о в 1929-м сможет работать напрямую с «Юниверсел». Однако, после очередного раунда переговоров, все-таки счел это «невозможным» и выехал в Лос-Анджелес 13 марта 1928 года.
Что же касается сотрудников Диснея, то после долгих месяцев встреч и звонков Минц так и не договорился ни с одним из них. Однако в феврале 1928 года все более-менее определились. «Хью, Хэмилтон, Макс и я, – рассказывал Айзинг, – подписали годовой контракт с Джорджем Уинклером на выпуск Везучего кролика Освальда». Айверкс же остался с Диснеем, так как его «собственное дело» потерпело неудачу.
Персонаж Кролик Освальд был собственностью «Юниверсел», поэтому Диснею пришлось изобретать нового героя. Всю дорогу домой из Нью-Йорка они с Лилиан обсуждали котят, котов и прочих животных. Добрались до мышей. Ну что ж, мышь – это чертовски мило, и Уолт стал говорить о мышах. Они его всегда забавляли. В Канзас-Сити он даже посадил нескольких мышек, найденных в мусорной корзине, в клетку и с удовольствием наблюдал за их возней. Он не спрашивал у Лилиан совета, просто говорил, говорил, говорил. Так зародился образ Микки-Мауса.
Ничего необычного в выборе Диснея не было – в мультфильмах двадцатых годов мышей полным-полно. Но в тогдашней анимации изображения были такими простыми и грубыми, что зритель не всегда отличал одно животное от другого, и большие мышиные уши, изображаемые черными кругами или овалами, казались настоящим спасением. Пол Терри в нескольких мультфильмах в конце 1927 – начале 1928 года выпустил на экраны мышиную пару примерно такой же величины, как диснеевские Микки-Маус и Минни-Маус.
Для нового персонажа нужно было найти подходящее имя. Закончив сценарий первого мультфильма, «Безумного самолета», Дисней прочитал его Лилиан, и она объявила, что «Мортимер – ужасное имя для мышонка!» Уолт возражал, а он умел убеждать, но Лилиан оставалась непреклонной. Тогда-то у него и возникло – «Микки-Маус». Против Микки Лилиан не возражала: «Я не представляла, лучше ли это, чем Мортимер. Никто не знал наперед. Просто потом я чувствовала особую связь с Микки, потому что помогла дать ему имя. И благодаря Микки я узнала, на что будет похоже мое замужество».
В конце апреля Айверкс с помощью Бена Клоптона начал рисовать первый мультфильм про Микки-Мауса. Лилиан Дисней, ее сестра Хейзел Сьюэл и жена Роя Эдна переносили на целлулоидную пленку контуры рисунков и раскрашивали их в гараже возле домов братьев Дисней (Уолт временно включил Лилиан в число сотрудников, с апреля по середину июня). Новый проект не афишировали – Дисней полагал, что уходившим от него аниматорам не нужно знать, чем занят Айверкс. Однако информация просочилась, и Хармен сообщил Полу Смиту, что «Аб делал рисунки с персонажем по имени Микки-Маус».
«Безумный самолет» был закончен 15 мая. Дисней попробовал в этом мультфильме сыграть на интересе публики к трансатлантическому перелету Чарльза Линдберга, который состоялся год назад. Следующий фильм, «Галопом на страусе», сделанный Айверксом в июне и начале июля, был откликом на приключенческие фильмы Дугласа Фербенкса, в особенности на «Гаучо» (1927). Но ни тот ни другой фильм прокатчиков не заинтересовал. Пик популярности мультфильмов остался в прошлом, в начале 1920-х. Из крупных компаний теперь только «Парамаунт» и «Юниверсел» предлагали кинотеатрам анимационные работы.
В 1928 году киноиндустрия еще переваривала появление новых звуковых фильмов. Первый «разговорный» фильм, «Огни Нью-Йорка», вышел на экраны в июле. Дисней понял, что спасти мультипликацию может только звук, но пока еще было непонятно, смогут ли звуковые фильмы, а тем более мультфильмы, вытеснить немые ленты. И как должны звучать мультфильмы, тоже никто не знал.
Главное прозрение Диснея заключалось в том, что он понял: для успеха необходим мультфильм, где анимация будет полностью синхронизирована с музыкой и звуковыми эффектами.
16 апреля к команде Диснея присоединился Уилфред Джексон. Джексон обладал некоторыми музыкальными познаниями и тут же был задействован в создании третьего по счету и первого звукового фильма о Микки-Маусе, «Пароходик Вилли».
«Работа над сюжетом началась на одном из собраний то ли у Уолта, то ли у Роя, – вспоминал Джексон. – Присутствовала вся команда: Аб Айверкс, Лес Кларк, Джонни Кеннон и я, новичок в анимации. Обсуждалась концепция – действие, место или какая-нибудь известная личность, взятая за образец. В “Пароходике Вилли” изначально была только песня и место – речное судно на Миссисипи. Предлагали всё, что приходило в голову, всякие забавные штуки. Не помню, чтобы тогда делалось много зарисовок. По-моему, мы в основном просто разговаривали. И, кажется, на том собрании мы так и не договорились до какого-то сюжета, какой-то последовательности сцен.
Потом Аб не показывался за своим рабочим столом несколько дней. Они чем-то занимались с Уолтом в его кабинете. Потом я видел кое-какие рисунки Аба к новому фильму… Казалось, что в голове у Уолта готов сценарий, продуманы все детали, он как будто уже точно знал, что нужно сделать.
Я делал все, что в моих силах, помогал Уолту, с метрономом рассчитывая время по эпизодам, и с помощью губной гармошки изображая музыкальное сопровождение, – позднее это стал делать пианист. Уолт пробовал разные способы подать тот или иной момент действия, что-то отбрасывал, где-то добавлял, изменял порядок частей, пока все в целом не стало соответствовать мелодиям, которые мы выбрали, и не выстроился порядок сцен, с которыми мог работать аниматор. Когда Уолт, наконец, выдохся, он уже представлял себе фильм в деталях, длительность каждой сцены была определена».
Джексон придумал, как синхронизировать музыку и действие, набросал «в очень грубом виде такты», своего рода примитивную нотную запись. Затем Дисней составлял указания по съемке, пока для аниматоров. Для немых «Алис» и «Освальдов» он делал это, когда аниматоры уже завершали рисунки, но сейчас художники должны были четко представлять себе временные интервалы. В своих инструкциях Уолт не описывал действие в подробностях, он просто отметил время и такты. Конечно, был напечатан и сценарий – детализированное изложение событий каждой сцены (почти наверняка печатал сам Дисней) с рисунками Айверкса. Выглядело это так: «Крупный план Микки в рулевой рубке на последних двух стопах стиха из “Пароходика Билла”. Махнув рукой, он начинает насвистывать мотив в полном соответствии с мелодией».
Много позже Уолт писал: «Когда мы наполовину закончили фильм, то устроили просмотр со звуком. Один парень играл на губной гармошке, а все мы, кто занимался звуковым сопровождением, били в кастрюли и дули в свистки по тактам. Мы воспроизводили музыку и звуковые эффекты, не видя действие на экране, но звук был слышен в комнате, где наши жены и друзья смотрели мультфильм. После нескольких неудачных стартов звук и действие прекрасно наложились друг на друга. Синхронизация получилась вполне точная, и это подействовало на зрителей как электрический разряд. Потом мы повторили показ, но я был среди публики. Действительно, эффект ужасный и великолепный! Это было нечто новое!»
В рассказе Диснея есть преувеличения. Уилфред Джексон вспоминал, что жены обоих Диснеев, жена Айверкса и его собственная подружка «не были особенно впечатлены, они оживленно болтали на всякие женские темы». Но сам Дисней и его сотрудники были в восторге от результата.
К концу августа «Пароходик Вилли» был завершен в немом варианте. Дисней отправился в Нью-Йорк, где хотел записать саундтрек. Он остановился по дороге в Канзас-Сити, повидаться с Карлом Сталлингом, органистом из кинотеатра «Изида», с которым познакомился еще в начале 20-х, в «Компании рекламных фильмов». Тогда они сделали несколько фильмов под песни: на экране шел текст, а в театре музыкант наигрывал мелодию. Теперь Дисней оставил Сталлингу два первых немых фильма с Микки-Маусом, чтобы тот написал к ним музыку.
4 сентября 1928 года Дисней приехал в Нью-Йорк.
Он был так уверен в блестящем будущем звуковых мультфильмов, что готов был оплатить работу оркестра из семнадцати инструментов и еще трех человек для звуковых эффектов. Кстати, музыку к «Пароходику Вилли» готовил аранжировщик, оставшийся неизвестным, – для записи нот познаний Уилфреда Джексона было явно недостаточно, а Карл Сталлинг в это время трудился над саундтреками к двум первым фильмам о Микки в Канзас-Сити. В письмах Диснея имя музыканта не названо, хотя Уолт утверждал, что у него получилась «вполне оригинальная музыка», без «облагаемых налогом» вставок – то есть без прямых заимствований. Сама песня «Пароходик Вилли» защищалась в 1928 году законом об авторских правах, и лишь в 1931-м Дисней получил право использовать ее.
Чтобы записать саундтрек к «Пароходику Вилли», Дисней остановился на компании Powers Cinephone. Возможно, с юридической точки зрения это был не лучший выбор: компания принадлежала колоритному мошеннику, ирландцу Патрику Пауэрсу. Но богатство, влияние и личный шарм Пауэрса заворожили Диснея. «Он денди, – писал Уолт жене. – Он прекрасный парень».
Но, по правде сказать, особого выбора у Диснея и не было. Он почти сразу определил: для той записи, что он планировал, пригодны всего лишь две компании, «Пауэрс» и RCA, но услуги RCA обойдутся куда дороже. В 1928 году Диснеи не страдали от нехватки средств, но деньги были вложены в здания студии и оборудование. Наличных, которые можно было бы бросать тысячами на звукозапись, просто не было. Тем не менее Дисней готов был потратиться на новое дело. «Не позволим же мы себе из-за нескольких долларов поставить под угрозу наш успех… Все возместится благодаря качеству», – писал он Рою и Айверксу, и просил Роя не думать о «ничтожных цифрах». К тому времени Уолт уже дал Пату Пауэрсу два чека на 1500 долларов в целом.
Первый сеанс записи проходил с вечера 15 сентября до четырех утра 16-го. Дисней сам озвучивал попугая: «Я должен был вопить: “Человек за бортом! Человек за бортом!” Но от избытка чувств закашлялся перед микрофоном, и проба была сорвана. Они все повернулись ко мне и сказали: “Ну и кто теперь виноват?”».