Сделал он это не зря. Враг, хоть и не был готов атаковать, решил максимально испортить жизнь защитникам. Ещё до полуночи группа орков-диверсантов попыталась пробраться на мост, решив, видимо, по-тихому вырезать охрану, что стояла на этой стороне. Не вышло. Двигались они медленно, оставаясь незамеченными, несмотря на довольно светлую ночь. Но он теплового прицела спрятаться им не удалось.
Иванов не поленился выдвинуться прямо на мост, чтобы вести огонь оттуда. С расстояния в сотню метров можно было не опасаться промаха. Группа диверсантов насчитывала двенадцать «человек», уйти удалось только одному, да и то, исключительно за счёт прыжка в реку. Выплыл он или пошёл ко дну, установить не удалось. Стреляя с помощью своего прицела, Иванов допустил всего один промах.
Вторая попытка прорыва состоялась ближе к утру. Ещё несколько смельчаков переплыли реку и высадились выше по течению, прощупывая местность на предмет ловушек. Толковый ход, если атаковать не строго в лоб, а по нескольким направлениям, огонь со стены окажется куда менее эффективным. Но и тут им всё испортили. Погибли двое, ещё один был серьёзно ранен, но другие смогли утащить его с собой. Стрельбе мешали складки местности.
С первыми лучами солнца он отправился спать. Если начнётся атака, его разбудят. В доме была суета, Анна с девочками собиралась в эвакуацию, атаман приказал. Командование до сих пор не имело твёрдой уверенности, что деревню отстоят, а потому решило всех нонкомбатантов отправить в тыл. В идеале – в Новгород. Для этого выделили телеги, запряжённые частично лошадьми, частично быками. Остальной конский состав требовался здесь. Прощание заняло минут пять, поцеловав Анну и девочек, Иванов помог им сесть на телегу. С души реально камень свалился. Отбиваться будет куда проще, не оглядываясь каждый раз на дом.
Антип в этот момент как раз отправлялся на стену, а Пётр был с артиллерийским нарядом, помогал чистить стволы и сортировать боеприпасы. Его немного потряхивало, седалищный нерв обещал кучу неприятностей, но и не участвовать во всём этом он не мог. Так уж вышло. Здесь он нашёл новую семью, и их требовалось защитить, пусть даже ценой своей жизни.
Прежде, чем заснуть, разобрал и вычистил винтовку. Она должна быть в идеальном состоянии. И пусть это русская трёхлинейка, в которой нечему заклинить, но так будет надёжнее.
Поднялся ближе к обеду, его разбудил Антип, а через минуту послышался звон колокола, судя по тревожным ноткам, звон набатный, хотя Иванов в этом не разбирался.
- Что там? – спросил он, с трудом втискиваясь в бронекостюм, всё же худеть надо.
- К оркам подкрепление подошло. – тревожным голосом сообщил Антип. – Много. Командиры говорят, надо было раньше вылазку сделать.
- Много – это сколько?
- Сотни четыре, - упавшим голосом сообщил Антип. – И, вроде как, рыцаря видели.
Об этих рыцарях Иванов знал мало, только то, что наличие такого рыцаря в рядах противника не сулит ничего хорошего.
- Ничего, отобьёмся, - сказал он парню, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.
Антип тем временем надевал кольчугу. Обычную такую, в духе Средневековья. С короткими рукавами и полами почти до колен.
- Батина, - объяснил он, - великовата немного.
Да, батя его явно был мужчиной представительным, а на худой фигуре Антипа кольчуга болталась несмотря даже на толстую поддевку. К счастью, доспех оказался продвинутым, не через голову надевался, а застёгивался на крючки. В итоге получилось худо-бедно подогнать его по фигуре. В поясе он затянулся широким ремнём, после чего пристегнул на предплечья стальные наручи. После этого вынул из сундука полукруглый шлем, напоминающий советскую каску довоенного образца. Иванов подумал, что и ему надо было озаботиться защитой головы, тот же мотоциклетный шлем подошёл бы. Не подумал, что воевать придётся всерьёз.
Вбежавший в дом Пётр, ни слова не говоря, выгреб все патроны к ружью и умчался так же быстро, распихивая их по карманам. Доспехов он не носил. Но ли не было второго комплекта, то ли (Иванов на это надеялся) участие артиллеристов в рукопашной схватке не предусматривалось.
Закончив экипироваться, Антип накинул сверху кожаную корку, на груди которой имелся вшитый патронташ. На ремень повесил шашку и кобуру с револьвером, а в сапог засунул длинный нож. Последней деталью были перчатки из толстой кожи, которые он засунул пока за ремень. Что же, парень дело знает и к экипировке подходит ответственно. Единственное, что вызывало неудобство, - жара. В таком одеянии Антип натурально сварится за полдня. Но это можно было потерпеть, жизнь дороже.
Пришло время и ему отправляться на позицию. У него ответственное задание, и, если его провалить, плохо станет всем. Вряд ли стрелять придётся скоро, зато с колокольни можно неплохо наблюдать за ходом боя. Стоило, кроме биноклей, ещё и пару раций с собой прихватить, одну – себе, другую – атаману. А то у них со связью швах, даже простого ТАпика нет.
Во дворе церкви его встретил насупившийся и решительный отец Иоанн. Священник никакой брони не носил, только заряженный дробовик на коленях и прислонённая к стене дубина говорили о его решимости воевать.
- Началось уже? – тихо спросил священник.
- Сейчас начнётся, - кивнул Иванов, входя внутрь. – Лучше заранее приготовиться.
На колокольне обнаружился звонарь, старик, лет, этак, ста с гаком, высушенный до состояния мумии. Он едва двигался, непонятно даже, как сумел по лестнице подняться. Увидев Иванова, он вскинул голову и шёпотом произнёс:
- Сынок, если надо чего, говори, подсоблю.
- Обязательно скажу, - согласился Иванов и принялся готовить позицию.
Собственно, никаких особых приготовлений не требовалось, всё было готово со вчерашнего дня. Патроны лежали в двух ящиках, в один он ссыпал ЛПСки, в другом лежали БЗшки с чёрно-красными кончиками пуль. В принципе, было без разницы, какими стрелять, но он почему-то подумал, что стоит разделить. Позиция идеально подходила для стрельбы с колена. Под это самое колено он подложил старый овчинный тулуп, хотя наколенники, встроенные в его броню, и так не позволят повредить колено. Поблизости, на случай прорыва, лежал обрез, а в кобуре дожидался своего часа верный Маузер.
Винтовку он пока прислонил к стене, взяв в руки бинокль. Теперь получалось рассмотреть больше. Пока что суета в стане противника была непонятной. На том берегу реки происходили перемещения больших масс пехоты. Нет, отсюда точно не достанет. Это надо на берегу стоять, у самой кромки воды, оттуда стрелять. Может, какая-то современная снайперская винтовка и достанет, но нет той винтовки, а если и была бы, то у него квалификации не хватит её использовать.
Противник медлил, время тянулось мучительно медленно, ладони от волнения вспотели, хорошо, что перчатки не надевал, и без того жарко. Ага, пошли.
Войско противника разделилось на две неравные части. Одна отправилась по мосту, вторая ринулась к воде и, быстро сталкивая припасённые заранее плавсредства в виде лодок и плотов, начала форсирование водной преграды.
Те, кто отправился на мост, двигались относительно медленно, стараясь не опережать своих коллег. Шли плотной колонной, теперь уже можно было разглядеть отдельных воинов. Ну, орки, как орки. Большая часть молодые, это заметно. Одеты в какие-то несуразные доспехи. Вот с краю идёт один в кожаной кирасе, стальных наплечниках и стальной тюбетейке на голове. А руки от плеча замотаны тряпками. Тряпки толстые, глядишь, от шашки защитят. Пуле-то всё равно. В руках орк держал длинную секиру, а его сосед – пику.
Они, возможно, собирались лезть на ворота, возможно, даже надеялись, что на мосту людей нет. Тем не менее, двигались с опаской, во втором ряду Иванов разглядел мушкетёров с длинными кремнёвыми ружьями.
Мелькнула мысль, что защитники здорово тупят, надо бы обстрелять врага, пока он переправляется. Никакого противопульного щита в помине нет. Оказалось, что не всё так плохо. Как только морская (или речная) пехота достигла середины реки, навстречу им выдвинулась конница. Оборонительные рубежи были устроены так, что некоторые участки можно было быстро отодвинуть и поставить на место.
Конники с ходу дали в галоп, быстро оказавшись у самой кромки воды. Там, прямо с седла выдали дружный залп из винтовок, а потом ещё один, и ещё. Пробивное действие у их пуль было так себе, возможно, кто-то из орков мог спрятаться за бортом лодки, но на плоту такой фокус не пройдёт. Оставалось только изображать мишень до времени.
Одновременно с этим сработала и охрана моста. Ворота неожиданно распахнулись, оттуда высунулись два пушечных ствола. Пушки здешние мало отличались от орудий времён наполеоновских войн, с той только разницей, что делались строго из стали, а заряжались подобием унитарного снаряда. Этакий картуз, в котором мешок с порохом, пыж и банка картечи объединены в одно целое. Его пропихивали в ствол, после чего поджигали через запальное отверстие.
Два последовательных выстрела, два облака дыма, а следом стальная метла прошлась по рядам орков, штурмовавших мост. Какого чёрта они вообще туда полезли, и так ведь понятно, что охрана, если таковая там есть, уйдёт под угрозой окружения. А охрана моста дело знала туго. Выстрелы грохнули ровно с таким интервалом, чтобы поражённая пехота врага успела упасть, а второй вал картечи достался следующим.
Сосчитать количество убитых и раненых было невозможно, десятки, наверное. Артиллерия перезарядилась достаточно быстро, следующие выстрелы пришлись уже в спину убегающим оркам, которые наконец-то сообразили, что мост им особо не нужен. Иванов мысленно поставил пятёрку защитникам и порадовался неудачам врага.
Правда, вражеские плоты приближались, а потому артиллеристам не оставалось ничего, как сваливать обратно под защиту стен, что и было проделано с отменной прытью. Орудия прицепили к передкам, подхлестнули лошадей, а минут через пять вся процессия уже находилась с этой стороны стены. Молодцы, отыграли свою партию.