Парень вытащил из-за пазухи круглый амулет, посмотрел на тускло мерцающий черный камень:
– Хваленая отцовская защита. Она должна была спасти мне жизнь. Он так веселился, когда я не умер сразу… А потом… он ушел… мне удалось ускользнуть… но только зачем? Я немертв, пока есть заряд, но его осталось совсем немного… Ни добавить, ни подпитать… Отец пытался, хотел увести меня, но все пустое… Я ушел… пусть меня найдут. Лучше сын, ставший жертвой, чем каторжник.
Айзек вскинулся, прислушиваясь, заулыбался:
– Полиция! Наконец-то!
Я услышала осторожные шаги, нас окружали.
– Уходи, у тебя получится. Для меня все закончилось, а для тебя только начинается. Он не отпустит любимую игрушку… нет… Ты для него как… Не повезло тебе… Прощай!
Лисы не плачут. Они злятся. От безысходности, от страха и боли. Укрывшись иллюзией, я проскользнула мимо констеблей, окружающих Айзека. Остановилась в тени здания, спрятавшись за горой ящиков.
«Двадцать девять. Тридцать».
Долой иллюзию.
Безумно хотелось уйти, сбежать. Или хотя бы придавить уши лапами, чтобы ничего не слышать. И зажмуриться. Но я сохраняла неподвижность. Чтобы не было сомнений, когда вернусь в университет.
А тем временем констебли окружили Айзека, активировали артефакты, создавая невидимую ловушку. Вперед выступил маг иллюзий. Ему предстояло сделать копию умертвия, чтобы потом родные могли опознать погибшего.
– Не тратьте силы, офицеры! – Айзек попытался поклониться, но у него не вышло, тело совсем не слушалось. – Я Айзек Хоггард, разыскиваюсь за покушение на убийство леди Шерил Рэйнард-Честер, убит лордом М…
Парень вытянулся струной и с шорохом осел на землю.
Мейси.
Я уткнулась мордой в ящики. Я не плачу, просто соринка в глаз попала.
– Готов! – сообщил маг.
– А что это такое? – В голосе констебля звучало отвращение. – На зомби не похож.
– Много ты зомби видел! – с превосходством отозвался его товарищ.
– Нам только темного, слетевшего с катушек, не хватало! – пробурчал еще один.
– Скажи спасибо, если тут не лич поработал. Грузите тело! Да не трясись ты, не заразишься, все чисто.
Будничная беседа, будто Айзек никогда не был человеком.
Я не выдержала, бросилась прочь.
Как добежала до университета, помню смутно. Ярость и боль застилали глаза, лапы двигались, точно у механической игрушки. Инстинкты взяли верх над разумом.
Пришла в себя у забора. Обернувшись девушкой, некоторое время сидела в тени дерева, откинув голову на шершавый ствол и закрыв глаза. Я знала, что делать, оттого и было страшно. Но чувство самосохранения благополучно погибло под гнетом осознания, что я помогаю убийце.
Отдышавшись, проскользнула на территорию университета. Первым делом решила разобраться с настоящим. Пунктом один стал тот, кого считала другом.
Говарда поселили в третьем коттедже. По запаху я определила, что ему достался кабинет. Постучав в створку приоткрытого окна, дождалась, когда бывший муж выглянет наружу.
– Шерил? – сонно потирая глаза, улыбнулся Говард. – Что-то случилось?
– Что ты сказал градоначальнику на весеннем приеме у князя? – в лоб спросила я, всматриваясь в помятое лицо и принюхиваясь.
– Что у меня самостоятельная жена, – зевнул Говард и нахмурился: – А откуда ты знаешь?
Почти одно и то же. Самостоятельная жена и жена, которая ищет работу, потому что выступает за независимость женщин. Сама того не зная.
– Не важно. Лорд Рэйнард, скажите, зачем вы на самом деле на мне женились?
Я уловила раздражение, удивление. Бывший муж был явно невысокого мнения о моих умственных способностях.
– Тебе была нужна помощь, – Говард нарочито равнодушно пожал плечами, – ты же знаешь.
– Вы уверены? Что это было на самом деле? Вам не давали должность, пока вы не женитесь? Или вы не могли получить наследство?
Про наследство спросила уже просто так, потому что по едва заметно дернувшейся губе бывшего мужа было понятно, что я угадала с первой попытки.
А ведь правда, вскоре после нашей свадьбы он получил должность в департаменте образования.
– Легко помогать, когда вместо тебя это делают другие? Да, лорд Рэйнард?
На душе и так было паршиво, а стало еще и противно от собственной глупости и чужого цинизма.
– Шерил, все не так! Ты неправильно поняла. Это Беренгар? – Говард попытался дотянуться до моей руки, с моих губ сорвалось предупреждающее рычание.
– Все хорошо, Говард. – Я с грустью посмотрела на красивого мужчину, которого по недомыслию возвела на пьедестал. – Все нормально. Я понимаю. Просто я считала тебя другом, а ты оказался еще одной сделкой. Спокойной ночи!
Я обернулась лисой и юркнула в тень. Говард не пытался догнать. Впрочем, я и не ждала этого.
Прежде чем дальше разбираться с настоящим, я решила получить подтверждение слов Айзека. Маловероятно, что он имел в виду еще какого-то лорда на букву М, но проверить стоит.
В коттедже я задержалась у двери Феликса. Изнутри доносилось шуршание бумаги – Беренгар полуночничал. Из гостиной слышалось мерное сопение – умению Флорианы моментально вырубаться на новом месте можно только позавидовать. На двери спальни я обнаружила косо приколотую записку: «Приличным леди неприлично гулять по ночам! Наше заклинание оказалось с секретом. Там точно был артефакт! – Ну это я и без Флорианы подозревала. – Привлекла к изучению студентку, Ирму. Где бы тебя ни носило, если к тебе собираются прийти студенты, сиди дома. Флориана».
И как я умудрилась связаться с такой гениальной язвой?
Спрятав записку в карман брюк, я, шурша иллюзорной юбкой, вошла к себе. Отыскивая заброшенное в угол зеркало и булавку, пыталась отстраниться от происходящего. Лицо Мейси я показывать не собиралась, но голос должен меня слушаться. Нужно сыграть истерику, а не на самом деле в нее впасть.
Выбрав нужные руны, я перевернула зеркало обратной стороной и сжала пальцами булавку.
– Уже соскучились? – прозвучало насмешливое из зеркала, шарик на булавке завибрировал. – Я приятно удивлен, леди.
Я прикрыла глаза. Можно немного отпустить эмоции.
– Как вы могли? – всхлипнула я. – Зачем вы убили Айзека?
– А, мой беглый недозомби все же попался, надо же, – равнодушно отозвался Мейси. – Как он там поживает? Полицейские маги наверняка в восторге. Давно у них не было столь разумной нежити.
– Он умер.
– Не вижу смысла убиваться по глупому мальчишке. Его пристрастие к кулачным боям и дурманящим зельям все равно свели бы его в могилу во цвете лет. – Мейси глумливо рассмеялся и с наигранным подозрением спросил: – Или вы, леди Лиса, влюбились? А я лишил вас долгой и счастливой жизни в роли сиделки?
– Вы обещали его не трогать.
– Я передумал, – отрезал Мейси. – А вот вы не вздумайте передумать. Возможно, вы сможете жить без магии, но вряд ли ваш ледяной медведь успеет выпросить у князя разрешение для вас. Сами подумайте, кто станет открывать единственный огненный источник для невесты опального внука?
– Что?!
Как «внука»? Насколько я знаю, в списках детей-княжичей Феликса нет.
– Его батюшка – бастард князя. Его бабушка в молодости была ветреной особой. Она имела весьма близкие отношения с нашим правителем. На тот момент глубоко женатым и почти примерным отцом семейства. Последствия согласился скрыть тот, кто ее любил больше жизни. И, видимо, больше собственной чести.
Теперь ясно, почему тщательно скрыли «вину» Феликса. И почему так много ему позволили. И его раздражение, что проскальзывало, когда он говорил об отце и князе… о своем деде.
– Вы меня поняли, леди, – припечатал Мейси. – Надеюсь, не нужно напоминать, чем вы должны заниматься сегодня и завтра?
– Нет.
– Завтра вечером жду отчет.
– Как скажете, лорд Мейси.
Хотелось отправить булавку в полет, но я аккуратно положила ее на тумбочку. Так ее быстрее найдут. Сунув в карман зеркало, я выглянула в окно. Желающих прогуляться в третьем часу ночи не наблюдалось. Перед тем как отправиться в лечебницу, высунулась в коридор. И столкнулась нос к носу со Стрелой. Волчица радостно взвизгнула и подставила мне шею.
На звук выскочил Беренгар. Заметив нас, тепло улыбнулся. И я решилась. Быстро подошла к Феликсу, посмотрела, стараясь запечатлеть в памяти каждую черточку. И, чувствуя себя школьницей на первом своем уроке, прошептала:
– Спасибо, что все эти годы помогал. Жаль, ты не сказал мне, что ты есть в моей жизни.
Улыбка вышла грустной, на душе стало горько. Я не знала, как все сложится. Возможно, я его больше не увижу и не узнаю, могла ли моя симпатия перерасти во что-то большее.
– Вы чертовски обаятельны, лорд Беренгар. И вы мне нравитесь… немного…
И я спешно поцеловала Феликса. Легко, мимолетно. Но не дотронуться не могла.
– Спокойной ночи!
Отпихнув Стрелу от двери, я нырнула в комнату, повернула ключ в замке и прислонилась к косяку спиной.
Феликс некоторое время стоял неподвижно, потом хмыкнул и ушел.
Все, я разобралась с настоящим.
Теперь Мейси.
Вооружившись пером, я взяла чистый лист бумаги. Извинения вышли путаными и больше напоминали попытку оправдаться. Так и было – я оправдывалась за обман. Приписав номер счета и набор рун, по которому можно было получить сумму на предъявителя, я старательно перечитала записку. Потом вспомнила резкий и нервный почерк доктора Николсона. Мысленно представила, что он мог написать. Наложила иллюзию на свою записку. Вышло неплохо. Главное, чтобы медсестра не держала лист в руках больше тридцати секунд.
Сняв грезу с листа, аккуратно сложила его и спрятала в сумку. Можно, конечно, воспользоваться артефактом. Но сейф, где хранятся амулеты для наркоза, мне не открыть. Купить же такую игрушку посреди ночи нереально.
В лечебнице медсестра на посту выдала стандартный набор вопросов про травмы. Услышав в ответ, что меня прислал доктор Николсон за амулетом, недоверчиво нахмурилась. Но, увидев иллюзорную записку, сразу успокоилась, сложила бумагу и отправила ее в папку. А я успела снять иллюзию до истечения тридцати секунд. Пока она ходила за амулетом, я молилась всем богам, каких могла вспомнить, чтобы девушка не решила связаться с доктором и проверить.