Лена взяла телефон и набрала номер. Николай не отвечал.
…Но есть сны прекрасные, освобождающие человека от страхов, предвещающие спокойную и счастливую жизнь, в которой нет диктата бессознательного, нет привычки оглядываться по сторонам, ожидая подвоха и каверзы собственного затравленного фобиями сознания…
Она позвонила мужу еще раз, но теперь его телефон был отключен.
Без стука открылась дверь, и вошла Ковальчук. В каждой руке она держала по сумке, набитой книгами по психоанализу.
– Не ожидала? – с вызовом спросила Рита и со стуком опустила сумки на пол.
Причем сделала это с такой решительностью, словно собиралась сразу же броситься на Зворыкину.
– Вообще-то я тебя ждала, – ответила Лена, – ты ведь хочешь объясниться.
– Кто? – вытаращила глаза Ковальчук. – Я должна объясняться? Кому я что должна говорить?
– Ну ты ведь пришла за чем-то…
– Да я просто… Сказать хочу, чтобы ты о себе не думала, вылетишь отсюда еще быстрее меня.
Она не знала, что еще надо сказать, снова подхватила свои книги, спиной открыла дверь, но перед тем, как выйти, пригрозила:
– И вообще, будь осторожнее – я обид не прощаю.
Глава 10
Когда они встречались втроем в последний раз? Полгода назад или больше? Лена не могла вспомнить, да и вспоминать не хотелось. По отдельности она встречала и Топтунову, и Майорову, они, по обыкновению, жаловались друг на дружку, обвиняли в чем-то, но теперь сидят рядом на кухне в квартире Зворыкиных и щебечут так, словно нет на свете людей ближе и родней, чем эти две подружки.
– Я тут с мужиком одним познакомилась, – вспомнила вдруг Майорова, – случайно почти. Короче, через Интернет.
– Симпатичный? – встрепенулась Топтунова.
– Не-а, – призналась Ирка и тут же добавила: – Но тебе бы понравился. Сразу напросился в гости, пришел без букета, но с бутылкой какого-то дешевого шампанского. К тому же полусладкого. Всего одну бутылку притащил – вы представляете, девочки, какая наглость! Вошел такой и сразу квартиру стал осматривать…
– И что дальше было? – напряглась Ирина.
– Да ничего. Выпили мы с ним эту бутылку, и он ушел. То есть я его сама выгнала, сказала, чтобы он за нормальным шампанским сбегал – брют или что-нибудь в этом роде. Так и не вернулся, понял, гад, что я ему не подхожу. В смысле, он мне не пара. И с виду он непрезентабельный – наверное, врач какой-нибудь.
– С врачами надо быть осторожнее, – вздохнула Топтунова. – Когда я была директором магазина, у меня был один из районной санэпидемстанции. Он перед тем, как в постель ложиться, всегда простыни осматривал. Блох он там искал, что ли? И вообще, кто в эти врачи идет – неудачники разве что! Зачем мне, к примеру, мужчина, который насекомыми интересуется…
– А помните, – перебила подругу Майорова, – как в первом классе, на самом первом уроке, нас спрашивали, кто кем хочет быть? Девочки все говорили, что учительницами, актрисами, певицами. Из мальчиков кто-то пограничником, кто-то космонавтом, а Гольдин сказал, что станет гинекологом. Учительница поинтересовалась, почему он выбрал именно эту профессию, а Миша ответил, что его мама очень хвалит гинеколога, а космонавта ни разу не похвалила…
Майорова рассмеялась и тут же удивилась:
– Правда, что ли?
Так они общались всегда. И всегда Лена молчала. Конечно, она не сидела с закрытым ртом, но разговаривали и веселились в основном Ирина и Тамарка. Вполне вероятно, они специально создают такую веселую обстановку, поскольку считают, что их Лене не очень повезло в жизни, ведь муж их подруги – инженер. А может, они и в самом деле от души веселятся. Потому что подобные встречи для них каждый раз радостное событие, которого надо ждать и готовиться – обновить гардеробчик, сделать новую прическу…
– А с чего ты решила, что тот, который за шампанским, до сих пор врачом работает? – поинтересовалась Топтунова. – Неужели признался?
– Да я сама догадалась, – радостно сообщила Тамара. – Он, когда звонил, всегда спрашивал: «Как дела? Как здоровье?»
Она потрогала свой бок и задумалась, как будто что-то вспоминая. После чего повернулась к хозяйке:
– А ты что молчишь? Рассказала бы, что у тебя нового.
Лена пожала плечами:
– Все по-прежнему. Тот же муж, слава богу, сын все тот же. Надеюсь, никаких перемен не предвидится.
– А у нас постоянно кто-нибудь ошивается, – встряла Топтунова, – то депутаты, то оппозиционеры, то банкиры. Люди все известные, но мне они уже надоедать начали. Как пристанут с вопросами: «А что вы думаете по этому поводу?»
– По какому? – попыталась уточнить Майорова.
– Да по всякой мелочи спрашивают: про международную политику, про внутренние дела, какой закон надо пропихнуть в Думе или как сделать, чтобы наш курс стоял хорошо. В смысле, курс рубля. Как будто без меня разобраться не могут. Даже Пышкин удивляется: «Откуда ты все знаешь?» И другие тоже удивляются, так смотрят, словно впервые в жизни видят умную и красивую женщину…
– Так к вам и женщины приходят? – удивилась Тамара, потянувшись к бутылке вина.
Но рука повисла в воздухе, а потом Майорова взяла телевизионный пульт. Вспыхнул экран, на котором появился лысый человек с озабоченным лицом.
– Снижение цен на нефть сорта «бренд» в ближайшее время, по мнению специалистов, сохранит свою динамику, – сказал лысый.
– Так я это давно говорила! – засмеялась Топтунова. – Что за люди! Ничего сами придумать не могут.
Лена посмотрела на стол, а потом на подоконник, куда Ирина выставляла пустые бутылки – там их было уже две. Когда же подруги успели столько выпить?
Тамара все-таки взяла стоящую на столе бутылку и наполнила два бокала, потом посмотрела на Зворыкину и поинтересовалась:
– Тебе налить?
Лена покачала головой, Майорова явно обрадовалась, но вздохнула:
– Какая-то ты не компанейская…
Подружки выпили вино и принялись закусывать. На экране телевизора начались криминальные новости. Показали большой черный автомобиль, который стремительно окружили вооруженные люди в камуфляже и черных масках. Из машины с переднего пассажирского сиденья выволокли человека в костюме и уложили на асфальт лицом вниз. Руки человека заломили за спину и сковали наручниками.
Женский голос комментировал происходящее:
– Сегодня в ходе специальной операции был задержан преступник, который вымогал у предпринимателя пять миллионов евро….
Из машины вышел еще один мужчина – плотного телосложения, в костюме, без галстука. Камера приблизилась, и стало заметно, что из-под воротника высовывается массивная золотая цепь.
– Я хотел участвовать в тендере… То есть мое предприятие хотело, – начал объяснять мужчина. – Я всегда работал честно, а тут мне сказали, что надо десять миллионов дать, а то тендер другие получат, а у меня будут проверки…
– Тендер на что? – поинтересовалась девушка с микрофоном.
Мужчина посмотрел на нее и усмехнулся:
– Это коммерческая тайна. Но я согласился для того, чтобы этих мошенников вывести на чистую воду.
На капот автомобиля положили портфель, который открыли, и продемонстрировали пачки денег. Камера снова показала лежащего на асфальте. Лица его не было видно, но Лена напряглась.
– Это аванс – половина той суммы, что с меня требовали, – объяснил мужчина с золотой цепью.
– Самое поразительное, – продолжила корреспондентка, – что задержанный выдает себя за ученого, доктора наук, старшего научного сотрудника исследовательского института…
К лежащему подошли люди в масках, и один из них повернул голову задержанного к телекамере, чтобы все могли увидеть его лицо.
Лена зажмурилась и тут же закрыла глаза ладонями.
– Оба-на! – прошептала Майорова.
– Это что, твой муж? – удивилась Топтунова.
Лена снова посмотрела на экран. Человека стали поднимать с асфальта. Это был Коля.
Начался другой сюжет – про подпольную лабараторию наркодельцов. Тамара выключила телевизор и тут же снова включила.
– Может, еще что покажут, – объяснила она.
Лена сидела молча, ошарашенная тем, что увидела. Этого не могло быть! Это какое-то недоразумение! Надо что-то делать, но что?!
– У Пышкина есть хороший адвокат, – произнесла Ирина, – то есть у нас обоих есть знакомый адвокат, который как раз такими делами занимается. Если хочешь, я смогу с ним…
– При чем тут адвокат, – перебила Тамара, – тут на ментов выходить надо! Узнаем для начала, что ему инкриминируют…
– А ты что, не поняла? Тебе ж по телику все показали…
Топтунова уже почти кричала.
– Все, девочки, хватит, – сказала Лена, – я сама разберусь.
– Сама так сама, – обиделась Ирина, – только потом не говори, что мы тебе помочь отказались.
Она поднялась и вылила остатки вина в свой бокал. Потом залпом выпила. Топтунова направилась к выходу и уже из прихожей крикнула:
– А насчет моего адвоката подумай. Надежный человек. Другие деньги сдерут и ничего не сделают.
Они ушли, а Лена, оставшись одна, не знала, за что хвататься. Надо было звонить, ехать, узнавать про Колю – где он и что с ним. Принести ему передачу, собрать то, что в таких случаях приносят. Но что приносят в таких случаях, она не знала. И кому звонить, чтобы посоветоваться, тоже не знала. И потому набрала номер Кадилова.
Максим Максимович отозвался не сразу. А когда отозвался, услышав ее голос, обрадовался:
– Я только что о вас вспоминал – богатой будете! Вчера мне звонил американский издатель. Он интересовался…
– Максим Максимович, мне нужна ваша помощь. Сегодня арестовали Колю…
– Кого? – не понял Кадилов.
– Мужа, – объяснила Лена, – по телевизору показали, как его задерживали.
– Так от меня что требуется?
– Может, у вас есть человек, который разбирается в подобных ситуациях и может помочь?
– Адвокат, что ли? – переспросил Кадилов. – Разумеется, есть. В моем кабинете их столько побывало, что я уже начинаю думать, будто адвокат – это диагноз… А если серьезно, то переговорю с одним типичным представителем. Очень скользкий товарищ, но работает эффективно… А что касается издателя…