– Я ученый, а не сумасшедший.
Сомневаюсь. С семнадцати лет убивать людей ради того, что, возможно, никогда не станет реальностью…
Я вспомнила день поездки в Олбэйн. Папа вернулся домой из путешествия, теперь знаю из какого. Он выглядел усталым, говорил, что заехал на денек, что потом снова отправится по делам. А мы… Мы с братом настояли, чтобы он выполнил обещание и слетал с нами хоть куда-нибудь. Наша маленькая семья редко собиралась вместе. Мы учились, отец работал. Так он нам говорил. В Ярвуде стало скучно, и папа предложил навестить старого знакомого из Олбэйна…
– Ты его специально отпустил?.. – Голос сорвался на едва слышное сипение.
Но Говард прекрасно услышал и равнодушно ответил:
– Да. Мне нужно было проверить, насколько он стабилен. А семья и сильные эмоции – лучший способ это сделать.
Глаза закрылись, и, прежде чем провалиться в темноту, я почувствовала, как по щекам бегут слезы.
Если вас похитили один раз – это случайность. Два раза – злой умысел. Три – диагноз.
Открыв глаза, я хмуро уставилась на белый, напоминающий трубку, длинный светильник на светлом потолке. В голове бил набат, во рту пересохло, в горло словно засыпали песок всех пустынь мира. Вытянутые в стороны руки ныли, ногам тоже было не особо удобно. Магия вообще не чувствовалась – последствия всплеска силы еще не прошли.
Испуганно покосившись вниз, я с облегчением увидела простынку, прикрывающую меня до плеч. И под ней, судя по редким всполохам иллюзорного пламени, все еще была часть моего фантомного платья. Не все платье, конечно. Его укороченный вариант. Но бояться, что кто-то что-то увидит, если белая ткань сползет, не нужно. Впрочем, так ли важен наряд, когда тебя собираются отправить в гости к предкам?
Попытка просипеть хоть что-то не увенчалась успехом: видимо, молчать нам с братом предстояло на протяжении всего эксперимента. Вспомнив о Дероке, я встревоженно покрутила головой.
Брат, тоже прикрытый простыней, лежал в паре локтей от меня. На таком же столе, обитом специальным металлом, устойчивым к магии и химии. Руки и ноги были пристегнуты к скобам антимагическими браслетами.
Вокруг него неторопливо, размеренно и буднично Говард устанавливал какие-то странные конструкции, напоминающие гибрид артефактов и треног того, кто явно обсчитался, добавив десяток ножек вместо трех.
Над братом висело нечто вроде серебряного обруча, удерживаемого над его грудью заклинанием левитации, зафиксированным в одной точке.
Судя по шкафам и столам, заставленным колбами, пробирками и непонятными железками, мы находились в лаборатории. Действительно, зачем нужны темные подземелья? Можно же провести запрещенный ритуал в комфортных условиях!
– С пробуждением, Шерил, – улыбнулся Говард, довольно осматривая свою работу. – Ты всегда была сильнее брата. Именно поэтому он будет первым.
Я не могла ни пошевелиться, ни замычать ответ. Оставалось лишь, лежа на отполированном металле, зло следить за Говардом, вытаскивающим из кармана один артефакт за другим и надевающим их на себя.
– Не понимаешь почему? – Бывший муж нацепил на шею очередную магическую побрякушку. – Нам невероятно повезло! Я встретил очень талантливую девушку Ирму. Эта милая особа, сама того не подозревая, смогла усовершенствовать одну из частей заклинания на моем концентраторе искр.
Говард показал на серебряный обруч:
– Маги иллюзий – вообще крайне талантливый народ. Вы много работаете с чертежами. Ваше умение додумывать то, что отсутствует, бесценно.
Бывший муж подошел ко мне, наклонился и сообщил:
– Теперь мне не нужно ждать пика, вычислять, где будет очаг, придумывать, как провести где-нибудь посреди поля основной эксперимент…
Основной эксперимент! Как цинично. А все, что между ними, – подготовка. И чужие жизни для него – лишь ступеньки к мечте.
– Теперь я сам могу создать очаг искр там, где и когда захочу. Главное, чтобы Венец был на небе, – довольно закончил Говард.
Я бы не отказалась узнать, где это – «там, где захочу». Чтобы хоть примерно прикинуть, как скоро нас найдет Феликс. Маячки на мне уничтожило пламя, но ботинки на бывшем муже были его любимые, те, в которых он шарился по университету. И под которые Беренгар регулярно подкидывал новые следилки.
Безумец не стал разъяснять, его занимали другие мысли:
– Жаль, я раньше не понял, что Мейси тоже был в Олбэйне. Такой занятный экземпляр пропал. Я бы не отказался поработать с немертвым… – Он хмыкнул, возвращаясь к установленным вокруг Дерока сооружениям. – Вы с ним здорово мне мешали. Я все никак не мог понять, кто и зачем под меня копает. Потом… Было забавно, когда Мейси понял, что я его не упущу. Вот и решил забрать силу Беренгара, ведь личи могут выпить чужую магию, ты же помнишь, моя умная леди, и исчезнуть. Идиот. Зато теперь вы официально мертвы, мои маленькие мышки. И тьма, что будет бушевать на пустыре еще несколько часов, тому подтверждение. От лича вы защитились, но не спаслись. Жаль, Феликса он так и не смог притащить. Тройной выброс мне бы пригодился.
– Зачем? – Мне удалось шевельнуть губами.
– Затем, что только после всплеска силы эти замечательные наручники смогут удержать живой источник. Я не самоубийца, чтобы соваться к вам, ребята, когда ваша сила в норме. Особенно к тому, у кого и без источника ее было с лихвой. Но ничего, я придумаю, как вдохновить нашего медведя на всплеск, – самоуверенно заявил Говард, активируя одно сооружение из магии, металла и артефактов за другим.
Вспыхивающие плетения были разных цветов. Кажется, не одна Фло разобралась с той шуткой на двери.
– Знакомо? – перехватил мой взгляд бывший муж. – Да, его прототип этот идиот Лонли установил на дверь, захотелось ему пошутить. Болван. Пришлось сжечь ваш коттедж, чтобы уничтожить заклинание. Ты же понимаешь, я не мог допустить, чтобы кто-то домыслил то, до чего Лонли так и не смог додуматься.
Но Фло додумалась!
– Ах да, – усмехнулся Говард. – Упрямица Флориана в шаге от открытия. Ирма с таким восторгом рассказывала о схеме, которую заметила у нее на столе. Придется Фло погибнуть. Слишком уж умна для такой дуры. Я не намерен делиться своим открытием. Жаль…
Темные глаза бывшего мужа задумчиво пробежались по моему лицу. Так смотрят на породистую собачку.
– Тебя тоже, Шерил. Мне ведь удалось пробудить в тебе лису. Такой удачный опыт, но источники важнее.
Тварь! Значит, это он чуть не убил меня медицинским амулетом в первый раз. А Феликс еще с ним консультировался. И Говард делал вид, что беспокоится, циник.
– Не боишься, что я тебя убью? – прохрипел Дерок, открывая глаза.
Брат явно недооценивал моего бывшего мужа. Для него мы – подопытные мышки. Расходный материал на пути к успеху. К официальному эксперименту. Его он проведет в присутствии коллег, с добровольцем, который не будет привязан к столу и скован магией. Прорыв! Невероятная удача! Первый опыт – и такой успех! И никто никогда не узнает, сколько жизней отдано за победу магической науки.
– Видишь ли, мой кровожадный друг, – Говард активировал обруч, тот засиял всеми цветами радуги, – я не собираюсь делать из вас универсальный источник. Мне нужно понять, сколько магии выдержат ваши тела.
– Хочешь устроить второй Олбэйн? – усмехнулась я.
– Нет! – Говард с гордостью показал на загорающийся все сильнее обруч. – В этот раз я смогу запустить обратный процесс. Кстати, весьма удобно, чтобы иссушать источники врагов. Думаю, князь оценит.
Но только источник – в живом теле! И будут уничтожены не стенки колодца, а чья-то жизнь!
– Возможно, наш ледяной правитель даже решит уступить мне трон, – задумчиво продолжил Говард. Потом поморщился и пожал плечами: – Нет. Корона мне ни к чему. Все эти государственные дела… Отчеты. Бумаги. Признания и большой лаборатории в личном округе мне вполне хватит.
Подмигнув зарычавшему Дероку, он отошел к стене и весело сообщил, натягивая нить управления невероятно сложного заклинания, связывающего воедино все части:
– Не грусти, Шерил, сегодня в твоем брате будет очень много света! В конце. А пока начнем с малого!
Но заклинание он не активировал.
Стена покрылась инеем, раздался треск, и в лабораторию влетел окутанный вихрем из снега и льда белый медведь.
Говард отскочил к стене. Оставил заклинание и вытащил из кармана один из артефактов: синий круг, мерцающий тьмой.
– Сзади! – только и успела прошептать я.
Сплетенная из воздушных вихрей клетка накрыла Феликса.
– Похоже, наш мишка сам успешно справился с выбросом, – довольно хмыкнул Говард. – Сюрприз! Не только у князя есть заклинания для усмирения оборотней.
И он снова активировал магического монстра. Засветились разными цветами, завертелись на месте металлические многоножки. Засиял радугой круг над грудью Дерока. Брат выгнулся дугой. Вспыхнули в воздухе разноцветные искры магии. Закружились у стола. Белые потянулись к кругу.
Медведь в клетке взревел, прутья начали покрываться толстой коркой льда. Слишком медленно!
Я зарычала, задергалась. Пламя в крови слабо отзывалось. Я бы могла сжечь круг, остановить Говарда. Но наручники не давали этого сделать.
Первые белые искры нырнули в круг, Дерока затрясло.
Я со стоном смотрела на судороги брата, чувствовала пламя и не могла ничего сделать. Идея, промелькнувшая в голове, была бредом. Однако ничего другого не оставалось! Я торопливо сосредоточилась на капле силы, что билась внутри. Наручники блокируют не всю магию, а только ее опасную часть. Иллюзии таковыми не считаются! Именно поэтому на мне все еще остатки иллюзии платья, а на брате – укороченные дальше некуда иллюзорные штаны.
Первым делом я сделала копию самой себя, привязала к огню, потом закрыла себя настоящую от глаз Говарда. Истошно закричала, чтобы привлечь его внимание. И вот моя лучшая иллюзия, рывком освободила ноги от оков, оставляя на них куски кожи, поднялась. Дернула руки. Я старалась, зрелище было жутким.