176. Несмотря на это, в 1959 году результаты партнерств были на 6% выше, чем рынок в целом. В 1960 году совокупный капитал партнерств составил почти 1,9 миллиона долларов и их результаты превысили средний результат по рынку на 10-20%. Устойчивая динамика накоплений была гораздо более впечатляющей, чем даже прибыль по итогам каждого года. Тысяча долларов, инвестированная в Buffett Fund, второе партнерство Баффета, через четыре года превратилась в 2407 долларов. Если бы вкладчики решили вложиться вместо этого в промышленный индекс Доу-Джонса, их тысяча превратилась бы всего в 1426 долларов177. Что еще важнее, Баффет достиг более высокого возврата на инвестиции за счет меньшего риска, чем рынок в целом.
К концу 1960 года комиссии Баффета, реинвестированные обратно в партнерства, принесли ему 243 494 доллара. Ему лично теперь принадлежало свыше 13% активов всех партнерств. Несмотря на рост своей доли, он зарабатывал для своих партнеров так много денег, что они не просто были довольны — они смотрели на него с обожанием.
Первым среди «обожателей» был Билл Энгл, его партнер в Emdee. Он охотно присоединился к Уоррену в качестве «партнера» при строительстве гигантской детской железной дороги на третьем этаже дома Баффетов, в комнате, которая в прежние годы использовалась как танцевальный зал, а теперь служила большой кладовкой. Во взрослом мужчине проснулся мальчишка, который каждое Рождество торчал перед витриной магазина Brandeis и мечтал об огромном волшебном поезде... без всякой надежды когда-нибудь его купить. Уоррен «осуществлял контроль», в то время как Энгл, попавшийся на старый трюк Тома Сойера, работал над тем, чтобы превратить фантазию Баффета в жизнь.
Уоррен попытался использовать старый прием Тома Сойера и в отношении Чака Питерсона, предложив тому купить роскошный поезд для детской железной дороги вскладчину. «Уоррен, ты, наверное, спятил, — сказал Питерсон. — Почему я должен оплачивать половину поезда, которым будешь пользоваться только ты?» Однако Уоррен не принял его аргумент, охваченный «железнодорожным» энтузиазмом. «Ты можешь приходить ко мне и играть», — сказал он23.
Дорога стояла на специальных подпорках, чтобы можно было рассматривать ее изнутри. Три локомотива, тянувших огромные составы, ездили по невероятным зигзагообразным трассам. Они проносились мимо деревень, исчезали в лесах, ныряли в туннели, карабкались на горы и спускались в долины, останавливались на сигналы семафора и достаточно часто сходили с рельсов для того, чтобы приводить в восторг Баффета, управлявшего их движением24.
Эта железная дорога превратилась для Уоррена в настоящий тотем. На ней лежал отблеск его детства, в котором он не наигрался сполна, и былой славы Омахи как железнодорожной столицы. Детям было запрещено даже подходить к ней. К этому моменту его неустанное и навязчивое стремление зарабатывать деньги, забывая порой о семье, превратились в постоянный объект шуток со стороны друзей. «Уоррен, это твои дети — ты их вообще узнаешь?» — порой спрашивали они его25. Когда он не был в деловых поездках, то ходил по дому, уткнувшись в годовые отчеты. Вся семья крутилась вокруг него и его «крестового похода» — домашние находились в состоянии «молчаливого присутствия» и благоговейно смотрели на страницы Wall Street Journal, которыми он отгораживался от всех за завтраком.
Он погрузился в вопросы бухгалтерского учета, посещал депозитарии и почтовые отделения — эти посещения были необходимы для процветания его огромной империи, стоившей почти четыре миллиона долларов (количество ее вкладчиков перевалило за сотню). Это казалось невероятным, но Уоррен успевал самостоятельно управлять всеми деньгами и самостоятельно заниматься всей бумажной работой — заполнением налоговых деклараций, корреспонденцией, размещением дивидендов и оприходованием чеков. По дороге в банк, в депозитарии которого он обычно оставлял сертификаты акций, он останавливался перекусить в Spare Time Cafe.
Первого января 1962 года Баффет закрыл все свои партнерства и перевел их капиталы в единственную организацию Buffett Partnership, Ltd., или просто BPL.
Результат работы партнерств в 1961 году достиг невероятных 46%, при том что индекс Доу-Джонса вырос всего на 22%. После того как партнеры приняли свое решение о дополнительных инвестициях в новое партнерство Buffett Partnership Ltd., его общий капитал составил 7,2 миллиона долларов. Всего за шесть лет активы партнерств превысили величину активов «Грэхем-Ньюман». Тем не менее в ходе аудита BPL компанией Peat, Marwick, Mitchel аудитор по имени Верн Маккензи изучал документы не в конференц-зале где-нибудь на Уолл-стрит, а в алькове рядом со спальней Уоррена, где они оба сидели бок о бок.
Со временем даже Баффет осознал, что его растущая коллекция документов, телефонных счетов и котировок акций достигла своих пределов и он больше не может работать с ними на дому. Ему не хотелось влезать в лишние расходы, но теперь он мог себе их позволить.
Если принять во внимание инвестиции Уоррена, которые он делал вне партнерств и которые к этому моменту превысили миллион долларов, он стал миллионером в возрасте тридцати лет26. Поэтому он арендовал офис в Kiewit Plaza, новом здании из белого гранита, расположенном неподалеку от Фарнем-стрит, в двадцати кварталах от его дома и меньше чем в трех километрах от центра города. Осуществилась давняя мечта Уоррена — теперь он делил этот офис со своим отцом и мог пригласить на работу секретаршу. Однако Говард в это время был уже сильно болен. Он мужественно приходил в офис, собрав все силы. Стоило Уоррену узнать очередные печальные новости о болезни отца, как на его лице появлялась тень. Чаще всего он старался избегать выяснения деталей.
Новая секретарша попыталась рассказать Уоррену, как и что ему нужно делать. «Она думала, что проявляет по отношению ко мне материнскую заботу, — говорит он, — но на самом деле пыталась мной управлять».
Никто не мог управлять Уорреном Баффетом. При первой же попытке указать, что ему следует делать, он уволил секретаршу.
Тем не менее ему была нужна помощь. Перед тем как переехать в Kiewit Plaza, он принял на работу Билла Скотта, бывшего сотрудника U. S. National Bank. В свое время Билл прочитал статью в журнале Commercial & Finance Chronicle, которую Уоррен написал об одной страховой компании, занимавшейся непонятной деятельностью. Скотт записался на курсы по инвестициям, которые вел Баффет, а затем, по его собственным словам, «решил наседать на Баффета до тех пор, пока он не даст мне работу». Баффет начал заезжать к Скотту домой по воскресным утрам после того, как отвозил детей в церковь, и они проводили время в беседах об акциях. В какой-то момент Баффет предложил Скотту работу27.
Скотт начал помогать Баффету привлекать деньги в партнерство так быстро, как только они наловчились обрабатывать приходящую почту. Баффет впервые пригласил к участию в партнерстве свою мать, а также Скотта, Дона Дэнли, Мардж Лоринг (вдову Расса Лоринга, партнера Баффета по бриджу) и даже Фреда Стэнбека, который имел собственное дело и поэтому мог работать с Уорреном лишь над отдельными проектами4. Впервые Уоррен вложил в партнерство свои деньги, причем всю 178
сумму, составлявшую на тот момент почти 450 000 долларов178. С учетом этих денег совокупная доля его самого и Сьюзи за шесть лет работы превысила миллион долларов. Вместе они владели почти 14% BPL.
Это было фантастическое время. В середине 1962 года рынок наконец рухнул. Падение продолжалось до конца июня. Внезапно акции стали настолько дешевы, как не были дешевы уже многие годы. А Баффет возглавлял одно-единственное партнерство, наполненное деньгами для инвестирования. Его инвестиционный портфель почти не пострадал вследствие падения рынка. «Даже в сравнении с более традиционными (которые часто называют консервативными, хотя это и не синонимы) методами инвестирования в обычные акции наш метод, по всей видимости, оказался значительно менее рискованным», — писал он в письме к своим партнерам28. Баффет продолжал изучение котировок акций. Он любил повторять фразу Грэхема: «Бойся, когда остальные слишком алчны, и будь алчным, когда все остальные боятся». Пришло время стать алчным29.
В конце 1950-х и начале 1960-х годов, в то время пока Баффет сражался с компанией Sanborn, занимался консолидацией своих партнерств и снимал офис с отцом, он запустил еще один проект, вновь вдали от Омахи. Это был второй случай, когда он управлял деятельностью своей «группы поддержки», и первый раз, когда он по-настоящему начал контролировать компанию. И этот проект вытянул у него куда больше времени и энергии, чем Sanborn Мар.
Компания Dempster Mill Manufacturing, семейный бизнес в худшем смысле слова, занималась изготовлением ветряных мельниц и ирригационных систем и находилась в городе Беатрис, штат Небраска. Поначалу казалось, что этот эпизод карьеры Баффета напоминает игровой автомат, кладя в который четвертак, ты гарантированно получаешь обратно целый доллар. Акции продавались по 18 долларов, а активы компании в расчете на акцию стабильно росли и на момент оценки составляли 72 доллара по чистой стоимости («чистая стоимость» представляет собой стоимость компании за вычетом задолженностей — примерно как стоимость дома за вычетом непогашенной суммы по закладной или ипотеке или сумма на банковском счете за вычетом баланса по кредитной карте). В случае с компанией Dempster активы состояли из ветряных мельниц, ирригационного оборудования и производственных мощностей.