– Не помните, что именно сказали?
– Ну, что это глупость, потому что деньги Коля якобы вымогал за какие-то тендеры, а муж ко всему этому не имел никакого отношения…
– Тендеры – это как раз вотчина вице-губернатора, хотя формально он к ним никакого отношения не имеет.
– Я зря это сказала?
– Сказали и сказали. Я думаю, что ничего страшного для вас в этом нет. Но все равно отпроситесь у Кадилова на несколько дней. Плохо сейчас чувствуете, думаете о муже, все из рук валится… Мне ли учить психолога?
Максим Максимович нисколько не удивился ее просьбе, сказал только, что сам хотел предложить Лене отдохнуть несколько дней. Спросил только, нужны ли еще деньги. Она отказалась, и он проводил ее до стеклянной будки охранника. Успел даже сказать, что на всякий случай на днях установят еще одну камеру наблюдения за входом, но не такую, какая и сейчас имеется, а с возможностью записи всего происходящего на улице.
На прощание Кадилов обнял Лену и посоветовал ей держаться, потому что скоро все устаканится. Он так и сказал: «устаканится». Потом обнял за талию и шепнул:
– В любом случае, что бы ни случилось, вы всегда можете на меня положиться, – и погладил ее по плечу.
Валерий Иванович подогнал машину к крыльцу и, выйдя из нее, ждал Зворыкину у входной двери, под табличкой «Институт российского психоанализа». Когда она вышла, взял ее под руку и подвел к автомобилю, осматриваясь по сторонам.
Глава 15
Суд определил Коле меру пресечения – содержание под стражей. Свое решение судья обосновал тем, что Николай Зворыкин располагает неограниченными финансовыми ресурсами, может скрыться от следствия за границу и оттуда оказывать давление на свидетелей и предпринимателя Белканова. Валерий Иванович представил официальный ответ на свой запрос о наличии у подозреваемого банковских вкладов и справку о доходах по основному месту работы. Судья сначала не хотел принимать их к рассмотрению, но все-таки взял документы в руки и ухмыльнулся:
– Получается, что ваш подзащитный – святой человек! Семнадцать рублей на банковском счету и шестьсот тысяч годового дохода.
– Пятьсот девяносто шесть, – уточнил Валерий Иванович.
– И вы хотите сказать, что доктор наук… да и не только доктор наук, а вообще нормальный человек может на это целый год содержать семью из трех человек?
– А вы, ваша честь, считаете нормальными людьми тех, кто на обед заказывает черную икру и осетрину?
– Господин адвокат, – произнес побагровевший служитель Фемиды, – накладываю на вас штраф в размере тысяча рублей за неуважение к суду.
– Я не имел в виду лично вас, – объяснил Валерий Иванович, – просто мне интересно узнать, откуда вы взяли, что подозреваемый располагает значительными материальными средствами?
– У него при задержании отобрали кейс с пятью миллионами евро.
– Но ведь данный портфель и деньги принадлежали бизнесмену Белканову – на купюрах наверняка есть отпечатки его пальцев. А пальчиков подозреваемого, могу поспорить, нет.
Судья посмотрел на представителя прокуратуры, сидящего в первом ряду зала и держащего на коленях небольшой кейс. Прокурор поднялся и сообщил, что к делу приобщены видеоматериалы, полученные в ходе оперативных действий по раскрытию этого общественно опасного преступления. Прокурор раскрыл свой портфельчик, подошел к судейскому столику, вынул из кейса ноутбук и поставил его перед судьей.
– Защита может удостовериться, что все было сделано по закону.
На мониторе ноутбука появился салон автомобиля, в котором на водительском кресле развалился плотный человек. Дверь приоткрылась, и внутрь заглянул Зворыкин.
– Садись! – произнес Белканов и махнул рукой.
А когда Николай опустился на сиденье, бизнесмен приподнял лежащий на его коленях кейс.
– Ты должен забрать?
– Я, – кивнул Зворыкин.
– Так ты берешь?
Зворыкин промолчал, а Белканов протянул ему портфель:
– Бери, только сначала проверь!
– Спасибо, – произнес Зворыкин, беря кейс в руки.
– Ну, тогда и у меня чтобы все было чики-пуки. Ты понял?
Николай кивнул, и в этот самый момент распахнулась дверь и какие-то люди выдернули Зворыкина из машины…
Представитель прокуратуры ускорил запись и остановился, когда показали раскрытый кейс с пачками купюр.
– Вот, пожалуйста, – сказал он, – ровно пять миллионов евро.
– Какие огромные деньги! – вздохнул судья.
– Деньги Белканова, между прочим, – напомнил Валерий Иванович, – очень богатого человека, который когда-то, в то самое время, когда вы просиживали штаны на лекциях по уголовному праву, находился в СИЗО по обвинению в вымогательстве. Это было ровно двадцать два года назад.
– Господин адвокат, я вижу, что одного штрафа вам мало.
– Это я к тому, что вы, закончив университет, стали уважаемым человеком, а он – всего-навсего бизнесменом, чья судьба и свобода находится в ваших руках.
Судья промолчал, зато прокурор шепнул:
– Не перегибайте, пожалуйста. Белканов в самом деле весьма уважаемый человек, и мы здесь собрались не для того, чтобы обсуждать его действия.
– А кто спорит! Только у следствия нет подтверждения того, что доктор наук Зворыкин вымогал эту сумму. Видеозапись лишь свидетельствует, что известный ученый находился в автомобиле с человеком, похожим на уважаемого предпринимателя Белканова, который вручил ему портфель, даже не говоря, что в нем. А вдруг в дальнейшем выяснится, что господин Зворыкин встречался с бизнесменом лишь за тем, чтобы забрать у него патент на изобретение, к которому бывший член преступного сообщества не имел никакого отношения?
После этого заседание продлилось недолго.
В зал Лену не пустили: судья принял решение провести заседание в закрытом режиме, без зевак и прессы. Она стояла у входа в здание, рассчитывая увидеть мужа, когда его будут выводить из машины. Но, как выяснилось, автозак проехал во двор, откуда в здание вела еще одна дверь, предназначенная именно для таких случаев. Потом она бегала от парадной двери к зарешеченной арке, за которой был двор, не зная, каким путем будут выводить мужа. Конечно, ее к нему не подпустят, но зато никто не сможет помешать ей помахать ему рукой и крикнуть, что они с Петькой верят в его скорое освобождение и снятие всех обвинений.
Так она ждала около часа, потом ей позвонил Валерий Иванович, который сообщил, что случилось то, что и предполагалось: Колю не выпустили ни под подписку, ни под залог и сейчас будут вывозить. Лена бросилась к арке, стала заглядывать сквозь квадратики решетки, но ничего не увидела. Стена дома без окон, двор, маленький газон с пыльной травой и мусорный контейнер с кривой надписью «бытовые отходы». Так прошло около четверти часа, и Зворыкина уже начала беспокоиться и подозревать, что Валерий Иванович ошибся и мужа вывели через главный вход. Хотела бежать туда, как вдруг из двора к арке подъехал фургончик с узкими окнами. Решетка, закрывающая арку, медленно разъехалась, и автозак начал выдвигаться на улицу. За узкими окнами ничего не было видно.
Лена попыталась приподняться на носки, но все равно ничего не разглядела, а машина проскочила мимо.
– Коля! Коля, я здесь! – закричала Лена, стала махать рукой и побежала за автозаком, плюющим в нее клочьями вонючего выхлопного газа.
На мгновение ей показалось, что кто-то прижался лицом к узкой зарешеченной щели. Но машина была уже далеко… Лена бежала за ней несколько минут, но автозак набирал скорость и увозил мужа туда, откуда скоро не возвращаются. Теперь пройдут годы, прежде чем они смогут обнять друг друга. Лена поняла это внезапно. Опустилась на корточки, закрыла лицо ладонями и заплакала.
Подошел Валерий Иванович, помог ей подняться, протянул платок и, отвернувшись, сказал:
– Простите, но там уже заранее было все решено. Обещаю, что помогу всем, чем смогу. Варианты есть. Надейтесь и держитесь!
Он помог ей дойти до его автомобиля. Усадил на заднее сиденье. А когда тронулись, пояснил:
– Следствие, скорее всего, будет доказывать, что Николай был всего лишь посредником, это единственная возможность доказать его причастность. Но, как говорится, хрен редьки не слаще. Вполне вероятно, что еще могут обвинить в мошенничестве. Якобы к тендерам не имел никакого отношения, но смог убедить Белканова, что вхож в любой кабинет и решает вопросы… Только Артур Мусаевич не из тех, кто верит пустым обещаниям. Ведь ни Коля, ни вы не знакомы с теми, кто решает подобные вопросы…
– Среди моих знакомых только один человек обладает такими возможностями, – напомнила Лена, – Виктор Васильевич Кондаков, нынешний муж вашей бывшей.
– Вы думаете, что они знакомы?
– Как раз наоборот, я считают, что они даже не подозревали о существовании друг друга. Один занимался административными делами, деловым климатом, тендерами, встречами с бизнесменами… и чем там еще занимаются вице-губернаторы. А у Коли – только наука… К тому же, я слышала, за последнее время убили нескольких чиновников мэрии, и никто даже не знает за что.
– В наше время, когда убивают чиновника, никто не сомневается за что. Все знают точно – за дело.
Валерий Иванович замолчал, а потом добавил:
– Я тоже размышлял об этом. Тем более что убиты были чиновники, которых Белканов знал лично. При его запросах, если он их знал, наверняка мог и использовать. Оба прежде попадали в сферу влияния правоохранительных органов как возможные участники преступной сделки по возврату НДС за липовые поставки из-за рубежа.
– А Белканова тогда не проверяли?
– Проверили его предприятие, но там все оказалось чисто. Чисто по финансовым документам и по объему выполненных работ, оплаченных средствами из бюджета… Хотя… Акт о выполнении работ подписывал как раз один из недавно убитых. А финасовые документы проверял другой.
– А если это доказать…
– Никто не будет ворошить старое дело: нет человека – нет проблем. К тому же с вашим мужем это никак не связано.