EPCOT стало бы то, что большие пространства днем оставались бы пустыми и безлюдными. Дисней снабдил город системой общественного транспорта, которая делала частные автомобили второстепенным средством передвижения. «Транспортный пульс EPCOT» должны были обеспечивать монорельсовая дорога и продвинутая версия People Mover из Диснейленда. Автомобили оставались только для уикендов.
Диснеевский план изначально страдал от фундаментального изъяна: Уолт не смог так хорошо понять автомобилистов, как понял посетителей Диснейленда. Он хотел, чтобы люди пользовались своими автомобилями тогда, когда он хочет, а в другое время ограничивались системой общественного транспорта. Те, кто приезжал на один день в Диснейленд, вероятно, охотно соглашались на такие условия, но с какой стати на это соглашаться постоянным обитателям EPCOT? К тому же перемещение по монорельсовой дороге и на People Mover включало в себя две пересадки.
К проекту внутригородского устройства Дисней отнесся с большей ответственностью. Речь шла о своего рода карманном Диснейленде, который должен был занять два квартала в центре города Сент-Луис. Больше двух лет, с марта 1963-го до июля 1965-го, он возвращался к этому замыслу. Однако в итоге Уолт отбросил его, в основном по причинам финансовым. Он хотел, чтобы город оплачивал строительство, а затем бы возместил расходы из новых прибылей, которые сулит проект. А городские чиновники надеялись, что по счетам заплатит «Уолт Дисней Продакшнз». В рекламном фильме об EPCOT Уолт говорил о проблемах американских городов, но добавлял: «И дело не только в том, чтобы излечить старые города от болезней. Мы считаем, существует потребность в том, чтобы начинать с нуля, создавать на девственной земле новые сообщества особого типа».
«Потребность», на которую он столь напирал, была его собственной потребностью контроля. Когда ему предоставлялась возможность «исцелять старые города от старых болезней», он, очевидно, не мог рассчитывать на полную свободу собственных действий и полный контроль над происходящим. Зато «новые сообщества особого типа» развязали бы ему руки.
Мысли Диснея об управлении EPCOT оформились в конце 1966 года. Он все больше склонялся к тому, что должен руководить городом будущего так, как руководит Диснейлендом. Все обитатели должны были быть занятыми на какой-либо работе, а кроме того, у них не будет жилья в личной собственности. Соответственно, уменьшалась ценность EPCOT как лаборатории, где можно опробовать новые способы организации жизни для других городов.
Противоречивость в устремлениях Диснея, раздвоение между «экспериментальным прототипом» и подлинным городским «сообществом» решались в пользу «прототипа» и строгого контроля компании Диснеев. Менеджер Марвин Дэвис говорил тогда: «Уолт считает, чтобы сохранить изначально заложенную в проект философию, город должен быть чем-то, о чем мы никогда не говорили публично… Чтобы сохранить контроль, надо сделать так, чтобы это сообщество не голосовало за те или иные решения, касающиеся жизни города. Потому что дай им проголосовать, мы упустим бразды правления, и это будет концом самой возможности экспериментального развития».
Диснейленд мог обеспечивать свое существование и подчиняться единому центральному управлению, потому что он вообще не был настоящим городом. Каким бы успехом ни пользовался парк, он не мог стать основой для жизни целого города. Диснейленд мог быть образцом только для развития зон на самообеспечении, такого же типа, как он. На такую зону становился похож EPCOT в планах Диснея.
В середине 1960-х годов Дисней был не просто консервативным республиканцем. Он встречался в светской обстановке с бывшим президентом Эйзенхауэром в Палм-Спрингсе и сфотографировался с ним на общенациональном съезде республиканцев в Сан-Франциско в 1964 году. Дисней предоставил свое имя и свое лицо для избирательной кампании республиканца Джорджа Мерфи, баллотировавшегося в Сенат. Однако этот консервативный человек придумал город будущего, который мог существовать только как тоталитарное сообщество.
Конечно, EPCOT занимал много места в жизни Диснея, но он не забыл и о лыжном курорте в Минерал-Кинге. Но этот план тоже был крайне сомнительным. В 1965 году Дисней говорил, что Минерал-Кинг – «естественное продолжение того, чем я занимался всю жизнь», «место для досуга, а не развлекательный центр». Однако Питер Браунинг, который писал об этом замысле через несколько лет, указал на роковой недостаток: «Дисней предполагает, что 60 % посетителей Минерал-Кинг будут приезжать летом. Многие из них приедут, потому что это хороший однодневный отдых. Но они не поедут, если в конце пути не найдут ничего приятного – ни экскурсионного поезда, ни кафетериев, ни магазинов, ни аудиовизуальных композиций, которые могли бы их развлечь. Сама организация среды Уолтом Диснеем должна стать главной достопримечательностью Минерал-Кинг. Хотя некоторые могли бы поехать посмотреть на сделанное Диснеем, даже если б оно находилось в пустыне Мохаве или в Сан-Франциско».
Другими словами, различия между «развлечением» и «досугом» были значительнее, чем думал Уолт. Он прекрасно разбирался в развлечениях, но суть комплексов, предназначенных для отдыха, ускользала от него.
Уолт Дисней отдавал свои силы двум амбициозным, но изначально подточенным недостатками проектам. Возможно, со временем он спас бы один из них от провала, но так случилось, что времени у него ни на Минерал-Кинг, ни на EPCOT, ни на что-либо еще оставалось совсем немного.
В июне 1966 года Уолт написал своему приятелю экс-президенту Эйзенхауэру: «Дедушка и бабушка Диснеи со всем кланом Диснеев, включая семерых внучат, зафрахтовали яхту в Ванкувере для двухнедельного круиза вдоль берегов Британской Колумбии. Наша поездка закончится 13 июля, то есть на сорок первую годовщину свадьбы дедушки и бабушки». Собираясь в поездку, Уолт прихватил бумаги и книги, а также записался на прием к врачу, для осмотра спины: «Я замечал, – рассказывал зять Уолта Миллер, – что ему доставляет страшное беспокойство нога. Но никто не знал, до какой степени он болен».
Исследования показали, что операция могла бы избавить его от изнуряющей боли, вызванной повреждением шеи на поло тридцать лет назад. Но он не стал записываться на операцию.
Не только Миллер, но и некоторые сотрудники замечали бледность и изнуренный вид Диснея. Здоровье Уолта ухудшалось день ото дня. Он страдал не только от накопившихся последствий старой травмы. Ему пришлось заплатить за многолетнее злоупотребление табаком. Дайан Дисней говорила, что он курил сигареты до самого фильтра, так что они почти обжигали ему пальцы – не из экономии, а потому, что просто забывал о них.
Фултон Берли, актер в «Золотой подкове» в Диснейленде, вспоминал, что, обедая с ним, Дисней вытащил сигарету с фильтром, оторвал фильтр, закурил и с шумом выдохнул дым: «Он поймал мой взгляд и сказал: “Эти сигареты мне подарила дочь, два блока на Рождество. Она сказала: ‘Папа, ты так сильно кашляешь, пожалуйста, кури эти вместо обычных’. Я обещал ей, что исполню ее просьбу, но, как вы заметили, я не сообщил, каким образом я их курю”».
Дисней сильно кашлял еще в начале 20-х, поэтому те, кто хорошо его знал, не придавали этому значения. В более поздние годы, по словам Олли Джонстона, он кашлял больше, «нервным кашлем курильщика».
2 ноября 1966 года Дисней прошел обследование в клинике Сент-Джозеф, напротив студии. Рентген показал пятно размером с каштан на левом легком. В следующий понедельник, 7 ноября, Уолту сделали операцию.
22 ноября компания «Уолт Дисней Продакшнз» объявила, что Дисней накануне вернулся к работе и впервые признала, что он тяжело болен: «Обнаруженная на легком опухоль вызвала абсцесс, потребовавший, по мнению врачей, удаления легкого. Через четыре-шесть недель господин Дисней вернется к работе по полному графику. Нет никаких причин ожидать возобновления болезни или того, что господин Дисней уменьшит объем своей деятельности в будущем».
Представитель студии не сообщил Los Angeles Times, о какого рода опухоли идет речь. Но хирург Диснея уведомил его семью, что у того рак легких, и что он проживет не больше двух лет, в лучшем случае. Рональд Миллер говорил о душевном состоянии тестя после операции: «Он был напуган. Не мог поверить, что такое могло с ним случиться. Но он думал, что теперь все в порядке. Он был полон надежд. По-моему, ему очень помогла телеграмма от Джона Уэйна [15], которую тот послал, узнав, что Уолту удалили легкое: «Добро пожаловать в клуб. Тут одна проблема – высота». Это и вправду очень хорошо подействовало на него.
Несмотря на то что Дисней был смертельно болен, его ум был занят работой. Миллер рассказывал, что ему и другим продюсерам фильмов Уолт сказал: «Ладно, думаю, вы, парни, можете работать в команде, вы это показали в последние три года. А я займусь “Миром Диснея” и EPCOT. Я буду читать сценарии, я скажу вам, за что взяться, а за что нет. Просто я не смогу быть таким же активным, как раньше».
Когда Уолт вернулся на студию, его болезнь была очевидна сотрудникам. Фазовщик Милтон Грей вспоминал, что увидел «очень старого человека, который медленно шел, весь согнувшись». Он не знал, кто это, было странно увидеть на студии такого дряхлого старика. Но потом Грей услышал, как другие обратились к старику со словами: «О, привет, Уолт».
На День благодарения Дисней ужинал у Миллеров, они смотрели пленку, которую Рональд снял во время их путешествия из Ванкувера. На следующий день Уолт вылетел в Палм-Спрингс. Через несколько дней ему пришлось вернуться оттуда в клинику Сент-Джозеф в Бёрбэнк.
Свой 65-й день рождения Дисней встретил на больничной койке. За ним ухаживали личные медсестры. В последние дни, рассказывала Дайан, «когда он испытывал сильную боль или чувствовал, что происходит что-то, над чем у него нет контроля, он очень расстраивался, и тогда ему хотелось быть одному… Поэтому мы заходили к нему ненадолго».