Справедливости ради, поход за ружьём занял не полчаса, а целых два. Оружие он завернул в куртку и положил на плечо. С переходом по мосту проблем не возникло. Его даже серебром проверять не стали, запомнили.
Вернувшись, он прихватил Антипа и с ним отправился в магазин. По пути расспросил ещё о некоторых вещах. Например, о сельском хозяйстве. Выяснилось, что семья Антипа зерновые не выращивает, потому как единственный мужик в постоянных разъездах, а Пётр, брат его, ещё мал. Но участок за ними числится. Впрочем, семья выживает за счёт заработка «с войны», охоты, огорода и скотины. Так что на долю Антипа и Петра выпадает исключительно сенокос, да и тот даёт довольно ограниченную занятость, потому как места тёплые, скотина круглый год на выпасе, а потому сена требуется немного. Впрочем, зерновые здесь выращивают другие семьи, чего хватает всем, и ещё остаётся на продажу.
Магазин Фёдора стоял на самом краю села, попутно Иванов отметил, что село обнесено довольно прочной стеной, стена не сплошная, есть просветы, да только их на ночь закрывают деревянными рогатками, которые и в светлое время преодолеть непросто, а ночью и вовсе опасно. О безопасности, стало быть, не забывают.
Фёдор оказался высоченным худым мужиком, лет ему было хорошо за пятьдесят, он носил длинные усы, а голова была почти полностью лысой. Магазин, которым он заведовал, располагался в странного вида избе, точнее, даже не избе, а комплексе зданий, где можно было по коридорам переходить из одного в другое.
Увидев посетителей, он немного встряхнулся, сделал серьёзное лицо и опёрся руками на прилавок, собираясь торговаться. Иванов, кивком поприветствовав продавца, положил на стол ружьё, выждал пару секунд и развернул. Глаза Фёдора вспыхнули, рот уже открылся для восторженного крика, но потом он взял себя в руки и, откашлявшись, скрипучим голосом проворчал:
- Целое хоть?
- А то? Стреляет, - сообщил Иванов, выкладывая квадратный камень.
- Ох ты ж, - Фёдор потёр руки, потом взял ружьё и стал рассматривать. – Да, целое, и камень запасной, а где взял?
- Где взял, там больше нет, черти, знаешь ли, толпами не ходят, и ружья не раздают. Брать будешь?
- Нууу… - протянул Фёдор, придумывая причину, чтобы сбить цену.
- Двести рублей, - серьёзно заявил Иванов. – В отличном состоянии и с зарядом запасным.
- Дядя Федя, - укоризненно сказал Антип, - вы ведь в прошлый раз у мужиков покупали за те же двести и без камня.
Фёдор поморщился, всем видом давая понять, что думает о молодёжи, не дающей обмануть пришлого человека. Но деваться было некуда, пришлось выложить деньги, ружьё ему было нужно куда больше, чем Иванову деньги.
- Бумагой возьмёшь?
- А золотом?
- Подождать придётся, - проворчал Фёдор, но немедленно отбыл куда-то, нимало не заботясь о сохранности товаров. Вернулся минут через пять, выкладывая на стол тринадцать монет и одну купюру в пять рублей.
Ружьё исчезло под прилавком, а Иванов некоторое время рассматривал деньги. Кругляш из золота правильной формы, с зубцами по краю. На аверсе изображен номинал в пятнадцать рублей, на реверсе странного вида герб, то есть, герб был обычный, в виде двуглавого орла, да только очень уж стилизованный. Имелась надпись вокруг герба, но прочитать её он не смог, слишком мелко. Быстро умножил тринадцать на восемь, получилось сто четыре грамма золота. Неплохо, так хоть патроны оправдает и горючку для лодки. Пятёрку он отдал Антипу, тот попытался отказаться, но Иванов его оборвал:
- Антип, я сейчас буду у вас, так надо. И мне нужен советчик и помощник. Глядишь, ещё денег заработаю, и ты в доле будешь. Не нужны деньги, так матери отдай, она найдёт применение. Пока что… ты чем сейчас занят?
- Ну, в сарае прибраться хотел, да скотине корму задать.
- А ну, давай присядем, - Иванов указал на завалинку ближайшего дома, вряд ли хозяева будут против.
Они присели, Иванов закурил, он вчера видел курящего трубку казака, так что непонимания его привычка не встретит.
- Скажи-ка, что там с охотой на тварей, чтобы голов сдать побольше? Знаешь места?
Антип задумался, потом выдал:
- Тараканы… могу сказать, где примерно их гнездо.
- Примерно?
- Ну, видел пару раз, как они с кусками мяса бежали. А мясо они таскают мамке своей и деткам.
- Так, и что там за мамка?
- Не видел никогда, знаю только, что она в гнезде сидит и яйца несёт.
- Опасная?
- Вроде бы, да. Только, как я знаю, из гнезда она не выходит, то ли детей бросить боится, то ли привязана она там. Но кто подойдёт, тем конец сразу. А эти, которые бегают, они охотятся, ловят зверей в степи, на куски рвут и мясо тащат мамке.
Ну да, тут всё правильно. Хищные монстры сами по себе существовать не могут, им питательная среда нужна. Это только в фильмах какой-нибудь Чужой без жратвы за один день вырастает в трёхметровую тварь. На деле хищникам нужны травоядные. И должно быть этих травоядных в десять раз больше. Десять тонн травы дают тонну коров, а те обеспечивают сто килограммов волков, на которых живёт десять килограммов блох. В этих местах с живностью всё отлично, в степи какие-то сайгаки водятся, или джейраны, в общем, копытные, которых и бог велел в пищу определять.
- Много их там?
- Да кто же знает, - Антип развёл руками. – Штук, думаю, пятнадцать-двадцать. Да мамка, да детёныши какие-то. Так одолеть не получится, а вот если по одному подкараулить, да отстреливать. Правда, головы отрезать трудно будет.
- Ещё вопрос: а тараканы эти, они тёплые?
- Тёплые? – не понял вопроса Антип.
- Ну, смотри, я вот тёплый, теплее, чем всё остальное. И ты тёплый. А вот змея или рыба – они холодные.
- Не знаю, - честно сказал Антип. – Не щупал никогда.
- Ладно, разберёмся, итак, задача на сегодня: выследить логово тварей, по возможности отстреляв их. Если брать по минимуму, то полтора десятка тварей – это шестьсот рублей, плюс мамка, за неё тоже дадут. Итого… Короче, если зевать не будем, разбогатеем. Твоя половина. Готов?
Антип слушал его, раскрыв рот.
- Готов, когда пойдём?
- Сейчас место покажешь, можно не само место, а хоть приблизительно, чтобы наблюдать можно было. И оружие приготовь, нам нужно там к закату оказаться, за час до темноты.
Поскольку до темноты было ещё долго, оба занялись оружием. Иванову, собственно, ничего особого не требовалось. Вычистил обрез, осмотрел затвор карабина, а самое главное, поставил на зарядку прицел. Заодно поинтересовался оружием Антипа. Винтовка была интересная. Насколько он помнил, так выглядела старинная винтовка Бердана, та, что первой модели. Откидывается крышка, вставляется патрон, закрывается, потом курок бьёт по ударнику. Для перезарядки надо отщёлкнуть крышку, нажать на экстрактор и выбросить гильзу.
- Что за калибр? – спросил Иванов, вертя в руке длинную латунную гильзу, уже основательно изъеденную коррозией.
- Десять миллиметров, - сообщил Антип, старательно надраивая ствол, да, с чёрным порохом чистка нужна постоянно, иначе просто пуля по стволу не пройдёт. – Пули сейчас отливать буду, пороха только мало.
- Попробуй с моим, - предложил Иванов, протягивая патрон.
Антип сравнил две гильзы, его была гораздо длиннее и толще. Если пересыпать порох, то он и наполовину не заполнит пустоту.
- Вскрой несколько патронов, - предложил Иванов, - и попробуй засыпать, пусть и не доверху. В один чуть больше, в другой – чуть меньше. Проверим, стоит ли использовать.
- А… если ствол разорвёт? - с опаской спросил Антип.
- Ты ж говорил, он крепкий, а если разорвёт, пойдём и купим новый. Винтовка пятьдесят семь рублей стоит, я видел в магазине.
В магазине он видел многое, например, очень неплохой револьвер, где на ценнике честно было написано, что оружие сделано на севере, строго под бездымный порох, а патроны стоят дорого. И самих патронов, кстати, далеко не вагон. Стоило такое чудо сто двадцать рублей, и патроны по рублю каждый. Но Иванову пока короткоствол не нужен, пистолет есть, да и у Антипа свой револьвер имеется, пусть и архаичный.
Антип занялся отливкой пули в специальной форме. Особенностью формы было то, что пуля отливалась не целиком из свинца, который стоил дорого, а с железным сердечником внутри. Это давало экономию металла, облегчало пулю и сообщало ей хоть какие-то бронебойные свойства. Пуль он отлил с запасом, стальная плошка, подогреваемая им на печи, была поначалу полной, под конец в ней осталась едва четверть жидкого свинца. Сердечники и вовсе были из обломков гвоздей. Каждая пуля имела кольцевые углубления в той части, что должна была находиться внутри гильзы. Туда намазывался жир, предохранявший порох от сырости, а при выстреле смазывавший ствол, чтобы хоть немного удалять нагар.
Настал черёд экспериментов. В первую гильзу он засыпал полный объём от винтовочного патрона, во вторую – полторы порции, а в третью – две. Подобие стрельбища имелось сразу за забором, так, чтобы стреляющие при всём желании не смогли послать пулю внутрь деревни. Тут располагались какие-то отвалы в рост человека, опоясывающие площадку метров пятидесяти в диаметре. Мишенью послужили деревянные колоды, на которые нанесли метки. Справедливо опасаясь разрыва ствола решили закрепить винтовку с помощью клиньев, а спуск нажимать, дёргая за верёвочку.
Как ни странно, эксперимент удался. Результаты были обнадёживающими. Все три пули попали в цель. С помощью прутика измерили глубину проникновения. Первая дала канал чуть меньше, вторая и третья – чуть глубже. Ствол не разорвало, запирающий механизм тоже не рассыпался. Понятно, что износ ствола ускорится в разы, но пару сотен выстрелов точно переживёт. Оставалось принять решение о правильном количестве. Несмотря на хороший результат при двойной порции, Иванов видел, что при этом образуется сильная вспышка, что говорит о напрасном сгорании части пороха. Во втором случае такого эффекта не было. Ради наличия под рукой боеготового союзника Иванов был готов пожертвовать двумя-тремя десятками магазинных патронов, отдав Антипу не только порох, но и свинцовые пули на переплавку.