Победить классических авторов в борьбе за внимание Грэхема могла только соблазнительная женщина. Он был невысокого роста и слабо развит физически, но люди говорили ему, что чувственные губы и пронизывающие голубые глаза делают его похожим на актера Эдварда Г. Робинсона8. Грэхема нельзя было назвать красивым, хотя в его облике было что-то проказливое. Тем не менее Грэхем олицетворял Эверест для женщин, которые любили вызов, — при виде его им хотелось сразу же «забраться на вершину».
Грэхем был трижды женат, и все его жены были очень разными: страстная, волевая учительница Хэзел Мазур, бродвейская танцовщица Кэрол Уэйд, которая была на восемнадцать лет моложе его, бывшая секретарша, умная и беззаботная Эстель «Эсти» Мессинг... Однако его полное пренебрежение к моногамии осложняло счастливую семейную жизнь. Позднее Грэхем писал в своих мемуарах9: «Позвольте мне не углубляться в детали своей первой внебрачной связи». Однако шестью предложениями позже он рассказывает рецепт завоевания острой на язык, «никоим образом не красивой» Дженни: «одна часть притяжения и четыре части благоприятных возможностей». Чем больше было притяжения, тем меньше ему нужно было возможностей, что делало его сексуальные домогательства по отношению к женщинам, которых он считал привлекательными, нарушающими приличия и даже бесстыдными. Пылкий от природы, Грэхем мог увидеть женщину в метро и тут же написать ей соблазнительный стишок. Он был слишком умен даже для своих пассий, им приходилось бороться изо всех сил, чтобы удержать его внимание. Переход от любви к бизнесу описывается в следующем отрывке из его мемуаров — и это очень по-грэхемовски10: «У меня остались самые нежные воспоминания о времени, проведенном с ней на пароходе компании Ward Line (я и не подозревал, что впоследствии моя фирма завладеет контрольным пакетом акций этого старого пароходства)».
Своим флиртом он доводил жен до безумия. Но в то время Уоррен ничего не знал о личной жизни Грэхема и думал только о том, что сможет учиться у такого блестящего педагога. В первый день семинара, в январе 1951 года, Уоррен вошел в небольшой класс, в середине которого стоял длинный прямоугольный стол. За ним сидел Грэхем в окружении восемнадцати или двадцати человек. Большинство студентов были старше Уоррена, некоторые из них были ветеранами войны. Половина слушателей были уже состоявшимися бизнесменами, записавшимися на семинар ради новых знаний. Уоррен был самым молодым студентом и при этом самым умным. Когда Грэхем задавал вопрос, Баффет «был первым, кто поднимал руку и сразу же начинал говорить», вспоминает один из соучеников, Джек Александер11. Остальные студенты пребывали в роли статистов.
В 1951 году многие американские компании были по-прежнему «скорее мертвы, чем живы». Грэхем призывал своих студентов использовать реальные примеры из жизни фондового рынка, чтобы это продемонстрировать. Одним из примеров была компания Greif Bros. Cooperage, заработавшая капитал на производстве бочкотары. Уоррен владел частью акций этой компании. Основной бизнес компании постепенно сворачивался, однако акции продавались со значительной скидкой по отношению к величине денежной массы, которую можно было получить после продажи активов и выплаты долгов. Но Грэхем рассуждал, что в конце концов «внутренняя» стоимость выплывет наружу, подобно тому как бочонок, всю зиму пролежавший в реке под толщей льда, вынырнет на поверхность с приходом весны. Ему нужно было только прочитать балансовый отчет и расшифровать цифры, скрывающие бочонок с золотом в толще льда.
Грэхем заявил, что компания ничем не отличается от человека, чьи чистые активы составили 7000 долларов, включающие дом стоимостью 50 000 долларов, минус залог за него 45 000 долларов, плюс другие сбережения в сумме 2000 долларов. Так же как и люди, компании имеют активы — товары, которые они производят и продают, и обязательства — то, что они должны другим людям или компаниям. Если продать все активы и расплатиться с долгами, то оставшаяся часть как раз и будет капиталом компании, или чистой стоимостью активов. Если купить акции по цене ниже, чем чистая стоимость активов компании, то, по словам Грэхема, в конце концов (хитрое сочетание «в конце концов») цена акции вырастет в соответствии с внутренней стоимостью12.
Сказанное могло показаться простым, но на самом деле искусство анализа ценных бумаг заключается в деталях: нужно быть своего рода детективом, пытающимся выяснить, сколько же на самом деле стоят активы, раскопать скрытые активы и обязательства, учесть все, что компания может заработать или не заработать, и внимательно прочитать сноски, написанные мелким шрифтом, чтобы понять истинные права акционеров. Грэхем учил студентов тому, что акции — это не просто абстрактные бумажки, а их стоимость может быть вычислена при расчете стоимости всего пирога, разделенного затем на отдельные кусочки.
Однако все усложняет хитрая конструкция «в конце концов». В течение длительного периода времени цена акции может расходиться с ее внутренней стоимостью. Аналитик мог сделать правильные расчеты, но при этом ошибиться в вопросе продолжительности жизни компании с точки зрения инвестора. Именно поэтому кроме того, чтобы быть детективом, необходимо еще и обеспечить то, что Грэхем и Додд называли запасом надежности, то есть оставить достаточно места для возможной ошибки.
Метод Грэхема поражал, и студенты в своем отношении к нему делились на две группы. Некоторые воспринимали его как увлекательное, исчерпывающее сокровище, а другие чувствовали к нему отвращение как к скучному домашнему заданию. У Уоррена же возникло такое впечатление, что он всю жизнь прожил в пещере, а теперь вышел наружу и щурится на солнечный свет, впервые осознав окружающую реальность112. Его понятие «актива» было создано по шаблонам, сформированным ценами, по которым продаются кусочки бумаги. Теперь он увидел, что эти бумажки были просто символами истины, лежащей в основе. Он мгновенно понял, что шаблоны, сформированные продажей этих бумажек, так же похожи на истинный «актив», как горы бутылочных крышек — на шипучий, кисло-сладкий, пряный вкус содовой воды. Его старые понятия испарились в один момент, уступив место идеям Грэхема.
На уроках Грэхем использовал различные хитрости, которые неизменно приносили результаты. Он задавал парные вопросы, по одному за раз. Студенты думали, что знают ответ на первый, но, когда он задавал второй, оказывалось, что это совсем не так. Он сравнивал две компании, одна из которых была в ужасном состоянии, практически банкрот, другая же — в прекрасной форме. После того как студенты проводили детальный анализ, он сообщал им, что это была одна и та же компания, только в разные периоды, чем повергал их в изумление. Это были памятные уроки, призванные научить людей мыслить самостоятельно, именно так, как он делал это сам.
Наряду с методом обучения на основе сравнения компании А и компании Б Грэхем также использовал понятия истины 1-го типа и истины 2-го типа. Истина 1-го типа была абсолютной. Истина 2-го типа становилась таковой благодаря всеобщему убеждению. Если достаточное количество людей думает, что акции компании стоят X долларов, то они действительно стоят именно столько, пока опять же достаточное количество людей не начинает думать иначе. Тем не менее эти колебания никак не затрагивают внутреннюю стоимость, которая является истиной 1-го типа. Таким образом, инвестиционный метод Грэхема заключался не только в покупке акций по низким ценам. Он уходит корнями в психологию, учит своих последователей сдерживать эмоции и не давать им влиять на процесс принятия решений.
Из уроков Грэхема Уоррен вынес три основных принципа, следование которым возможно только при условии жесткой независимости мышления:
— Акция — это право на маленький кусочек бизнеса. За акцию нужно заплатить определенную часть того, что вы были бы готовы заплатить за весь бизнес.
— Запас надежности. Инвестирование основано на оценках и неопределенности. Большой запас надежности гарантирует, что результаты, достигнутые благодаря правильным решениям, не будут уничтожены последующими ошибками. Чтобы продвигаться вперед, нужно прежде всего не отступать назад.
— «Мистер Рынок» — ваш слуга, а не хозяин. Грэхем ввел в свою программу обучение вымышленного персонажа по имени Мистер Рынок, который каждый день предлагает покупать и продавать акции, часто по ценам, которые не имеют смысла. Его настроение не должно влиять на ваше мнение о цене. Однако время от времени он действительно предлагает возможность купить дешево и продать дорого.
Из всех этих принципов запас надежности был самым важным. Возможно, акция — это и есть право на владение частью бизнеса, и, возможно, вы сможете угадать ее внутреннюю ценность, но что позволит вам спокойно спать по ночам, так это запас надежности. Грэхем видел его в нескольких вариациях. Он не только покупал вещи дешевле, чем, по его мнению, они действительно стоили, но и никогда не забывал об опасности долгов. И хотя 1950-е годы стали одной из самых процветающих эпох в американской истории, ранние опыты Грэхема наложили свой отпечаток на его методы работы и приучили Грэхема готовиться к худшему. Он смотрел на бизнес через призму своих статей, опубликованных в журнале Forbes в 1932 году (о стоимости, которая скорее мертва, чем жива), размышляя о стоимости акции в свете того, сколько компания будет стоить в «мертвом» состоянии, то есть после закрытия и ликвидации. Грэхем всегда оглядывался на 1930-е годы — период банкротства множества предприятий. Его фирма была такой маленькой частично из-за того, что он не любил рисковать. Он покупал в основном крошечную часть актива какой-либо компании, независимо от того, насколько надежной она кажется113. Это означало, что его фирме принадлежал большой массив различных акций, каждая из которых требовала внимания. Хотя Уоррен активно поддерживал Грэхема в том, что большое количество акций на рынке продается ниже ликвидационной стоимости бизнеса, он не был согласен со своим учителем в необходимости покупать акции разных компаний. Он доверил свое будущее одной компании: «Бен всегда говорил мне, что цены на акции GEICO слишком высоки. По его стандартам, их не стоило покупать. Тем не менее к концу 1951 года три четверти моего собственного капитала было вложено в GEICO». Но, несмотря на то что Уоррен так далеко отошел от одного из принципов своего учителя, он «искренне поклонялся» Грэхему.