Тепловизор упорно избегал показывать что-то живое. Но и полностью безжизненным тот берег не назвать. Вот, у крайних деревьев что-то мелькнуло. А теперь и ближе. Что-то светлое, но что это может быть? И не светится, вот ведь беда. Если двигается, значит, живое, если живое, должно быть тёплым.
Смотрел он ещё минуты два, после чего отключил прицел и снова лёг на дно лодки. И снова звуки. Сквозь плеск воды и легкий шум ветра слышались странные нотки, словно кто-то плачет. Звук странно гулял, звучал то далеко, то близко, словно этот кто-то торчит из воды у самой лодки.
Поняв, что поспать ему не дадут, он снова стал осматривать берег. Ага, вот оно. Высокая бледная фигура стоит у самой кромки воды. Присмотревшись, он разглядел, что это женщина. Относительно молодая, в длинной рубахе до земли, волосы то ли белые, то ли седые, лицо не разобрать, хотя расстояние совсем небольшое. Звуки шли от неё, сомнений не было. А что говорит?
- Помоги… - донеслось от берега, - спаси меня…
Голос был такой, словно женщина эта вот-вот умрёт. Да, выглядела она нездоровой, может, ранена. Увидела свет, просит помощи. Иванов кивнул своим мыслям, после чего взялся за трос, державший якорь. И тут же сам себя осадил, начав трясти головой. Какого беса?!! Какая, к чёрту, женщина в этих местах? А ведь мозги туманит, он едва не пришёл к ней в объятия.
Иванов снова приник к прицелу. Вот ведь, смотрит на неё, слушает стоны и жалобы, а руки так и тянутся к верёвке.
- А вот хрен тебе, - прошептал он сквозь зубы, снимая карабин с предохранителя. Предохранитель на нём был ужасный, но, немного покопавшись, Иванов смог изготовиться к стрельбе.
Нажать на спуск оказалось удивительно сложно. Тварь, замаскированная под женщину, усилила натиск, в голове мелькали странные мысли, женщина, лица которой он толком разглядеть не мог, казалась невероятной красавицей, более того, сама собой рождалась мысль о том, что он её любит, любил всю жизнь, жить без неё не сможет.
В какой-то момент количество этих мыслей превысило критическую массу, ствол карабина стал медленно опускаться. Иванов заскрежетал зубами, отгоняя морок, ещё немного – и он погибнет. Получилось, дрожащий палец вдавил спусковой крючок, выстрела он не услышал, только отдача ударила в плечо, слегка его отрезвив. А через мгновение морок спал полностью.
Прицел во время выстрела съехал в сторону, а теперь, снова поймав фигуру в поле зрения, он увидел, как то, что недавно было женщиной, улепётывает на четырёх ногах, да не просто на четвереньках. Внутри белого балахона было что-то странное, четыре конечности неуверенно топали по земле, при этом лицо смотрело вверх.
Тварь улепётывала от берега с огромной скоростью, бежала зигзагом, не видя дороги, натыкалась на деревья и пни. Наконец, скрылась где-то метрах в ста от берега, словно ушла под землю, при этом лязгнуло что-то тяжёлое. Крышка?
Иванов, будучи атеистом, перекрестился. Так, кажись, обошлось. И кто это? Логика подсказывала. Что баба (если это баба) – вампирша. Вампиры днём спят в гробах, а ночью идут на охоту. Вот она и пошла. А плавать не умеет… стоп. Порывшись в памяти, он вспомнил, что для вампиров и некоторых иных видов нечисти река и вообще, текущая вода – непреодолимая преграда. Даже в облике летучей мыши не перелететь. Вывод? Если это в самом деле так, то беспокоиться не о чем. Сюда она не доберётся. Ещё эти твари, вроде как, не могут в дом без приглашения войти. А лодка – это дом? Вряд ли.
Поняв, что больше ничего путного не увидит, он оторвался от прицела и снова лёг. Да, теперь точно не уснёт. В темноте нащупал кнопку отключения прицела. Попутно моргал правым глазом, чтобы восстановить нормальное зрение.
Итак, что он имеет? На том берегу некая тварь, выглядит, как баба, предположительно, вампир. Здесь его не достанет. Можно было бы наплевать и спокойно плыть дальше, вот только до его логова не так далеко. Вампиры от своей могилы не уходят? Кто бы знал. И солнечный свет для них смертелен? Или нет? Допустим, она на него запала, ну, в своём смысле. Тогда ей не в лом будет протопать десятки километров вверх по течению, днём будет хорониться в низинах, а ночью идти. Непорядок. И ещё не факт, что тварь днём неактивна.
Полежав ещё немного, он стал придумывать план. Итак, тварь, получив пулю, не умерла. Вместо этого стала раскорякой и поспешила скрыться. Вампира можно убить? Обычной пулей вряд ли, но и приятного мало, надо полагать, рана зарастает не сразу, а постепенно, и на это нужны силы, которые она пополняет кровью. А кровь только человеческая подходит? Так-то тут дичь есть. Впрочем, у дичи чуйка на нечисть развита, скорее всего, этот берег даже волки обходят километров за десять.
Выходит, тварь голодна, сил у неё мало, а тут ещё вкусный человечек с крючка сорвался. А ведь почти смогла. Но при этом в затуманенном мозгу оставалось чёткое понимание происходящего. Это у неё от слабости? Или у него ментальная стойкость прокачана от природы? Лучше бы второе. Сейчас она спряталась, в гробу или просто в какой-то норе, куда не проникает солнечный свет. Завтра вечером выйдет и продолжит охоту.
Логика подсказывала, что стоит задержаться, отыскать могилу и упокоить тварь навсегда. А если не найдёт? Казалось, что могила эта рядом, но мог иметь место и обман зрения. А когда найдёт, тогда что? Вот она лежит в гробу, и что? Так и будет лежать, пока он её убивает? Или проявит активность?
Сразу прикинул методы. Тут, собственно, вариантов немного. Осиновый кол, серебро и огонь. Впрочем, серебро – это от оборотней, на вампира не факт, что подействует. Да и нет у него серебра. Лучше всего кол, а тело потом можно и сжечь, чтобы наверняка. Точно, так и поступит. И голову отрубит перед сожжением.
Приняв такое решение, он слегка успокоился и, вот диво, даже смог заснуть. Глаза открыл уже тогда, когда солнце высоко стояло в небе. Часы показывали одиннадцать, самое время для охоты на вампиров. Интересно, а голова за вампира заплатит? И какую часть тела ему нужно принести? Голову? Клыки? Сердце? Он махнул рукой. Награда вторична, его сейчас собственная безопасность волнует.
Утром, на свежую голову, он вспомнил, что серебро у него всё же есть. Лечебный амулет, служивший ещё и удостоверением уполномоченного, висел на серебряной цепи. Даже если не действует на вампиров, попробовать стоит. Ударить в рыло кулаком с намотанной серебряной цепью – это лучше, чем ударить просто кулаком, пусть и в перчатке.
При свете дня берег реки выглядел не так, как ночью. Лодка стояла тут, тварь вышла на берег… Ага, вот на песке следы, едва видные, как будто существо человеческих габаритов весило килограммов пять. Но они есть. Побежала она от реки, чуть забирая вправо.
Прежде, чем отправиться на поиски, он отыскал глазами осину, вынул тесак и старательно вырубил прямую ветку толщиной сантиметра три, быстро заточил один конец, а второй сделал плоским, чтобы удобнее было бить. Получившийся кол он держал в левой руке, а топор - в правой.
Поначалу поиски были тщетными. Ни следов, ни взрытой земли, ни могильного холмика. Как она под землю спряталась? Пошёл дальше. Но там начиналась густая чаща, чтобы пробраться через переплетение ветвей, нужно было или вырубить их, или встать на четвереньки и ползти… точно, она ведь на четвереньках и ползла, потом исчезла. Значит…
Пришлось-таки вырубить небольшую просеку, но результат оправдал затраты труда. Именно там, в чаще, скрытая от солнца и людских глаз, нашлась могила. Небольшой холмик, придавленный сверху плоским камнем, полметра в ширину. Сначала он подумал, что придётся копать, но потом увидел, что справа от камня, провал, этакий лаз, куда протиснется очень худой человек.
По спине пробежал холодок. Одно дело - строить планы, и совсем другое – лезть к вампиру в гроб. А ну как вцепится? Так, руки в перчатках, цепь намотана на пальцы, кол под рукой, топор тоже. Вцепившись в камень двумя руками, он напрягся и сдвинул его в сторону, открыв могилу. Увиденное его удивило, хотя чего-то подобного он и ждал.
Гроб, как таковой, отсутствовал, было какое-то подобие, каркас из палок, связанных шнуром. Видимо, хоронили в спешке. Внутри лежит она. Женщина, даже девушка. Одета в просторный саван из непонятной ткани непонятного цвета. Руки и лицо открыты, выглядит живой, но бледная, как марля. У живого человека просто не может быть такой бледной кожи. А ещё она очень худая, черты лица заострились, губы тонкие, в кистях рук видно каждую косточку.
- И что делать? – спросил сам себя Иванов, глядя вниз.
Ситуация не располагала к активным действиям. Внутри места хватит только на одного. Если он спрыгнет вниз, то придётся стоять прямо на ней. Проснётся? Запросто. Возможно, даже предпримет что-то.
Вздохнув, он стал примериваться к спуску. Если поставить ноги вот так, то правая встанет на крайнюю палку, а левая – как раз между ногами вампирши. Раскорякой стоять неудобно, но полминуты можно потерпеть. Опираясь руками о края могилы, он спустил ноги вниз. Ага, встать получилось. Теперь нужно вбить кол.
В голову снова полезли ненужные мысли. Вдруг, это не вампир? Вдруг девушка, которую похоронили с летаргией? Ага, и она так и лежит тут несколько лет, и провал в могиле сам появился? Ну уж хрен, второй раз он на такое не купится, это не его мысли.
Острый конец кола упёрся в её грудь, как раз напротив сердца. Как же неудобно стоять, пытаясь поймать равновесие, Иванов качнулся вперёд, невольно надавив на кол. Кончик погрузился в тело, неглубоко, на полсантиметра.
Раздался стон. Вампирша открыла глаза и посмотрела на него. У Иванова натурально ушла в пятки душа. Потеряв равновесие, он упал на колени, встав точно на тело вампирши. При этом правая рука, обмотанная серебряной цепью, коснулась её руки. Раздалось шипение, пошёл дым, а на коже твари образовался глубокий ожог. Из полуоткрытого рта вампира вырвался стон. Но и цепь слегка оплыла, так, словно на неё капнули кислотой. Значит, действует, может быть, не смертельно, но остановить вампира серебром вполне реально.