я не так, как нужно, и в итоге мы просто решили – ладно, зачем вообще это надо…»
Несмотря на все сложности, «Золушка» стоила всего 2,2 миллиона, – то есть полнометражный мультфильм обошелся не намного дороже, чем сборник-«упаковка» с киносъемкой.
Премьера состоялась в феврале 1950 года, публика была в восторге, фильм попал на обложку журнала «Ньюсуик». С точки зрения сборов «Золушка» оказалась самой успешной картиной Диснея после «Белоснежки», она принесла почти 8 миллионов. Героиня мультфильма и ее принц, ее трогательные друзья, ловкое развертывание в длинный сценарий сказочного сюжета – все напоминало «Белоснежку», ко всеобщему удовольствию. Только несколько критиков заметили отсутствие чего-то важного в самом сердце фильма. Отсутствовало горячее личное участие Уолта Диснея, что компенсировалось лишь опорой на живое действие. Джон Мейсон Браун в пространной рецензии говорил о «Золушке» как о нижней точке постепенного упадка и назвал «героев и героинь» Диснея «бескровными привидениями с вафельными лицами».
Слишком многое, вероятно, отвлекало Диснея от «Золушки», – и не только поезда. В июне 1949 года они с Лилиан и дочерями отправились в путешествие по Англии, Ирландии и Франции. Уолт вернулся на студию только в самом конце лета. Тогда, просмотрев в «парилке» эпизоды, режиссером которых был Хэм Ласк, он велел внести множество мелких поправок, а в финале фильма сделать значительные изменения. В октябре, когда производство фильма было в целом закончено, Дисней вылетел в Лондон уже один и отсутствовал три недели.
В Англии проходили съемки первого полнометражного фильма, состоявшего только из живого действия, «Острова сокровищ». Создание такого фильма было способом использовать поступления в британских фунтах, которые нельзя было в тех условиях обменять на доллары. В Англии у Уолта не было мультипликационной студии, – Дэвид Хенд пытался обустроить ее несколько лет назад, но она не соответствовала диснеевским стандартам и была через два года закрыта. У РКО тоже имелись фунты, которые компания не могла превратить в доллары, поэтому она разделила с Диснеем затраты на производство «Острова сокровищ».
Съемки начались в июле 1949 года в гавани Бристоля. Дисней нанял американского режиссера, Байрона Хескина, одного из тех вполне заурядных и довольно недорогих режиссеров-ремесленников, к помощи которых Уолт иногда прибегал. В пользу Хескина говорило то, что он занимался в 30-е постановкой спецэффектов для приключенческих фильмов вроде «Капитана Блада». Продюсером «Острова сокровищ» стал Перс Пирс из студии в Бёрбэнке, тоже американец. Знаменитый британский актер Роберт Ньютон играл Джона Сильвера, – и это был отличный выбор, у Сильвера-Ньютона лицо постоянно пребывало в движении, как мордочка хитрого животного. Правда, Хескин потом жаловался, что Ньютон гораздо живее исполнял роль на репетициях, а во время съемок сбавлял обороты. Если это и так, Ньютон знал, что делает.
«Остров сокровищ» резко отличается от более ранних работ Диснея отношением к показу насилия. Экранизация буквально следует книге, и в финале Джим Хокинс (в исполнении Боба Дрискола) стреляет пирату прямо в лицо. Атмосфера фильма, серьезная и зловещая, тоже «в новинку» для Диснея, – хотя, может быть, тут «виноваты» Хескин и Лоренс Эдвард Уоткин, написавший сценарий. Но Дисней ведь все контролировал и, значит, одобрял такую стилистику фильма.
Хотя в книге-интервью Хескин говорит, что Дисней как будто не интересовался работой над фильмом, игнорировал даже написание сценария и монтаж. Как-то это не похоже на Диснея, поэтому больше доверия вызывает отзыв Гаса Уокера, шотландца, создававшего декорации для фильма. Уокер как раз отмечал внимание Диснея к деталям: Уолта обеспокоила черепица на крыше в бристольский гавани, ему казалось, что она нарисованная, а не настоящая: «Я должен был дать ему лестницу, и Уолт поднялся наверх… Он не обладал большим опытом в том, что касалось декораций для киносъемок. Они были ему в новинку».
О внимании Уолта к деталям говорит подготовка к самому путешествию в Англию. Его заботило отсутствие необходимых товаров в послевоенной Европе. Он послал в Лондон продукты питания для себя и семьи. Из Лондона Диснеи совершали перелеты или поездки на машине на север Англии, в Ирландию и на континент. Шэрон рассказывала, что «в большинстве своем, эти путешествия были короткими»: «Мы находились в Европе с определенной целью, и отец не собирался провести полгода, просто разъезжая повсюду в свое удовольствие. Он работал целыми днями. Не давал себе поблажки. Ему нужно было хорошо высыпаться, и он рано ложился, всегда уже к десяти часам».
«Остров сокровищ» вышел в июле 1950 года. Доходы от него оказались немалыми: студия и РКО получили 4,8 миллиона долларов, в три раза больше себестоимости (около 1,8 миллиона). Все не подлежавшие обмену фунты Уолта были израсходованы. Однако производство фильмов в Великобритании казалось удачной затеей, и Дисней с РКО решили сделать еще один.
В команде, работавшей над «Историей Робина Гуда», осталось всего три американца: продюсер Пирс, сценарист Уоткин и менеджер диснеевской студии по производству Фред Лихи. Все они вылетели в Лондон в феврале 1951 года. «Поначалу, – рассказывал Уолт, – мы хотели построить сюжет вокруг юного персонажа Бобби Дрискола, мальчика, который околачивается возле лагеря Робина Гуда. Но это пришлось отбросить». Бобби и так был оштрафован на сотню фунтов во время съемок «Острова сокровищ» за работу в Англии без разрешения министерства труда.
К осени 1950 года, выбирая актера на роль Робина Гуда, Дисней остановился на кандидатуре Ричарда Тодда. «Я не хотел играть Робина Гуда, я считал, что такая роль ниже моих способностей, – рассказывал Тодд. – Да я и не мог им быть по своему телосложению. Но Уолт убедил меня, он сказал, что Робину Гуду не обязательно быть крепким и массивным, он – подвижный, быстро соображающий парень среднего телосложения, как раз моего». Поколебавшись, Тодд дал согласие в январе 1951 года.
Он присоединился к Пирсу и Уоткину в Лондоне для обсуждения планов. В автобиографии он написал: «Меня подкупало внимание к деталям. На каждом из собраний по сценарию присутствовал художник, делавший зарисовки. Когда расположение и ракурс камеры были обдуманы и встречали общее одобрение, художник рисовал картинку, в точности изображавшую то, что будет снято. Потом делали фотокопии этих рисунков и помещали их в папки, и в конце концов у каждого из нас появились толстые подшивки с изображением каждого кадра».
Таким образом Дисней контролировал киносъемки: планирование каждого кадра было тем же самым, что раскадровки, которые использовались для производства мультфильмов. Другие кинорежиссеры, например Альфред Хичкок, сами делали такие раскадровки. Однако когда режиссера Кена Эннекина пригласили снимать «Робина Гуда», он получил уже готовый кадроплан.
«Позже я обнаружил, – писал в своей автобиографии Эннекин, – что на пятьдесят процентов такой метод работы объяснялся желанием Уолта контролировать съемочный процесс и творчески влиять на него, несмотря на отделявшее его расстояние в шесть тысяч миль. Каждую неделю в ходе подготовительных работ серии последовательных рисунков отсылались в Бёрбэнк, а потом возвращались с исправлениями Уолта и его замечаниями. Потом мне вручали их как Библию: они были важнее самого сценария».
У Диснея были и другие способы для руководства. В марте 1951 года в длинной памятке Персу Пирсу и Фреду Лихи он высказывал мнение о тестовых съемках с исполнителями главных ролей в костюмах. Его обеспокоили костюмы, выбранные для Джоан Райс, исполнительницы роли Мариан: «Женщины того периода закрывали подбородки шарфами, но, по-моему, это не лучшее обращение с женским лицом… когда мисс Райс появляется переодетая пажом, ее костюм выглядит громоздким и тяжелым. Эта блуза или туника слишком длинная, недостаточно открыто тело мисс Райс, и я думаю, что это преуменьшает ее женственность. Гораздо лучше будет показать часть бедра».
Таким образом, для руководства съемками Диснею было совершенно необязательно на них присутствовать. Съемки начались в самом конце апреля 1951 года, но Дисней не покидал Бёрбэнка до июня. Да и находясь в Англии, он посещал съемочную площадку «нечасто, время от времени, – сообщает Ричард Тодд. – И он никогда там долго не задерживался… Он не создавал помех. Не обсуждал фильм, по крайней мере – со мной. Он как будто наносил дружеский визит, просто чтобы поболтать».
Получился средний фильм, уступавший голливудской версии истории Робина Гуда, с успехом выпущенной в 1938 году. Дисней стремился к большей аутентичности исторического антуража, но сама по себе легенда о Робине Гуде вовсе не исторична, да и у Диснея норманнские короли и королевы не только говорят по-английски, а не по-французски, но и высказываются как англо-саксонские патриоты.
Третий английский фильм Диснея, «Меч и роза», романтическая история из времен Тюдоров, снят уже не в партнерстве с РКО. Фильм профинансировала «Уолт Дисней Бритиш Филмз», полностью принадлежавшая Диснеям. Уолт вылетел из Лос-Анджелеса в Лондон 23 июня 1952 года и вернулся в США рейсом на Нью-Йорк в сентябре, то есть в Англию он прибыл за несколько недель до начала съемок, а уехал до их окончания.
Кен Эннекин участвовал в планировании будущего фильма с самого первого дня. «От Ларри Уоткина мы получили сценарий, одобренный Уолтом, – писал он. – Я работал в компании Стивена Граймза, молодого английского рисовальщика. За четыре месяца у нас появились все сцены с инструкциями по декорациям и съемке и с рисунками». Ричард Тодд тоже вспоминал о «частных собраниях, посвященных сценарию, когда постановка каждого из моментов действия была продумана и воплотилась в зарисовках, фотокопии которых получил в подшивке каждый из нас».
У работы над диснеевскими фильмами была, как писал Тодд, «своя специфика»: «Царила семейная атмосфера. Ощущалась гармония, отчасти благодаря отеческим заботам добродушного Перса Пирса, отчасти благодаря тому, что мы все хорошо друг друга знали, – но, главное, благодаря ровности графика работ, что стало результатом предшествовавших недель тщательной подготовки». Эта обстановка как нельзя лучше подходила Эннекину, который был «спокойным, мягким режиссером, понимавшим актеров и умевшим добиться от них лучших результатов». В «Мече и розе» положительно сказалось и внимание Эннекина к взаимоотношениям персонажей, и тонкая игра троих исполнителей главных ролей: Тодда, Глинис Джонс и Джеймса Робертсона Джастиса. К сожалению, не удалось передать масштабность событий. Хотя в фильме полно королей и герцогов, к примеру, Джастис играет Генриха VIII, а Джонс – его сестру Марию Тюдор, интимный драматизм любовной истории не уравновешен ее показом на фоне грандиозных исторических событий. За это нельзя винить Эннекина: таков был сценарий. Диснею слишком полюбилась Англия, и это не пошло на пользу его фильмам.