Но скорость набиралась медленно, а потому несколько всадников просто цеплялись за борта и пытались влезть в кузов. Спереди бахнул пистолетный выстрел, Артём пресёк попытку залезть в кабину. Потом ещё и ещё. А Иванов помочь не мог ничем, во-первых, ему самому предстояло сбросить врагов, лезущих в кузов в количестве аж пяти рыл, а во-вторых, нога его выше колена была пробита насквозь тонким наконечником метательного копья, выдернуть которое он не смог бы, да и времени не было. Радовало только, что копьё само заткнуло рану и кровь почти не вытекала. Правда, боль при этом была такая, что темнело в глазах.
Благоразумно решив, что смерть от раны прямо сейчас ему не грозит, Иванов решил отложить лечение и сосредоточиться на врагах. Первый уже перекинул ногу через борт, пасть его была широко раскрыта, демонстрируя мелкие острые зубы, в уголках собиралась пена, рука держала изогнутый нож, держаться пришлось второй рукой, отчего перелезал он медленно.
«Молодой совсем» - подумал Иванов, глядя на едва пробивающиеся рожки. Но думать об этом долго ему не пришлось. Молодой чёрт не стал вступать в дискуссии, вместо этого, оказавшись внутри кузова он увидел раненого врага и, возликовав, одним прыжком бросился вперёд.
Не долетел. Револьвер, купленный задорого в оружейном магазине, имел массу недостатков. Но при этом обладал чудовищным калибром, который влечёт за собой хорошее останавливающее действие. В Штатах такие револьверы, кажется, называют «медвежьими», а покупают для обороны от крупного зверя. Черти, может, и были зверями, но уж точно не крупными. Удар пули в грудь просто смял торопливого юнца и отшвырнул его к заднему борту.
Голова второго, перелезающего через борт, разлетелась красными брызгами. Кто ещё? Они не смогли быстро перелезть через борт ещё и потому, что Артём, набрав, наконец, скорость, начал вилять из стороны в сторону, одновременно мешая прицеливанию конных и пытаясь сбросить вражеский десант. Первое удалось, со вторым были проблемы. Повисшие на бортах черти болтались, как тряпки, но отпускать борт не собирались.
Иванову и револьвер был не особо нужен, просто рубануть тесаком по пальцам, да только для этого нужно подняться, а с ногами проблемы. Пришлось стрелять через борт, это сложнее, но пули своё дело сделали. Машина уходила от погони в очередной раз, двоих всадников, что притаились на пути, Артём просто переехал.
- Миша, ты ранен что ли? – спросил Артём через рацию.
- Ногу копьём пробили, - признался Иванов. – Насквозь.
- Крепись, мы почти у цели.
Они в самом деле подобрались к цели совсем близко. Странное скальное образование, напоминавшее узкую длинную возвышенность, поднималось посреди леса. Они планировали подняться на машине, насколько позволит крутизна склона, после чего бросить транспорт и оставшийся путь проделать пешком. Правда, этот вариант предполагал, что любая погоня уже безнадёжно отстанет, а фора позволит оторваться даже от всадников. Уже на этом моменте план трещал по швам, оторвались они всего километров на пять. Немного, а с учётом наличия раненого идти будут очень медленно. Была ещё надежда, что машина позволит подняться на самый верх, проехать до конца скальной дороги, а уже там скрыться в болоте, где чертям с их кавалерией толком не развернуться.
Надежда эта была обоснованной, советская техника отличалась чудовищной проходимостью, а встававший на пути склон особой крутизной не отличался. Градусов сорок пять, вряд ли больше. Да и поверхность относительно ровная, без выступов и больших деревьев.
Артём набирал скорость, дороги под колёсами уже не было, машина мчалась по относительно ровному лугу. Иванов в кузове трясло немилосердно, он уже тихо стонал от боли в бедре, но упрямо совал патроны в револьвер. Не хватало ещё в нужный момент оказаться безоружным.
И тут он увидел преследователя. Одинокий всадник скакал за ними, пёс его был вовсе каких-то невероятных размеров и, возможно, напичкан каким-то допингом, иначе не объяснить его скорость. Расстояние не сокращалось, но и отставать преследователь не собирался. Присмотревшись, Иванов понял, что и всадник не из простых. Кираса его отливала золотом, на голове был странный убор, состоявший из золотых же треугольников, скреплённых между собой в подобие короны. Главчёрт? Не факт, но уж точно кто-то из его родственников. А ещё у него не имелось ружья. Да и копьё не прихватил. Собирался разнести машину голыми руками? Вряд ли. Тут вспомнились слова профессора, что члены правящей семьи обладают способностью к магии, да не той, что в ружьях, они своими молниями по площадям бьют.
Главчёрт не стал его разочаровывать. Он поднял руку, на ладони появилось какое-то голубоватое свечение.
- Артём, жми, сейчас долбанёт! – заорал он в рацию, одновременно вскидывая винтовку.
Артём, то ли поняв по голосу, что сейчас будет, то ли рассмотрев всё в зеркало заднего вида, не просто придавил газ, но и начал вилять в стороны. Выстрел из винтовки прошёл мимо, но и чёрту сбил прицел. Чудовищной силы молния прошла в стороне, выжигая если и не гектар, то пару соток точно. Там, казалось, даже камни обуглились. Вспышка ослепила, а треск оглушил на несколько секунд.
Когда зрение вернулось, чёрт в короне снова скакал за ними, постепенно отставая. Снова выстрел и снова мимо, тварь как будто чувствовала момент прилёта пули и металась в стороны. Плевать. Если сейчас оторвутся, так пусть живёт.
Не оторвались, начался новый подъём, скорость снова упала, фигура всадника начала приближаться. Третий выстрел также прошёл мимо. Выругавшись, Иванов схватил автомат. Длинная очередь совпала с ударом магии. Всадника он не достал, зато смог подстрелить пса. Тот кувыркнулся вперёд, а всадник полетел через его голову, тем не менее, успевая нанести удар. По причине падения прицел он взял ниже положенного, и молния, вместо того, чтобы испарить машину в облаке плазмы, ударила позади неё, выжигая огромный круг.
Что именно произошло, Иванов разглядеть не смог, яркая вспышка снова ослепила, но почувствовал, как задняя часть кузова резко просела вниз, а скорость машины замедлилась. Большого ума не требовалось, чтобы понять, что этот долбаный колдун их таки достал. От прямого удара ушли, но площадь поражения оказалась достаточной, чтобы повредить задние колёса.
Когда зрение вернулось, он разглядел, что доски кузова горят, от колёс остались обугленные обода, а машина уже и не пытается ползти по склону вверх. В мозгу шевелились какие-то мысли, но его, кажется, контузило, а может, потеря крови давала о себе знать. Попытался встать, но тут же острая боль в бедре привела его в чувство.
- Где он? – раздался рядом голос Артёма. – Где этот колдун?
- Там… где-то, - Иванов неопределённо указал рукой назад, - я его пса подстрелил, он упал, но успел жахнуть…
Он снова попытался встать, но не смог.
- Погоди, Мишка, - проговорил Артём, пристраиваясь рядом и разрезая штанину ножом, - сейчас вынем железяку, перевяжу тебя и двинем в горы. Шансы есть, дорога узкая, если отстреливаться…
- Я бы не стал вытаскивать копьё, - вклинился в беседу Вассерман, профессор выглядел плохо, бледный, как стенка, под носом запеклась кровь, кровью пропитана куртка спереди, глаза красные от полопавшихся сосудов. Черти применили к нему свою магию, и не раз. – Оно затыкает рану, если вынуть, откроется кровотечение.
- Тебе череп не жмёт? – ехидно спросил Охрименко. – Сам посмотри.
Он был прав. Оставить наконечник в ране – не выход. Копьё было разновидностью римского пилума, метровая железка на метровой же деревяшке. То есть, даже если обломить деревянную часть, придётся бегать с метровым железным прутом, торчащим из ноги. Нет, вынимать придётся, не взирая ни на какие последствия. Более того, зазубренный кончик оставлял только одну возможность извлечения – протащить насквозь.
- Мишаня, смотри, сейчас я дерево отломлю, потом придётся потерпеть. Вытащу с той стороны. Готов? Стоп, - он выдернул из штанов ремень и, сложив его вчетверо, сунул другу в рот, - сожми зубами. Профессор, не мельтеши, возьми винтовку и паси окрестности. Вдруг этот пидор электрический опять явится.
Но волшебник отчего-то не появлялся. То ли серьёзно ушибся, упав с седла, то ли предпочёл потом сбежать. Может, и вовсе мёртв. Хотелось бы. Иванов сжал зубы, закусывая ремень. Артём возился недолго, резким движением сломал древко, потом ухватился рукой в перчатке за окровавленный наконечник и одним движением быстро протащил его через мясо, сразу отбросив в сторону. Кровь, как и ожидалось, хоть и не брызнула фонтаном, но потекла весьма обильным ручейком. Если не остановить, через полчаса ему станет совсем нехорошо. Но Артём дело знал. Жгут накладывать не стал, заявив, что артерия с другой стороны, а это и без жгута поправимо. Наложил давящую повязку, которую сверху обмотал армированным скотчем. Сквозь бинты пропиталось некоторое количество крови, но на этом кровотечение остановилась.
- Самое время валить, - выдал Артём гениальную мысль, после чего, подхватив вещи, стал поднимать Иванова. – Идти сможешь?
Иванов прислушался к ощущениям. Идти он мог, нога слушалась, и даже сильная боль в ране, пронизывающая ногу при каждом шаге, не мешала. Надо просто терпеть.
- Могу, только медленно.
- А нам бегать и не надо, профессор, чего там?
- Собираются в том лесу, - сообщил Вассерман, - только они просто стоят, атаковать не спешат, и, если не ошибаюсь, большая часть без оружия.
- Массовка, - сказал Артём, сплюнув в сторону, - собрались массой давить, понимают, что мы уже не убежим.
Тем не менее, преследовать их не стали. Раненого спустили с машины, после чего троица, прихватив вещи, отправилась вверх по склону. Шли медленно, Иванов едва переставлял ноги, даже опираясь на плечо друга и используя в качестве трости ружьё профессора. Когда преодолели подъём, их взору открылась почти ровная площадка, уходящая далеко на запад. Идеальная дорога для грузовика. Если бы дотянули… но грузовик остался на склоне, сейчас его старательно осматривают черти.