сохранял невозмутимость Бродяга- Воронин мне лично сказал, что все кто выжил, находятся на базе.
— Видимо не все — зверская улыбка исказила лицо Бурого- Ясно все, Максимка. Плохой у тебя следопыт. Не владеет информацией. Либо ее скрывает…
— Заткнись! — рявкнул анархист — Я тебя еще раз спрашиваю, пацан. Кто. Это. Такие?
— Я не знаю — все так же твердо отвечал Бродяга- Возможно, вернулся отряд штурмовиков из Лиманска.
Макс схватил сталкера за грудки и приставил к стене.
— Значит, все-таки есть еще долговцы, да? Соврал мне, гаденышь?!
— Если они из Лиманска, то почему идут со стороны Свалки?
— Может потому что Дикая Территория под контролем Барона, а?
Бродяга перевел взгляд на ухмыляющегося бандита и бегающего глазками Скрягу, которому больше всего доставляло удовольствие лицезреть «прессовку» монолитовца.
— Да, ты не ослышался- продолжал Макс- Барон выступил против Долга ранним утром и уже находится там со своей армией бешенных церберов.
— Если бы я хотел вас уничтожить, то этот неизвестный мне отряд был бы на Кладбище раньше нас, разве нет?
Бродяга вытащил из кармана КПК — Он работает и способен принимать сигналы с других коммуникаторов.
— Скряга, отбери у него эту «игрушку» и выкинь к чертовой матери.
— Да, босс. Сию минуту.
Техник бросил «наладонник» на пол, ударил по нему сверху прикладом винтовки и швырнул в окно. Заглянув в КПК, Скряга удовлетворительно кивнул.
— Сигнал пропал. Теперь нас никто не вычислит.
— Вот и славно — кивнул Макс- А с тобой, я еще поговорю.
— Хватит сориться, девочки — сказал Бурый- Идемте к костру, выпивка стынет.
Макс посмотрел на монолитовца и, чертыхнувшись, стал спускаться по лестнице. Бродяга провел уходящую троицу холодным взглядом и, поправив воротник комбинезона, посмотрел в окно, любуясь заходящим солнцем.
Стемнело быстро. Только узкая полоска света все еще просачивалась сквозь ветки сосен, отблескивая тоненькие лучи от металлических сегментов башни. Бродяга зажег керосиновую лампу и поставил ее в самый темный, неприметный угол, чтобы исходящий от нее свет не увидели «чужие» глаза. Фонарь он экономил. Кто знает, что может случиться по пути. Сталкер прислонился к стене, и устало вытянул ноги. Небо затянуло тучами, и вскоре пошел ливень, доставляющий морозный холод. Бродяга накинул плащ и капюшон, затем выудил из рюкзака конверт, отданный Гимлером еще в бункере ученых. Впопыхах, монолитовец забыл отдать его Болотному Доктору, а сейчас уже было поздно об этом думать.
Все-таки интересное хобби у Доктора. Собирать кусочки из прошлого и составлять из них жизнь того поколения, что жило в Зоне до аварий. Любопытство взяло верх, и Бродяга вытащил из конверта сложенные несколько раз потертые от времени письма. По словам Гимлера, одно письмо он нашел в той квартире, где им посчастливилось переночевать еще в Мертвом городе, а вот два других имели отношение к тем материалам, какие удалось найти в Х-16.
Первое письмо, хотя правильней было бы назвать его открыткой, было написано неровным, но красивым подчерком. И, судя по содержанию, писал ребенок:
«Милый папочка!
Тебя вечно нет дома, ты терпеть не можешь мою музыку, ты презираешь все фильмы, которые я смотрю, и все равно ухитряешься быть самым лучшим папой на свете. И как это тебе удается? Мы очень скучаем по тебе. Вчера снова приходили эти страшные люди, но Мама сказала им, что ты ни в чем не виноват и все будет хорошо. Возвращайся поскорей.
С днем рождения, папа!
«Должно быть этому ребенку уже столько лет, сколько и мне, если не старше… Так, посмотрим, есть ли ответ» Но следующие письма не были ответами. Это были сообщения заключенных, посланные их близким родственникам. «Неужели именно этих людей привозили в лаборатории для экспериментов?».
«Любимая, пишу тебе в надежде, что ты не забудешь меня и будешь заботиться о нашей дочери, даже если я окажусь в тюрьме. К сожалению моих показаний не достаточно, чтобы образумить этих негодяев. Я понимаю, что за этим кроется нечто большее, чем обычная жажда наживы. После происшествия на заводе к нам приехали военные для разбирательства. Мой старший мастер тоже попал под следствие. Он утверждал, что авария произошла по причине вмешательства посторонних людей, а никак не по ошибке рабочего персонала. Но эти нелюди все равно настаивают на своем. Я думаю, что все это было подстроено главами конкурирующей корпорации, чтобы попросту прикрыть наше производство. Так это или нет, мы уже не узнаем. Но я верю что, правда на нашей стороне и мы все-таки добьемся справедливого суда. Спасибо за ваши теплые письма, я вас очень сильно люблю. Не переживайте, выкручусь.»
…
«Как же я их всех ненавижу! Суд изначально был настроен против нас. Как я узнал позже, всему тому виной был один из наших рабочих, который по своей глупости полез туда, куда лезть не стоило. Я лично ему говорил, что не стоит вмешиваться в дела тех людей, которые строили секретный объект под нашим заводом. Подписки о неразглашении брали с каждого, но этот упрямый идиот все равно полез на запрещенную территорию и попался военным, а его действия привели к той самой аварии. Это все я узнал уже после суда… Но, имеет ли смысл оправдываться? Уже как два года я за решеткой, но я не отчаиваюсь. Я верю, что вы не забываете меня. И эта вера помогает мне жить дальше. Помимо нее я очень сильно злюсь. Однажды моя злость привела меня к плохим последствиям. Меня перевели в карцер, однако я заинтересовал нашего психолога. Он хороший человек, всегда помогал мне и именно по моей просьбе присылает вам письма.
Его лечебные методики помогают мне справляться с моими эмоциями. Он говорит, что моей силы воли хватит на каждого заключенного. Мол, никогда прежде не сталкивался с таким волевым человеком. Хех… если бы он знал, что дает мне сил и не позволяет раскаиваться, то, наверно бы, удивился еще больше. Но, ответ прост: беспокойство за семью и близких мне людей не дают мне падать духом. Он понял это и через какое-то время, после проведения ряда различных тестов, предложил мне поучаствовать в одном психологическом эксперименте. В детали он не вдавался, но сказал, что это очень опасное дело. И прежде чем принять решение, посоветовал мне хорошо подумать. Наградой за удачное проведение эксперимента станет мое досрочное освобождение. Я понимаю, что это может быть обманом, но я, почему то доверяю ему. Он поклялся мне здоровьем своей семьи, что я вернусь, если все пройдет удачно, и пообещал, что за вами будут присматривать. Возможно, я поступил неверно, но я согласился на участие. Не переживайте, со мной все будет хорошо. Ради вас, я готов пойти на любой риск, даже если это будет стоить мне жизни.»
Бродяга поспешно сложил письма обратно, так как с лестницы доносился чей-то топот. Тень незнакомца шла впереди своего хозяина, неровной кляксой оседая на стенах, и только когда монолитовец, подняв лампу, увидел скрытое под капюшоном лицо Макса, то расслабился и опустил светильник вместе с пистолетом.
— Вижу, тебе не до гостей — сказал снайпер. Хорошо устроился.
— Зачем пришел?
— Нечего одному дежурить. Решил, вдруг соскучишься, а меня нет.
Бродяга ухмыльнулся.
— Напарник бы явно не помешал, но теплое место делить не особо хочется.
— Я хочу извиниться за недавнюю выходку — поджал губы Макс- Понимаешь, ни я, ни Лукаш о тебе толком не знаем. Твое прошлое, связанное с Монолитом напрягает. Я слышал о тебе от Локи, но то были всего лишь слухи. Кто в здравом уме поверит, что монолитовцы бывают бывшими?
— Значит, есть такие люди — пожал плечами Бродяга- И я был не один. Мой отряд тоже вышел из-под контроля.
— Где он, твой отряд?
— Последний Выброс унес их жизни на Радаре.
— Соболезную — кивнул в знак сочувствия анархист- Потеря бойцов, успевших тебе стать не просто товарищами, а друзьями всегда безжалостно бьет в сердце.
— Ты как лидер понимаешь меня. Но ты, в отличие от меня, знаешь, кем ты был в прошлом. А я нет.
— Может, есть примерные догадки?
— Ни одной. Все как в тумане. Сознательный барьер. Пустота и все. Иногда всплывают фрагменты, но они пугают меня, страшат. Думал, благодаря Воронину и его походу я дойду до своей цели. Но судьба меня снова отбросила назад и сделала каким-то мальчиком на побегушках.
— Тебе все равно придется выбрать сторону, на которой ты будешь сражаться. Этого не избежать.
— Долг, Свобода… Вы как дети, которые не могут поделить одну игрушку. Поверь, мне плевать на вашу возню. Убивайте друг друга, калечьте, ведите бессмысленные воины, пока не истребите себя окончательно. Мне плевать. Но что будет, если тот враг, что идет с севера в одночасье лишит жизни всех? Больше не будет ни правых, ни виноватых. Больше ничего не будет. Неужели, только ваш лидер понимает это?
— Поэтому он и собрал все кланы под одним знаменем, чтобы избежать смерти.
— Ваша война с Долгом не приближает меня к моей цели, а лишь отдаляет от ответов, которые я хочу заполучить.
— И что, ты вот так просто уйдешь?
— Посмотрим… — Бродяга встал с места и посмотрел в окно — Выполню свою часть сделки, а дальше разбирайтесь как хотите.
— Я хочу доверять тебе, Бродяга. Хочу понимать, что ты сейчас с нами заодно. Но хочу задать тебе один простой вопрос…
— Какой?
— Если мы встретим долговцев, ты убьешь их, сколько потребуется?
— Это, смотря, как сильно они будут сопротивляться.
Макс кивнул и, остановившись у лестницы, сказал:
— И все-таки, в нас есть что-то общее… Я, как и ты, дорожу своими людьми и никогда никого не бросаю. Я пришлю тебе человека, чтобы подменил тебя. Завтра трудный день, а мне нужно чтобы все были на ходу.