Сердце глухо стукнуло о ребра — от непонятного раздражения и чего-то еще, чему я так и не нашел объяснения, пока смотрел в аккуратный затылок Рыжей, следуя за ней в свой кабинет. Пока наблюдал, как она распахивает для меня дверь и суетится вокруг, оживляя обстановку довольно просторной комнаты — открывая на окнах жалюзи, поправляя директорское кресло и вазу с живыми цветами, стоящую на массивном столе из красного дерева.
Еще несколько таких же бело-зеленых букетов, красиво оформленных флористом, стояло на длинном столе для совещаний.
Это еще зачем?
Она увидела мой хмурый взгляд и поспешила объяснить:
— Матвей Иванович очень много времени проводил на работе. Ему нравились цветы и растения, поэтому здесь так зелено. Цветы доставляет служба доставки через день, но если вам не нравится, я откажусь от их услуг.
— Вы?
— Ну, да, — Рыжая сделала вид, что не заметила моего удивления и тактично улыбнулась. — Как ваш секретарь, я должна обеспечить вам рабочий комфорт. Так что, если у вас, Андрей Игоревич, будут какие-нибудь пожелания, вы только скажите, и я постараюсь…
— Скорее, у меня будет вопрос.
— Слушаю.
— И насколько «всецело», уважаемая Петухова, вы намерены мои пожелания удовлетворять? Что именно входит в ваши обязанности?
— Я — Петушок. П-простите, — ресницы Рыжей изумленно мигнули, — не поняла?
— А вы, как вижу, не из сообразительных.
Секунда замешательства, и моя новая подчиненная поджала губы. Поправила растерянно волосы у виска, но взгляд не отвела. А вот щеки зарделись румянцем, совсем как у девчонки.
Интересно, сколько ей лет? На вид не больше двадцати трех, хотя на деле она наверняка старше. Валерка намекнул, что у нее есть дети, и что, если я раскину мозгами, то пойму, от кого. Ведь мужа у Петушок нет, а вот гарантии в «Сезаме» имеются.
Ерунда. Я посоветовал Валерке заткнуться и не пороть чушь. Этой части слухов я, в отличие от него, не поверил. Куприяновы не Вороновы. Были бы от деда, носили бы его фамилию, а не какую-то дурацкую «Петушок». Или я не знал характера своего родственника. Но вот прельститься вниманием молодой девчонки дед вполне мог. И отплатить ей за «симпатию» местом своего секретаря. Другого объяснения тому, как она здесь оказалась, не было.
Но, к черту! Какое мне дело до всего этого, когда я должен удержать корпорацию в руках? И почему один вид этой Рыжей меня злит? Неужели всё из-за двух бессонных ночей и моего нежелания возвращаться в город?
Я обвел взглядом свой новый кабинет, и вновь вернул его на секретаря. Мне еще во многом предстояло разобраться, и в том числе закрыть вопросы: насколько глубокие у Петушок связи в «Сезам»? И действительно ли ей можно доверять?
— Я не пойму, о чем вы, Андрей Игоревич? Можно конкретнее?
Я расстегнул на пиджаке пуговицу и ослабил галстук.
Можно, но зачем? Ведь и так всё поняла.
— Нельзя, — коротко отрезал.
— Т-то есть, вы хотите, чтобы я ушла?
— А вот мысли, Петухова, вы читаете куда лучше. Я еще сам не решил, чего хочу, — честно признался, снимая с себя пиджак и перекидывая его на спинку стула, прежде выдвинув последний из-за стола, — но не уверен, что мы с вами сработаемся.
— Но вы меня совсем не знаете!
— Зато наслышан о вас, как о ценном кадре! — жестко ответил девушке, не дав ей договорить.
Этот день еще не успел перевалить за полдень, а уже казался слишком длинным из-за его переездов, информации и людей. Из-за Валерки, путавшегося под ногами, и его чёртового языка.
Боюсь, что сегодня я со многими был не сдержан, желая остаться один.
Петушок побледнела и замерла, в волнении приоткрыв губы. Ахнула, на этот раз почти не слышно:
— Ах, так?
Оставив в покое вазу, девушка нервно взяла в руки графин и отошла от стола. Прижав стеклянный сосуд к груди, остановилась на ковре и приподняла подбородок.
В ее позеленевших глазах что-то мелькнуло на миг, словно высеклись искры, и на короткую секунду мне показалось, что она собирается меня им огреть.
Еще чего не хватало!
Смерив новую подчиненную ледяным взглядом — от стройных ног до головы, я подошел ближе и решительно отнял у нее графин. Вернув его на стол, вновь повернулся к девушке.
— Скажите, Петухова, пока мы одни: есть что-то, о чем я должен услышать лично от вас и, возможно, сохранить это в секрете? Это важно! Я предпочитаю знать всё о скрытых на пути рифах, прежде, чем плыть в фарватере.
Мы стояли в шаге друг от друга, но она держала мой взгляд. А вот мне стало интересно, это цветы сейчас так приятно пахнут зеленью летних колокольчиков и ирисов, или… сама Петушок?
Хм, ну и мысли. Определенно у меня давно не было женщины, раз уж мой мозг задает подобные вопросы в самое неподходящее время. Зря я перед вылетом отказался заехать к Анне, хотя она ждала. Отношения между нами и так расстроились в последнее время, а теперь и вовсе непонятно, когда смогу вернуться в Германию.
Хотя, может, всё и к лучшему. Будет повод выяснить с моим бизнес-партнером, куда наши встречи нас завели — в тупик, или на развилку дорог.
— Нет, Андрей Игоревич. Никакой информации «лично для вас» у меня нет, — исполнительно отчеканила Рыжая, вернув лицу уверенность. — А что касается непосредственно «Сезама», то буду рада поделиться с вами любой информацией. Жду распоряжений!
— А если я попробую сам разобраться? Без вашей помощи?
— Что ж, тогда я вам не завидую, — спокойно выдохнула Петушок.
— Почему это?
— Потому что потратите уйму времени, а уволить меня вы все равно не сможете! — ну, хоть здесь голос дрогнул.
— Я же сказал, что еще ничего не решил!
— Зато решил ваш дед! Матвей Иванович сам принимал меня на работу, лично, и уволить меня из компании тоже может только он!
— Ах, так? — повторил я за Рыжей ее удивленное, сужая взгляд. Ожидая, что же она сейчас еще скажет?
Но она ответила уже куда сдержаннее:
— Да, так. Нравится вам это или нет. Так что… располагайтесь, Андрей Игоревич. Понадобится код от сейфа — обращайтесь, я буду в приёмной.
Сказала без лишней спеси, развернулась на невысоких каблуках и направилась к двери.
— Эй, Петухова? Принесите мне кофе! Я люблю черный и горький!
— Я — Петушок!
— А после не беспокоить!
— Хорошо, как скажете. — Но прежде чем дверь в кабинет захлопнулась, я успел расслышать: — …блин!
Пришлось повернуться к зеркалу и провести рукой по щеке, критично себя осматривая:
Я что, и правда, похож на гоблина?
Глава 9
Дальнейшее наше общение с Петушок подтвердило: видимо, да. Потому что время шло, а общий язык со своим новым секретарем я так и не находил. Она по-прежнему меня нервировала, отвлекала от работы и, стоило ей попасться на глаза — вызывала в голове мысли, совершенно неуместные в данный момент. И уж точно лишние!
Как они с дедом познакомились? Что в этом кабинете происходило до меня?
Так ли нуждался Матвей Воронов в своем секретаре, как уже через месяц стал нуждаться я?
И почему, черт возьми, раздражение не проходит, а только накатывает сильнее, стоит Петушок оказаться рядом, изображая внимание и желание мне помочь?
Мне следовало думать об управлении корпорацией, которую дед возложил на мои плечи, а не о такой ерунде. Об активах, инвестициях и планах. О подписанных договоренностях с партнерами и крупном масштабе работ, которые «Сезам» вёл как в городе, так и далеко за его пределами. О людях, которые трудились на фирму, о дорогостоящей технике и договорах.
Первое время, когда от информации и новых лиц кружилась голова, казалось, что она и вовсе слетит с плеч от навалившего на них груза ответственности.
Для меня стало настоящим сюрпризом, как ловко Петушок расписала в моем графике встречи, переговоры и плановые совещания. Как умудрялась пропускать ко мне нужных людей, и не отвлекать теми проблемами, которые было вполне по силам решить младшему штату директоров.
И пусть я поскрипел зубами, но все же принял странный устав отношений генерального и его личного секретаря, когда обнаружил, что часть документов получает подпись уже на ее столе, а печати на них появляются даже в мое отсутствие.
— Если вы против, Андрей Игоревич, я с радостью буду приносить эту стопку документов на подпись к вам! Конечно, это будет занимать ещё часа два вашего времени, но раз вы настаиваете… Вот, посмотрите, здесь отчеты из бухгалтерии; здесь — заявления из отдела кадров; вот эта стопочка — письма. Самые важные я всегда передаю вам на стол! А это — техническая документация. Ее всегда утверждает технический директор, а вам присылает формуляр. Но вам всё равно лучше ее сразу просмотреть, чтобы не создать лишних задержек на производстве. А вот это — нормативные акты и…
— Какое у вас образование, Петухова?
— Высшее.
— Специальность?
— Бизнес и экономика.
— Дайте я сам догадаюсь: вы отличница учебы и выиграли конкурс, чтобы попасть в «Сезам». Я угадал?
— Нет.
— Не может быть. В чем же я ошибся?
— Во всем. Но я не допускаю ошибок и серьезно подхожу к своей работе. Напрасно вы во мне сомневаетесь, Андрей Игоревич. Так мне оставлять вам документы? Их все надо бы подписать уже сегодня, люди ждут.
— Выполняйте, Петухова! Не видите, я тут с договорами разбираюсь, будь они неладны!
— Вижу. Но я — Пету…
— Вы все еще здесь? Идите уже, мне сейчас не до вас!
— Хорошо.
— И никого ко мне не впускать, я работаю с конфиденциальной информацией!
— Конечно, Андрей Игоревич.
— И сами не мелькайте. Что у вас за привычка дергать меня по каждому вопросу? Вы мне мешаете сосредоточиться!
— Так вы же сами к себе позвали!
— А теперь идите.
— Как скажете…
— Куда же вы, Петухова? Вернитесь! Я просил черный кофе. Без сахара! И не тяните там, терпеть не могу пить остывший…