Другими словами, Хагстром считает, что Баффетт определяет ценность акций так же, как если бы они были облигациями. Он начинает с «чистого дохода владельца», который составляет учтенный доход, плюс износ и амортизация, минус инвестиции в капитал. Для American Express эта цифра составила $1,4 миллиарда в прошлом году, и эта сумма равна той, которую компания объявила своим доходом, хотя это не всегда так. Потом он спрашивает: если бы акции American Express были облигациями с ежегодным купоном в $1,4 миллиарда, на сколько бы выросли выплаты и сколько бы облигация стоила через десять лет?
«Это трудно – определить примерную выплату дивидендов компании, – говорит Хагстром, – потому что вам необходимо сделать самые правдивые подсчеты по поводу уровня роста».
Это базовая финансовая теория, но, конечно, секрет кроется в действиях. До сих пор никто не взломал код оценки компаний Баффетта, хотя Хагстром пытался. Его модель подсчитывает внутреннюю стоимость American Express за акцию в $86,77. Разрыв между $86,77 и недавней ценой American Express на бирже около $44 представляет собой запас прочности. «Это большой буфер, – говорит Хагстром, – который защитит инвесторов, даже если American Express потеряет прибыль в неудачный год». Ему понравился расчет, и Хагстром решил купить около 8000 акций American Express в собственный портфель.
Колонка Линды Грант
Это все, что Fortune смог сказать в своем выпуске от 30 октября 1995 года о Баффетте и American Express. Когда Баффетт наконец начал говорить на эту тему сам – а это случилось только в письме акционерам 1997 года, – можно предположить, что он выложил перед ними глубоко аналитические причины, по которым купил акции American Express.
Это абсолютно не так.
Вместо этого Баффетт признался, что получил подсказку на поле для гольфа.
Предпосылкой такой подсказке послужило то, что в 1991 году Berkshire купила на $300 миллионов American Express Percs ценные бумаги, которые по сути своей являлись обычными акциями и за первые три года показали примерный баланс плюсов и минусов. А именно – Berkshire получила дополнительные дивидендные платежи за эти годы, но также была ограничена в приросте цен акций, которые компания могла бы реализовать. В августе 1994 года эти акции должны были конвертироваться в обычные, и в то лето Баффетт пытался решить, оставлять акции American Express или продавать.
Факты подстегивали его в двух направлениях, писал Баффетт в своем письме 1997 года: он считал, что исполнительный директор Amex Харви Голуб был выдающимся человеком, и понимал весь потенциал компании; однако волновался по поводу безжалостного соревнования, которое другие компании кредитных карт, особенно Visa, составляли American Express. «Взвешивая аргументы, – сказал Баффетт, – я больше склонялся к продаже».
Но как-то летним днем 1994 года ему посчастливилось играть в гольф в клубе «Протус Нек», штат Мэн, с Франком Олсоном, исполнительным директором Hertz. Баффетт писал в своем письме: «Франк – великолепный менеджер и очень близко знаком с бизнесом кредитных карт. Итак, с самой первой метки я стал расспрашивать его об этой индустрии. К тому времени, когда мы дошли до второго грина, Франк убедил меня, что корпоративная карта American Express была просто потрясающей франшизой, и я решил не продавать акции. На последних девяти лунках я уже стал покупателем, и через несколько месяцев Berkshire владела уже 10 % компании».
«Среди акций, которые Баффетт продал за последние несколько лет, – акции McDonald’s и Disney».
С конца 1994 года, когда Баффетт уже вовсю покупал акции American Express, и до середины 2012 года Berkshire реализовала средний годовой общий доход около 13 %. (Включая в эту оценку выпуск акций компании, которую American Express раскрутила в 2005 году, Ameriprise; дополнительный выпуск акций рассматривался как специальный дивиденд American Express, который – как и все дивиденды – пошел в расчет общей выручки.) В середине 2012 года акции American Express, которыми владела Berkshire, имели первоначальную стоимость актива в $1,3 миллиона и рыночную стоимость в $8,8 миллиарда.
Неплохо, но нельзя сказать, что у Berkshire не было проблем с акциями American Express. В промежуток между июлем 2007 года и мартом 2009-го, когда финансовые биржи сильно пострадали, акции American Express упали с отметки в $65 за акцию до $10, хотя потом снова поднялись. Как всегда, Баффетт просто терпеливо наблюдал. Когда эта книга выходила в печать, акции American Express стоили $59. Тем временем American Express выкупила крупные доли своих собственных акций до того уровня, что сейчас Berkshire владеет 13 % компании.
Кэрол Лумис
Полный текст статьи «Почему Уоррен Баффетт делает крупные ставки на American Express» доступен на сайте fortune.com/buffettbook.
Очень выгодный подарок – немного от Баффетта
Цена в $32,8 тысячи за акцию Berkshire Hathaway перепутала все планы – и тех, кто хотел бы подарить акции (даже одна акция повлекла бы за собой налоги на дарение), и небольших аутсайдеров, которые хотели бы владеть выгодными акциями Уоррена Баффетта. Шестого мая акционеры проголосуют за план Баффетта продать часть акций класса B, по крайней мере на $100 миллионов с примерной стоимостью по $1 тысяча каждая. Текущие акции, которые будут называться классом A, могут конвертироваться в класс B в любое время. «Мы всего лишь хотим сильнее привязать к себе тех, кто испытывает привязанность к нам», – говорит Баффетт. Чтобы предотвратить слишком большой поток конвертации, он советует, чтобы акции класса B чуть-чуть уступали существующим акциям класса A: чтобы у них было меньше права на голосование и не было права на вложения в корпоративные пожертвования. Но для тех, кто делает подарки, а также для мелких акционеров, эти малышки позволяют купить часть интеллекта реального Баффетта.
18 марта 1996 года
Бетани Маклин
Шоу Билла и Уоррена
Билл Гейтс и Уоррен Баффетт прочитали лекцию, если можно так сказать, на сцене Вашингтонского университета. Но по большей части они отвечали на вопросы. Для введения, я просто перепечатаю (с небольшими изменениями) прекрасно написанные Брентом Шлендером строки, с которых Fortune начал рассказ об этом историческом событии.
Кэрол Лумис
Очередь из студентов протянулась через весь холл и из дверей здания «Husky Union» Вашингтонского университета в Сиэтле, в один из мягких майских дней, в пятницу. По изобилию выглаженных брюк и рубашек (и отсутствию пирсинга на носах) можно было предположить, что это была не очередь за билетами на концерт Phish. Аккуратно причесанные молодые люди занимали первые места в аудитории, как ни странно, ради лекции – однако очень особенной лекции. Студентам и нескольким счастливчикам-гостям предстояло прослушать редкий публичный диалог между двумя самыми богатыми бизнесменами в Солнечной системе: Биллом Гейтсом и Уорреном Баффеттом.
Друзья-миллиардеры задумали это событие в связи с визитом Баффетта Гейтсу на выходные после ежегодной встречи на высшем уровне исполнительных директоров Microsoft. Суперинвестор и мастер кибертехнологий пригласили поучаствовать во встрече около 350 студентов бизнес-школ и пригласили телекомпанию Public Broadcasting System и журнал Fortune задокументировать это событие.
Пока студенты кружили в холле, Гейтс и Баффетт вели оживленную беседу вместе со своими женами и небольшой группой друзей, куда входили, среди прочих, Катарина Грэм, бывший исполнительный директор корпорации Washington Post, а также отец и сестра Билла. Компания отведала свежих фруктов в импровизированной гримерной, пока визажист пудрил нос Биллу и подстригал непослушные брови Баффетта, к большому удовольствию Сьюзи Баффетт. В какой-то момент Оракул из Омахи рассмешил своих друзей насмешливой имитацией знака Ричарда Никсона «Виктория – значит победа».
По мере того как приближалось время выступления, оба оратора шутливо позировали для фотографий и обменивались колкостями, как старые университетские друзья. Другие гости опасались, что титаны будут слишком многословны и не успеют вернуться в дом Гейтсов вовремя, чтобы еще поиграть в бридж. Казалось, что это просто веселое семейное собрание – хотя, стоит отдать должное, очень могущественной семьи.
На гостя в той гримерной, вероятно, самое неизгладимое впечатление произвела бы теплая дружба между самыми известными миллиардерами Америки, несмотря на разницу в возрасте. (На секундочку, по официальным данным, на тот момент чистая стоимость активов 42-летнего Гейтса колебалась где-то на отметке в $48 миллиардов по сравнению с $36 миллиардами Баффетта. Баффетт, который всего несколькими годами ранее был заметно богаче, чем Гейтс, все-таки был на двадцать пять лет его старше.) Присутствие Баффетта, казалось, успокаивало Гейтса, который вел себя довольно расслабленно и общительно, несмотря на юридические столкновения Microsoft с представителями федерального правительства и стрессом после переговоров с несколькими десятками выдающихся исполнительных директоров в последние дни. Хотя Билл наконец-то стал выглядеть на свой возраст – в уголках его глаз появились морщинки, и он уже не был таким худым, как раньше – Баффетт и Грэм все еще заботились о нем, как о чудо-ребенке. Он, в свою очередь, обращался к ним с теплым оттенком почтения, что сильно контрастировало с его обычной репутацией ярого спорщика.
Наконец, они вышли на сцену, задержавшись ненадолго за кулисами из-за вводного слова декана факультета бизнеса Вашингтонского университета, Билла Брэдфорда. К сожалению, замечания декана, который в основном восхвалял Microsoft за то, что компания брала на работу студентов Вашингтонского университета, не попали в тему. Необыкновенно веселый и философский разговор, последовавший далее, скорее напоминал напутствие местного работодателя и его товарища. Посмотрите сами.