Вот эти лучшие люди гибли в течение шести с половиной лет войны, и тридцать три года советская власть уничтожает миллионами тоже этих лучших людей. Что же осталось от них, осталось ли вообще что-нибудь?
Я совершенно не склонен идеализировать старую эмиграцию. Все люди грешны, и мы, может быть, еще грешнее многих других, но все же справедливость требует сказать, что между старыми и новыми большая разница.
Существует анекдот, что в Севастополе какая-то старушка вышла погулять с собачкой и видит все бегут на пристань и лезут на пароходы. Побежала и она
с собачкой, — влезла и уехала на всю жизнь заграницу. Это анекдот, но бесспорно, что белая эмиграция сделала все, что было в силах, не осталась на убой красным, а ушла на лишения и голод, но на свободу и с надеждой на продолжение борьбы. Между прочим надо сказать, что не обсуждая причин неудачи Белого Движения, рядовые его участники в большинстве головы сложившие за счастье и свободу России явили миру непревзойденные в истории примеры жертвенности и личного героизма. Не их вина, что успеха движение не достигло. Они сделали все, что могли. Если бы не 'было Белых армий, то значит Россия даже без борьбы сдалась бы красным, без сопротивления пошла на самоубийство. Лучшие люди положили десятки тысяч голов, но спасли Россию от этого несмываемого позора.
Что же можно сказать о новой эмиграции?
Не говоря о послевоенных перебежчиках, которые больше всех других проявили энергии для перехода, — какие люди попали заграницу? Остарбайтеры, которых в массе немцы вывезли насильно. Беженцы от военных действий, которые искали покоя и заработка. Пленные, избежавшие выдачи обратно, люди работавшие с немцами в оккупированных областях. Эти последние боялись и наказания за службу и местного населения за свои преступления. Много людей бежало, надеясь изменить свою жизнь в лучшую материально сторону.
Если разобрать все это, то останется очень небольшой процент действительных противников коммунизма, людей ушедших действительно из за идеологических, а не из каких-либо других побуждений.
Вот эти то обстоятельства и повели, главным образом, к разладу между нами и ими и поэтому напрасно искать общий язык и разные объединяющие при* знаки.
Вот после всего этого и ответьте есть ли "советский человек" или это миф? Можно ли на кого-нибудь надеяться или вообще надеяться ни на кого нельзя? Вам это лучше знать, чем мне.
Я знаю Вас по Вашим произведениям и вижу, что Вам можно и даже следовало все это написать.
Я считаю, что все эти соображения для широкого обнародования не подходят.
Есть вещи у которых, если нельзя сказать хорошо, ту лучше не говорить совсем, но всё же если Вы пожелаете сослаться на это письмо, то прошу только не употреблять мою фамилию в печати.
Напечатанное выше, полученное мною письмо из Бразилии — характерное письмо. Оно отражает взгляды части эмиграции на современную Россию и современный русский народ.
Культурный уровень сторонников подобного взгляда очень широк от среднего человека, до звезд первой величины. Когда профессор Г. Федотов писал например, в эсеровском журнале "За Свободу" (№ 18), что современный советский человек"…почти потерял сознание добра и зла", то это только отвлеченное выражение того самого умонастроения, которое автор письма им Бразилии иллюстрирует фактами им жизни.
Но любопытнее всего, что такую же точно точку зрения имеет и часть "новых".
Они тоже заявляют, что после того, как они покинули Россию, в ней остались только полузвери и растет чертополох, между которым валяются черепки.
Но между старыми и новыми, придерживающимися теории о чертополохе и черепках, то есть, эмигрантского варианта большевистского мифа о пустом месте есть огромная разница. Старые эмигранты верят что Россия сейчас пустыня, на которой живут морлоки полулюди-полузвери в силу долголетнего отрыва от родины и ложных умозаключений новые же лгут, желая потрафить своим новым хозяевам.
Те из новых, кто с пеной у рта доказывают что нет больше русского народа, а есть только "советский" народ, созданный Сталиным, только продолжают распространять в эмиграции основной миф большевистской пропаганды, что великим Лениным и великим Сталиным создан новый советский народ. Эта большевистская басня, несколько подретушированная, кого-то на Западе устраивает. Она кому-то полезна.
Большевикам же она определенно полезна. И полезна в нескольких отношениях. Она сеет рознь между старыми и новыми. Она дает пищу антирусской пропаганде в Европе и Америке. А большевикам важно иметь факты, что и эмиграция и иностранные политики презирают, ненавидят и смотрят на русский народ так же, как Гитлер, как на унтерменшей. Я, например, глубоко убежден, что широкая кампания против русского народа и русской государственности настойчиво ведется в Америке не без участия большевистских агентов.
Но одновременно с большевиками на руссофобском фронте в Америке действуют и интернациональные силы, которые намереваются покончить сразу и с большевизмом и с Россией. Эти то круги и используют для антирусской пропаганды бывших сталинских подпевал типа Корякова и Александрова.
ИСКАТЕЛИ ЗЛА
Грехи людей мы режем на металле Их доблести мы чертим на воде.
Шекспир.
Прежде чем высказать свое мнение по существу затронутого господином Семеновым вопроса, мне хочется коснуться некоторых фактов, которые он описывает в своем письме.
Во-первых, я очень сомневаюсь, чтобы члены Советской Торговой Делегации, то есть, специально отсеянные, проверенные НКВД чиновники, ходили кучами но Белграду, рассматривали витрины и удивлялись вслух изобилию. Едва ли они были плохо одеты. Для всех, выезжающих заграницу, шьются костюмы у лучших портных из превосходных материалов, имеющихся в специальном магазине Наркоминдела.
Рассматривание витрин и удивление вслух мне кажется принадлежит к числу эмигрантских анекдотов, как и анекдоты о том, будто бы жены советских офицеров. служивших в оккупированной Латвии, Эстонии, Литве, Польше покупали шелковые пенюары и в них являлись на бал.
Если бы какая-нибудь дура и попыталась сделать это, то другие женщины отговорили бы ее.
Это эмигрантские анекдоты дурного вкуса. Разговоры о "модельных лакирках“ тоже принадлежат к области анекдотов, приятно щекочущих самолюбие некоторой части старой эмиграции.
Классификация, которую сделали русскому народу немецкие унтер-офицеры находится на уровне мышления среднего немецкого унтер-офицера. А каков этот уровень, известно. Хорошо, что мнение немецких унтер-офицеров произвело на господина Семенова впечатление предвзятости и он признал его для себя, русского интеллигентного человека, необязательным.
И очень плохо, что его собственные представления о современном русском народе ничем по существу не отличаются от представления немецких утер-офицеров.
Господин Семенов прав, когда пишет, что "приходится утешаться мыслью, что в новую эмиграцию попали в массе не лучшие люди; что."лица" теперешней России эта эмиграция нс представляет и что есть еще хорошие люди на Руси".
Но почему он делает категорические, отрицательные выводы о духовном облике большинства людей из России на основании неблаговидного поведения в Русском Корпусе, но его же словам, "милиционеров из лагерей, то есть тех, кто расстреливали своих же".
Господин Семенов на основании неблаговидных действий, по его же уверению, палачей Сталина, делает далеко идущие выводы о моральном облике всех современных русских людей. Метод неверный и довольно странный. Во всяком случае не поднимающийся над исследовательскими "методами" немецких унтер-офицеров, вынесших русскому народу весьма нелестный приговор.
Каждый человек всегда в окружающей жизни видит только то, что он способен видеть. Господин Семенов принадлежит к числу тех несчастных людей, из числа эмиграции, которые неспособны понять современного русского человека, которые способны видеть только одни отрицательные черты в нем. Господин Семенов любовно отмечает в своем письме только одни дурные черты всех встретившихся ему в вихре войны русских людей из нынешней России.
Господин Семенов мерил нынешнее поколение на аршин своего поколения и не находя сходства, выносил обвинительный приговор.
Выводы, которые делает г. Семенов, свидетельствуют о его полном отрыве от современной России и о полном неумении разбираться в современном русском человеке. Если какая-то уборщица какого-нибудь маленького учреждения в районном городке, говорит, что она имела "модельные лакирки" и два пианино, а г-н Семенов принимает ее за современную русскую даму, то это его, Семенова, вина.
Когда ветеринар выдает себя за врача, а какой-то самозванец объявляет себя инженером, руководившим заводами с десятками тысяч рабочих, и г. Семенов не может понять, с кем он имеет дело — это опять-таки его вина, результат уровня его культурного и нравственного кругозора.
Я не верю г. Семенову, чтобы все встречавшиеся ему люди, окончившие десятилетку, писали каракулями и поражали своим невежеством, что уровень всех офицеров Красной Армии, которых пришлось видеть г. Семенову, был равен уровню унтер-офицеров старой армии.
Если на пути г-на Семенова попадались одни уборщицы, самозванцы и неучи, то он должен был помнить, что кто-то построил гигантские заводы в чудовищных советских условиях, когда достать каждый кирпич — проблема, что кто-то руководил этими заводами. Кто-то изготовлял мощные танки в количестве большем чем немцы. Кто-то построил свыше 400 артиллерийских заводов во время войны, кто-то руководил во время сражений тысячами танков. Неужели г. Семенову ни разу в голову не приходили эти простые мысли, которые сразу бы опрокинули его ложную концепцию, если бы он хоть раз задумался над ними.
Все пишут каракулями, а книги русских классиков, вроде Лескова, которые во время пребывания г. Семенова, в России издавались по 5 тысяч, сейчас издаются в сотнях тысяч экземпляров. Одного Пушкина издано 40 миллионов экземпляров.