Отец Уолтера был заводским служащим, а после увольнения начал продавать почтовые марки. Окончив школу в 1934 году, Уолтер устроился курьером в Pony Express и разносил корреспонденцию по всей Уолл-стрит. Однажды, находясь в хранилище ценных бумаг компании, он спросил своего начальника, можно ли ему заняться анализом акций. Ответ был отрицательным, но при этом начальник сказал ему: «Парень по имени Бен Грэхем недавно написал книгу под названием “Анализ ценных бумаг”. Прочитай ее, этого тебе будет вполне достаточно для учебы»11.
Шлосс прочитал ее от корки до корки, но захотел большего. Дважды в неделю с пяти до семи часов он посещал Нью-Йоркский институт финансов, где Грэхем преподавал основы инвестирования. Грэхем организовал эти семинары в 1927 году в качестве эксперимента, надеясь воплотить свои мечты о преподавании в Колумбийском университете. В то время все хотели покупать акции, учебный класс был переполнен. «И хотя я предупреждал своих студентов, что любые упомянутые мною акции являются не более чем простым примером и не должны быть предметом покупки, случалось так, что некоторые недооцененные акции впоследствии существенно повышались в цене», — сказал Грэхем однажды, и это еще было мягко сказано12.
Когда Грэхем упоминал названия акций, которые он в настоящее время покупает, такие люди, как, например, старший маклер Goldman Sachs Густав Леви, сразу же пытались воспользоваться этими знаниями, чтобы разбогатеть самим и привести свои компании к успеху. Грэхем настолько очаровал Шлосса, что тот стал работать на него и его партнера Джерри Ньюмана. Уоррен сразу же почувствовал симпатию к Уолтеру — не только в силу его завидной работы, но и из-за того, сколько довелось пережить этому человеку, и его упорного стремления к лучшему. На собрании Marshall-Wells Уоррен также узнал по широким плечам и сигаре другого акционера. Это был Лу Грин, союзник Бена Грэхема, известный инвестор и партнер небольшой, но уважаемой фирмы ценных бумаг Stryker & Brown102. Грин, Грэхем и Джерри Ньюман охотились за компаниями, чьи акции стоили дешевле, чем склад, забитый просроченными собачьими бисквитами Barbecubes. Они пытались купить такое количество акций, которое позволило бы им быть избранными в советы директоров компаний и таким образом влиять на политику их руководства.
Лу Грин произвел большое впечатление на Уоррена, и в надежде произвести такое же в ответ Уоррен завязал с ним разговор, а затем он, Грин и Стэнбек отправились на поезде из Нью-Джерси. Грин предложил молодым людям пообедать вместе.
Они как будто выиграли джекпот. Уоррен обнаружил, что Грин довольно-таки прижимист, и это пришлось ему по душе. «Он был чрезвычайно богат, а мы пошли в какую-то забегаловку».
За обедом Грин начал рассказывать, как его преследуют женщины, охотящиеся за его деньгами. Поскольку он перешел в средний возраст, его методы борьбы с такими женщинами включали в себя прямую конфронтацию: «Вам нравятся эти вставные челюсти? А как насчет лысой головы? Или огромного живота?» Уоррен наслаждался разговором, пока Грин вдруг не поменял тему и не поставил его в затруднительное положение.
«Он спросил: “Почему вы покупаете акции Marshall-Wells?”
И я ответил: “Потому что Бен Грэхем купил их”».
Грэхем действительно был кумиром Уоррена, хотя они никогда и не встречались. А так как толчком к покупке этих акций послужила книга «Анализ ценных бумаг», Уоррен считал, что должен прямо об этом сказать13. Но на самом деле у него были и другие причины для покупки этих акций.
Marshall-Wells считалась крупнейшим продавцом технического оборудования в Северной Америке и зарабатывала столько денег, что в случае выплаты дивидендов на каждую акцию приходилось бы по 62 доллара. Акции компании продавались по 200 долларов за штуку. Владеть акциями Marshall-Wells было все равно что владеть облигацией с купоном в 31 процент. В этом случае в течение трех лет Уоррен получил бы почти по два доллара на каждый доллар, вложенный в эту компанию. Даже при отсутствии дивидендов цена акций все равно должна была со временем вырасти. Надо было быть сумасшедшим, чтобы пропустить такое.
Но Уоррен не раскрыл этого Лу Грину. Он просто сказал: «Потому что Бен Грэхем купил их».
«Лу посмотрел на меня и сказал: “Урок первый! Уоррен, думай самостоятельно”. Я никогда не забуду этот взгляд. Я чувствовал себя дураком. Мы сидели в маленьком кафе с потрясающим человеком. И у меня вдруг возник четкий план дальнейших действий».
Уоррен не собирался снова повторять свои ошибки и хотел найти как можно больше компаний, подобных Marshall-Wells. Поэтому перед семинаром Грэхема он изучил все, что смог узнать о его методе, его книгах, особенностях его инвестиций и о самом Грэхеме. Он узнал, что Грэхем был председателем совета директоров компании под названием Government Employees Insurance Company, или GEICO14. Эта компания не была упомянута в «Анализе ценных бумаг». Отыскав ее в Moodys
Manual, он обнаружил, что компания Грэхема и Ньюмана владела 50 процентами акций, однако недавно продала свой пакет другим акционерам103.
Что это за компания? Уоррен решил это узнать. В холодное зимнее субботнее утро несколько недель спустя он вскочил на поезд, направляющийся в Вашингтон, и появился на пороге компании. Был нерабочий день, но охранник ответил на его стук. Уоррен любезно поинтересовался, сможет ли кто-нибудь объяснить ему суть деятельности GEICO. Он не забыл упомянуть, что учится у Бена Грэхема.
Охранник поднялся по лестнице в офис, где работал вице-президент GEICO по финансам Лоримар Дэвидсон. Услышав о просьбе, тот подумал: «Раз уж это ученик Грэхема, я уделю ему пять минут, поблагодарю и найду вежливый способ отослать»15. Он сказал охраннику, чтобы тот впустил Уоррена.
Уоррен представился и выложил все как на духу, что не могло не понравиться Дэвидсону: «Меня зовут Уоррен Баффет. Я студент Колумбийского университета. По всей видимости, Бен Грэхем будет моим преподавателем. Я читал его книгу и считаю, что он великолепен. Узнал, что он является председателем совета директоров GEICO. Я ничего не знаю об этой компании, но очень хотел бы узнать».
Полагая, что может потратить несколько минут на студента Грэхема, Дэвидсон начал делиться с Уорреном базовыми знаниями в области автострахования. Однако, по его словам, «после десяти-двенадцати минут разговора я понял, что разговариваю с весьма необычным молодым человеком. Вопросы, которые он задавал, не были вопросами новичка — это были вопросы опытного аналитика в сфере страхования. Все они были профессиональными. Он был молод и выглядел соответствующе. Он назвал себя студентом, но говорил как человек, который давно занимается бизнесом и многое знает. Когда я это понял, то сам стал задавать ему вопросы. И узнал, что он был успешным бизнесменом с шестнадцати лет, что он подал свою первую декларацию о доходах в четырнадцать лет и с тех пор продолжает делать это каждый год и что у него несколько малых бизнесов». Лоримар Дэвидсон многого достиг сам, так что его трудно было чем-либо удивить. «Дэви», как его называли в университете, был посредственным студентом, но, по его словам, уже с десяти-одиннадцати лет знал, кем будет. «Я хотел быть в точности как мой отец. Я никогда не думал о чем-то другом [кроме торговли облигациями]». Он считал Уолл-стрит настоящей Меккой.
В 1924 году в первую неделю работы в качестве торговца облигациями Дэвидсон заработал 1800 долларов комиссии. Со временем он начал играть на фондовой бирже с использованием заемных денег, торгуя акциями «Радио» (Американской радиокорпорации RCA). В июле 1929 года он открыл короткую позицию по акциям «Радио», продававшимся по абсурдно высокой цене. Он был уверен в том, что цены на них быстро упадут. Однако абсурд не знал границ, и когда акции выросли еще на 150 пунктов, Дэвидсон потерял все. Затем, когда 29 октября рухнул весь рынок, он забыл и о своей беременной жене, и о том, что они потеряли все, что у них было. Единственной его целью стало помочь своим клиентам пережить ужас, с которым те столкнулись. Он и его коллеги работали до пяти утра, отвечая на звонки клиентов, которые, за редким исключением, сами торговали на заемные деньги.
Сначала клиенты старались погасить свои кредиты наличными деньгами. Фондовые аналитики и правительственные чиновники заявляли, что фонды восстановятся в ближайшее время. Процесс шел с неизменной скоростью, но не в том направлении. Очередная волна требований об уплате лишила Дэвидсона половины клиентов — они оказались не в состоянии рассчитаться по своим долгам. Дэвидсон же, который до кризиса зарабатывал невероятную сумму в 100 000 долларов в год на одних только комиссионных", вскоре стал получать 100 долларов в неделю и считать себя счастливчиком. «Это было довольно жалкое зрелище, — вспоминает он о годах депрессии, — когда ранее успешный старый друг, у которого есть жена и дети, вынужден считать каждый цент, чтобы заработать на пропитание, продавая фрукты на углу Уолл-стрит и Брод-стрит».
Именно благодаря своей работе по продаже облигаций Дэви случайно обратился к услугам Government Employees Insurance Company. Когда он узнал, как работает GEICO, то был просто очарован.
GEICO стремились сделать автострахование максимально дешевым, продавая полисы по почте без использования услуг агентов104105. Для того времени это была революционная идея. Чтобы она заработала, необходимо было ввести кое-какие правила, не допускавшие того, чтобы водитель, выпив полбутылки текилы, ехал в три часа ночи с большим превышением скорости106. Позаимствовав идеи у компании USAA, продававшей полисы только военным, учредители GEICO Лео Гудвин и Кливе Ри решили продавать страховки только государственным служащим, потому что те, как и военные, были ответственными и законопослушными гражданами. Кроме того, госслужащих было много. Вот так и родилась Government Employees Insurance Company.