– Так… – Беренгар деловито прислушался. – Иди туда, там меньше всего народу. Сколько сможешь продержать иллюзию невидимости?
– Секунд тридцать, не больше. – Пока делала нам одежду, проверила.
– Думаю, хватит, я их отвлеку. Иди.
Феликс подтолкнул меня к деревьям, дождался, пока я укроюсь иллюзией, и в вразвалочку, копируя походку моего иллюзорного медведя, двинулся к воротам.
– Добрый вечер, дамы и господа! – громко поздоровался он.
Чуть не упустила момент, когда надо менять одну иллюзию на другую. Вот бы удивились повернувшиеся на голос гости, старающиеся рассмотреть через ветки деревьев, что там сияет в ночи. Сияли рубашка и брюки оборотня, неторопливо шествовавшего по двору.
Я опрометью бросилась к дому. Обернулась лисой, схватила сумочку зубами, проскользнула под окнами. Нашла открытое. Нырнула в темноту, прокралась к двери. Настороженно принюхалась и прислушалась. Убедившись, что снаружи никого нет, выскочила из чужой комнаты и рысью понеслась наверх. Только оказавшись у себя, перевела дух, обернулась и, сев на пол, рассмеялась. Никогда не забуду, как гости вздрогнули, увидев Феликса в пылающей одежде!
Виновник переполоха добрался до своей комнаты, когда я, наскоро отмытая в ванне, сидела на диване, закутавшись в халат, и решала: идти спасать жениха или он сам справится.
Заглянув ко мне, Феликс осведомился, есть ли в запасе лишнее полотенце. Полотенце было, то самое, что я когда-то стащила у него из ванной и потом по его же совету использовала вместо пледа. Обернув его вокруг бедер, Беренгар попросил снять иллюзии. А потом, грязный и усталый, но довольный, направился к себе, напоследок сказав, что к ужину не спустится. Я бы тоже хотела полежать, но Мейси никуда не делся. Пришлось ползти к шкафу и облачаться в блузку и брюки. Немного подумав, сделала всполохи на иллюзорной юбке ярче.
За ужином я чувствовала себя первокурсницей, попавшей на лекцию выпускников. Понятно, почему остальные гости предпочли продолжить любоваться звездами. Сидеть в компании трех ученых – все равно что попасть на страницы учебника. Учебника по малоизвестной обычным смертным науке, написанного на иностранном языке.
Два лорда из комиссии живо обсуждали искры, точнее, алгоритм появления очагов. Сыпали формулами, терминами как из рога изобилия. Говард изредка вставлял слово-два. А я, уплетая одно блюдо за другим, старалась уловить хотя бы общий смысл. Пару раз прозвучало знакомое имя. Хозяин дома посетовал, что мой предшественник, мистер Лонли, так быстро отбыл. Оказалось, маг интересовался исследованиями лорда Гудмана и его ученика, которых я про себя продолжала называть стариком и щеголем с бородкой. Каким боком к повелителю иллюзий можно приложить искры, даже моя отличная фантазия придумать не смогла. Еще интересней стало, когда лорд Вульф, щеголь с бородкой, сказал, что беспечный коллега не отвечает на вызовы. Хотя его физиономия пару раз была замечена на фотоснимках в газетах, и судя по статьям, живется ему в Актоне неплохо.
– Полно вам! – рассмеялся лорд Гудман, глядя на раздухарившегося ученика. – Не сбежал же он от нас? Наши исследования абсолютно прозрачны и законны. К тому же они в основном теоретические! Любой студент в лаборатории может натворить куда больше дел, чем мы, книжные черви, утомившие юную леди сложными формулами.
Старик повернулся ко мне и виновато улыбнулся:
– Простите, леди Шерил!
– Что вы, лорд Гудман, мне было очень интересно!
Правда, не помешало бы приложить к тому, что я услышала, переводчика. Можно и не одного.
Остаток ужина я слушала пустые размышления лордов о погоде. Как только убрали последнее блюдо, бывший муж попросил уделить ему пару минут. Пожелав хозяину дома и лорду Вульфу хорошего вчера, мы вышли в сад. Говард явно не раз тут бывал, потому что привел меня к скамейке, скрытой от посторонних глаз цветущими деревьями.
– Шерил, ты такая бледная. Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно взял меня за руку Говард, едва мы устроились в уютном шалаше из веток, будто облитых белоснежной пеной.
– Все хорошо. – Я с укором посмотрела на бывшего мужа: – Поездка в Олбэйн оказалась тяжелее, чем я думала. Экипаж сломался, пришлось идти пешком, да еще и…
О постыдном возращении в иллюзорной одежде я говорить постеснялась.
– У меня случился всплеск, когда мы вернулись, видеть вообще никого не хотела, а тут все гуляют… Спасибо Феликсу, согласился отвлечь гостей.
За уши притянуть можно все, главное, чтобы звучало убедительно.
– Я так и подумал. – Говард виновато отвел взгляд. – Прости, Шерил, у меня совсем из головы вылетело, что поместье Гудмана рядом с Олбэйном. Я думал лишь о том, что тебе тут понравится, тут столько цветов. Ты же знаешь, иногда я выпадаю из жизни.
– Я помню. Мне тут нравится, – я притянула усыпанную мелкими цветами ветку, – тут действительно красиво.
Только вид из окон убивает. Но я же маг иллюзий? Сделаю огненные горы или долину с пламенными водопадами.
– Мне правда жаль. – Говард немного помялся, а потом, сжав пальцами мои ладони, тихо спросил: – Шерил, у тебя проблемы? Тебе нужна помощь?
– Почему ты так решил? – нахмурилась я.
Конечно, иногда я мечтала, что брат или Говард догадаются о моем договоре и помогут. Но сейчас я растерялась. Как он понял? Откуда узнал?
– Твоя помолвка с Беренгаром. Шерил, он не тот мужчина, что будет помогать просто так. У тебя проблемы с работой? У Дерока проблемы? – Бывший муж погладил большими пальцами мои запястья. – Скажи, ты ведь знаешь, я сделаю все, что в моих силах.
Я разочарованно вздохнула.
– Нет у меня проблем. У нас с Феликсом сделка, – призналась я. Не думаю, что он будет против того, чтобы я рассказала об этом бывшему мужу. Говард умеет хранить тайны. А так с него станется, развернет спасательную операцию и случайно выдаст нашу с оборотнем игру. – Ему нужна невеста, чтобы студентки отвязались, мне – жених, чтобы замолчали университетские сплетники.
– Ты бы могла обратиться ко мне. – В темных глазах бывшего мужа плескались тепло и забота. – Я все еще совершенно свободен.
Стать невестой бывшего мужа? Это похлеще, чем оказаться шпионкой-преподавателем.
– Ты мне и так помог, – улыбнулась я.
Говард со вздохом выпустил мои ладони, откинулся на спинку скамейки, с сомнением побарабанил пальцами по доске. Он всегда так делал, когда сомневался.
– Что? Говори.
– Не стоило заключать с Беренгаром сделку.
Хотела возразить, но была остановлена поднятым вверх пальцем. Понятно, Говард решил высказаться. И пока не закончит, лучше не перебивать. Бывший муж иногда превращался в глухаря, того самого, который ничего не слышит, когда поет.
– Помнишь, я говорил тебе, что Беренгар занимался наукой? Его экспресс-изучение появилось не на пустом месте. Лет пять назад его семью сослали в глушь. Конечно, официально опалу князь не объявил, но слухи были однозначные. Его отца обвинили в попытке провести запрещенный обряд. Но так как доказать ничего не удалось, обошлись малой кровью. Феликс оставил службу и ринулся в науку, чтобы доказать его невиновность. Там было что-то связанное с ледяной магией, он наделся найти доказательства, что его семья непричастна.
Говард хотел вызвать у меня неприязнь к Феликсу, а я почувствовала симпатию и уважение. Уж очень его история напоминала мою. Только вместо отца у меня обвинили брата. И тоже никто не хотел верить в его невиновность и разбираться.
– Ты, наверное, думаешь, что это похоже на вашу с братом ситуацию? – горько усмехнулся Говард. – Но это не так. Я из достоверных источников узнал, там действительно было что-то противозаконное, погибли люди, а еще говорят, что отец Феликса взял его вину на себя. Не веришь?
– Пока не знаю.
Жизнь научила не бросаться голословными обвинениями.
– Ты, главное, будь с ним осторожна, хорошо?
– Хорошо.
Я уловила за плотной завесой аромата цветов знакомый запах. Вскоре с уверенностью могла сказать, что за нами наблюдает Феликс. Сколько он тут стоит? Что успел услышать?
– Все-таки ты очень бледная, – покачал головой Говард, достал из кармана синюю призму медицинского артефакта и иглу, какими доктора проверяют кровь пациентов. – Одну каплю, чтобы я был спокоен.
Я послушно протянула палец, поморщилась от укола. Бывший муж погладил ранку пальцами, кожу овеяло тепло целительской магии, соответствующий амулет в его арсенале тоже имелся.
– Ты вроде бы здорова, – довольно сообщил он спустя пару секунд и, спрятав обратно амулет, поинтересовался: – Как твоя лиса?
– Нормально…
Это был первый вопрос из многих. Говард обеспокоенно расспрашивал о моем состоянии. О всплеске сил и о том, как себя чувствую сейчас. Потом предложил пройти в лабораторию хозяина дома. Его смущал мой цвет лица, а там имелся более мощный целительский артефакт.
Я согласилась, хоть чувствовала себя сносно, но приказ Мейси налаживать общение с мужем никуда не делся.
Лаборатория лорда Гудмана оказалась классической: куча всего, что странно выглядит, шумит, вибрирует и скрипит. Пока муж искал среди колб, пробирок, чертежей и расчетов нужный артефакт, я от скуки заглянула в раскрытую тетрадь, лежавшую на краю стола. Там была записана схема заклинания, предназначенного для определения места очага искр. Схема сложная и, судя по пометкам на полях, вообще не работающая. Лист, сложенный в качестве закладки, тоже пестрел записями. Правда, сделаны они были другой рукой. Видимо, параллельно с лордом Гудманом его ученик пытался научиться ловить искры. Идея добывать из искр магию была для ученых сродни философскому камню. Как шутили их более здравомыслящие коллеги: безусловно, это им удастся после того, как научатся извлекать энергию из шаровых молний.
В общем, когда Говард просканировал меня дважды артефактом, потом снова опросил и снова отсканировал, лишь затем объявил, что зря беспокоился, и отпустил, я ощущала себя помесью любимой собачки и лабораторной крысы.