и очаровательная атмосфера, мансардные окна выходили на покатую черепичную крышу36. Уоррен заплатил за этот дом 31 500 долларов местному бизнесмену Сэму Рейнольдсу, а затем гордо назвал свое новое жилище «Безумство Баффета»37. В его представлении 31 с половиной тысяча могла через пару десятилетий превратиться в миллион долларов, поскольку он имел возможность инвестировать эти средства под достаточно впечатляющий процент. Иными словами, ему казалось, что он купил дом ценой в миллион долларов.
«Вон там стоит человек в очках, — сказал он. — Тебе нужно с ним попрощаться». Сьюзи-младшая покорно попрощалась, и после этого призрак человека в очках ее больше не преследовал38.
Задача же Большой Сьюзи состояла в контроле над переездом, размещении семьи в новом доме и попытках удержать Хоуи на месте, несмотря на свою восьмимесячную беременность. Как говорили многие друзья семьи, Хоуи был настоящим скандалистом. Неиссякаемая энергия Баффетов пропитала его настолько, что ему даже дали кличку «Торнадо», что было немного похоже на «Водоворот», детскую кличку самого Уоррена, но с одним важным отличием. По словам Уоррена, едва встав на ноги, Хоуи начал путешествовать. Он мог перекапывать сад с помощью не предназначенных для этого игрушек, а когда Сьюзи их прятала — перевернуть весь дом в их поисках. Как только ему удавалось найти игрушки, он вновь приступал к перекапыванию сада. Сьюзи вновь выхватывала игрушки у него из рук, и все начиналось сначала39.
Через неделю после переезда на Фарнем-стрит и накануне возникновения партнерства Mo-Buffy Баффетов родился второй сын, получивший имя Питер. С первых же дней это был тихий, спокойный ребенок. Однако вскоре после его рождения Сьюзи подкосила почечная инфекция162. Со времен перенесенных в детстве ревматизма и отитов она считала себя здоровым человеком. Но сама по себе почечная инфекция была не так важна для нее, как стремление уберечь от нее Уоррена. Он настолько не любил соприкасаться с какими-либо болезнями, что Сьюзи приучила всех домашних на случай, если кто-то заболевал, оделять Уоррена таким вниманием и заботой, как будто бы заболел он сам. Основная ее задача состояла в том, чтобы наконец-то привести свой собственный дом в соответствие с ее фантазиями. Даже болезнь и задачи, связанные с заботой о новорожденном и двух маленьких детях, не смогли сломить в ней любовь к декорированию. Закончив с первоочередными делами, она занялась перестройкой дома — в итоге он приобрел приятный современный вид. Сьюзи украсила его кожаной мебелью с хромированными деталями и развесила по стенам огромные яркие картины в современном стиле. Счет за переустройство дома составил 15 000 долларов, то есть почти половину его собственной цены. И это «чуть не убило Уоррена», по словам Боба Биллига, его партнера по гольфу40. Он не замечал ни ярких цветов, ни красоты, ни усилий Сьюзи — перед его глазами стояла лишь сумма счета.
Одной из его типичных фраз была: «Неужели я должен потратить на парикмахера 300 000 долларов?» Если Сьюзи хотела потратить сколь-нибудь значимую сумму, он мог сказать: «Я не уверен, что хочу просто так прокутить полмиллиона долларов»41. С одной стороны, Сьюзи хотела тратить деньги, которые Уоррен пытался сберечь. С другой — он хотел, чтобы она была счастлива, а сама Сьюзи постоянно пыталась его ублажить. В результате их отношения постепенно превратились в сложную систему договоренностей и сделок.
Огромный счет за переустройство дома включал в себя стоимость одного из первых в Омахе цветных телевизоров — устройства, которое стало предметом огромного интереса со стороны их друзей и знакомых42. Сьюзи нравилось, когда ее дом находился в центре внимания всего района, поэтому каждую субботу по утрам в их доме собирались соседские дети. Они рассаживались в кожаные кресла в небольшой комнате, где стоял телевизор, и смотрели мультфильмы43.
Сьюзи приняла на работу домоправительницу Виллу Джонсон, гигантскую и очень способную чернокожую женщину, которая постепенно превратилась для Сьюзи в дополнительную пару рук, глаз и ушей и позволила ей найти время для развития своих творческих способностей. Сьюзи и ее подруга Тама Фридман решили открыть галерею современного искусства. Как и любое другое решение, требовавшее денег, оно должно было быть согласовано с Уорреном. Перед тем как выдать Сьюзи деньги, он провел для них своего рода «интервью» в своем кабинете. Его первым вопросом было: «Планируете ли вы на этом заработать?» Фридман ответила: «Нет», на что Баффет воскликнул: «Отлично, тогда Сьюзи вполне может “инвестировать” в этот проект»44. Ему нравилось, что Сьюзи занимается каким-то интересным для себя делом, и, по словам Фридман, он хотел, чтобы они сделали шаг назад и подумали о своей идее как о бизнес-проекте, при этом понимая, что на самом деле это просто хобби. Уоррен всегда думал о деньгах с точки зрения возврата на капитал, а так как галерея не должна была по плану приносить прибыль, он хотел, чтобы дамы сократили расходы. Фридман, управлявшая галереей, говорила, что для Сьюзи это было настоящим хобби.
Друзья и родственники считали Сьюзи гибкой, легкой в общении и вместе с тем внимательной матерью. Так как Баффеты теперь жили ближе к своим родителям, их дети проводили больше времени с дедушками и бабушками. Атмосфера в доме Томпсонов, живших в полутора кварталах от дома Баффетов, была приятной и расслабленной. Их не беспокоили разбросанные игрушки или разбитое Хоуи окно. Дороти Томпсон легко включалась в детские игры, организовывала пасхальные праздники и умела делать многослойные и высокие конструкции из шариков мороженого. Дети любили и Дока Томпсона, несмотря на его чувство собственной значимости и повелительный тон общения. Однажды он усадил Хоуи себе на колено. «Не пей спиртного, — начал повторять он снова и снова. — Оно убьет клетки твоего мозга, и тебе будет нечем думать»45.
По воскресеньям Док Томпсон иногда надевал парадный костюм, приходил в гости к Уоррену и Сьюзан и читал проповеди прямо в их гостиной. А когда Хоуи и Сьюзи-младшая уходили в воскресенье в гости к старшим Баффетам, Лейла шла вместе с ними в церковь. Баффеты по сравнению с Томпсонами выглядели более жесткими и нетерпимыми в вопросах морали. Говард был настоящим продуктом Викторианской эпохи. Как-то раз, позвонив Дорис и Уоррену с новостями об их сестре Берти, он смог лишь выдавить из себя: «Это какая-то чертовщина!» Лишь потом, от кого-то еще, они узнали о том, что она потеряла неродившегося ребенка. Говард не смог заставить себя произнести слово «выкидыш».
Начав жить в большом и новом доме, Уоррен и Сьюзи стали чаще звать в гости друзей. На первый семейный День благодарения в новом доме Сьюзи решила самостоятельно испечь индейку. Ей показалось, что проще всего будет приготовить птицу, если оставить ее в духовке, включенной на 100 градусов на всю ночь. После очевидного фиаско она попросила о помощи миссис Хегман, кухарку, работавшую еще у Лейлы. Проблемы возникли даже с разрезанием индейки — Уоррен в этом деле не был помощником, что с ножом в руках, что без него. На всех семейных торжествах с участием Лейлы он при первой возможности уходил в свой рабочий кабинет.
Сьюзи украсила небольшой кабинет Уоррена, располагавшийся неподалеку от главной спальни, обоями с рисунком в виде долларовых банкнот. Теперь, находясь в комфортном денежном окружении, Уоррен полностью погружался в покупку дешевых акций. Он делал выбор, быстро перебирая страницы Moodys Manual, и покупал акции компаний, производивших бытовые товары или легко сбываемую продукцию, — Davenport Hosiery, Meadow River Coal & Land, Westpan Hydrocarbon, или Maracaibo Oil Exploration. Во имя партнерства, во имя себя, Сьюзи и всех тех людей, которые дали ему деньги, ему нужно было работать как можно быстрее.
Часто для достижения успеха ему требовалась обстановка секретности, и он пользовался в качестве доверенных лиц умными и расположенными к нему людьми, такими как Дэн Монен. Другим его доверенным лицом был Дэниел Ковин, «охотник за скрытой ценностью», работавший на небольшую брокерскую компанию Hettleman & Со из Нью-Йорка. Уоррен познакомился с Дэном через своего покойного друга по Колумбийскому университету — Фреда Кулкена46. Компания Hettleman работала под любимой Уорреном завесой секретности.
«Фред написал мне и охарактеризовал Дэна как молодую звезду Уолл-стрит. По его мнению, мы с ним были созданы друг для друга. Я практически сразу понял, что Фред был прав и в первом, и во втором. В течение последующих нескольких лет мы всегда встречались с Дэном каждый раз, когда я приезжал в Нью-Йорк»47.
Ковин был на девять лет старше Уоррена. Его глаза были глубоко посажены, а взгляд мог просверлить собеседника насквозь. Глядя на эту пару со стороны, могло показаться, что взрослый человек оказывает одолжение студенту, встречаясь с ним. Но на самом деле у этих двух людей было много общего. Ковин вырос в бедности в годы депрессии. Его отец потерял все сбережения, и Ковину приходилось с подросткового возраста активно поддерживать всю семью. Он вложил деньги, полученные на тринадцатый день рождения в качестве подарка, в покупку акций48. После службы на флоте он испытал еще больший интерес к карьере в области инвестирования. Даже работая на компанию, он старался действовать независимо и держать свои идеи при себе. Однако в отличие от Баффета ему нравилось современное искусство. Он охотно занимался украшением дома к Рождеству, развешивая повсюду серебряные украшения в виде шишек, коллекционировал фотографии и антиквариат. Баффета привлекало в Ковине то, что он занимался трейдингом и действовал в соответствии с собственными идеями49. Ковин был уже давно расположен к Уоррену, а во время работы того в «Грэхем-Ньюман» даже на неделю одолжил ему 50 000 долларов, чтобы Уоррен смог купить несколько акций взаимных фондов и получить за счет этого налоговый вычет в размере 1000 долларов