Конечно, многие инженеры и техники пользуются дистанционным убавлением, и благодаря их постоянным работам моё управление маскировалось, но искин СБ станции обычно делал выборочные проверки и мог засечь наш контакт, вот я и перестраховывался. Всё-таки на вражеской станции нахожусь.
Дроид возился с замком двери около десяти минут, там было больше механики, чем электроники. Но наконец он разобрался, замкнул сигнализацию и проник в реакторную, прикрыв за собой дверь. Всё, сейчас он должен подсоединиться через разъём шахты с искином, который был в активном состоянии, и начать осторожно его взламывать. По моим прикидкам, ему на это понадобится часов шесть, так что можно поспать, тем более была ночь, как на станции, так и по моим внутренним часам.
Разбудил меня шум в кабинете. Открыв глаза, я осторожно перевернулся на живот, потом активировал и высунул крохотную камеру, подключённую к компу скафа, через щель решётки воздуховода в кабинет главврача и посмотрел, что там происходит. В кабинете находилось шестеро в серебристых комбезах медиков. Один в кресле главврача и пятеро за столом, как подчинённые.
«Понятно, утренняя планёрка… Хм, шесть сертифицированных врачей на одну медсекцию не жирно будет?» – подумал я, с интересом слушая типично медицинскую тематику разговора. Для меня, как для врача, всё их общение как открытая книга, я даже находил ошибки у местных врачей и варианты лечения, где я бы сделал лучше и быстрее. Правда, под конец, когда перешли на то, как устанавливать новым диким рабам импланты подчинения, я составил о них мнение, как о людях без моральных принципов.
То, что дешифратор закончил работу, я понял по тому, что у меня на рабочем столе нейросети появилось несколько дополнительных окон управления местным искином. Теперь я в его памяти был записан как владелец, но перестраивать его я не стал, чтобы персонал не насторожился, всё будет, как и прежде.
Дешифратор, быстро получив от меня информационный пакет, остался пока в реакторной, дожидаясь, когда медики покинут кабинет, а я, продолжая лежать на животе и поглядывая на местных работников, лазил в меню искина. Мне нужен был медбокс, куда редко заходят и где стоит капсула реаниматора. Лучше всего восьмого поколения.
Такой бокс нашёлся, даже не один, четыре, два из них были выведены в резерв. Как оказалось, пиратов и рабов пользовали с помощью медоборудования и капсул четвёртого и пятого поколения, но в отдельном модуле находились боксы, где имелось более совершенное медоборудование, как раз восьмого поколения. Ими пользовались только люди Тима, его доверенные подчинённые или богатые клиенты. Поэтому эти боксы, естественно, в полную силу задействованы не были. На сегодня в этом модуле проходило всего шесть операций, обучение баз под разгоном у сорока трёх человек и всё. То есть бокс, который я приметил, сегодня задействован не будет, не было заявки на это оборудование, вот я и решил воспользоваться им, но сначала нужно было забрать дешифратор. Честно говоря, без него я был как без рук.
Ждать пришлось ещё около получаса, пока медики стали расходиться, вышел и главврач. Как я понял, один из пяти его подчинённых отвечал за новейшее оборудование, остальные таких баз не имели и работали на старье четвёртого и пятого поколения.
Убрав решётку, я, пока дроид закрывал замаскированную дверь, спустил шнур и поднял уцепившегося за него дешифратора наверх, после чего закрыл решётку. Что было мне удобно, в медсекции станционная служба безопасности не работала. За безопасность там отвечал взломанный мной искин, а обо мне, теперь как владельцу, сообщать никому нельзя, да и установки сейчас стоят, чтобы предупреждать меня, если кто мной заинтересуется или случайно заметит.
Этот бокс с шестью капсулами-реаниматорами я выбрал по той причине, что рядом со входом находился один из замаскированных люков технической коммуникации. То есть, чтобы мне попасть в бокс, требуется всего лишь пройти на ногах четыре метра. Я к этому заранее подготовился, и, когда мы с дроидом добрались до нужного люка, во мне уже находилось достаточно обезболивающего, чтобы можно было идти на своих двоих.
Искин передавал мне картинки с камер наблюдения, поэтому, дождавшись, когда мимо пройдёт медтехник с ошейником раба на шее, быстро открыл люк, выскользнул наружу и метнулся ко входу, створка в бокс которого по моему приказу как раз открывалась. Дешифратор остался у люка, он должен был закрыть его и в туннеле дождаться окончания моих процедур.
В бокс я забежал незамеченным и, не теряя времени, выбрал крайнюю капсулу, ту, что подальше от входа, и стал набирать на ней задачу по диагностике. После этого вылез из скафа, на руках, волоча ноги, залез в капсулу и дистанционно активировал закрытие крышки. К сожалению, меддроида в боксе, чтобы положить меня в капсулу, не имелось. Они были на складах.
Диагностика длилась три минуты, меня даже не усыпили, да и закрыл я эту функцию. Потом крышка снова открылась, и я проверил показания. Оказалось, у меня ещё и колено выбито было. По этим показаниям я дал задание компу капсулы, крышка снова закрылась, но на этот раз на полтора часа. Кроме восстановления костей я ещё решил провести комплексное лечение всего организма. Частое использование обезболивающих и стимуляторов тяжело сказалось на моём организме.
К моему облегчению, когда крышка капсулы поднялась, рядом не стояли отморозки Тима с ним во главе. Была у меня такая опаска. Но это чисто страхи, искин был под моим управлением, и он временно заблокировал бы вход, если кто из медиков попытался бы войти в бокс, например под предлогом чистки его или ещё чего, и экстренно поднял бы меня. Но ничего такого не случилось, служба в секции шла своим чередом, поэтому лечение прошло штатно.
Выбравшись из капсулы, я встал на ноги, пошевелил пальцами и довольно улыбнулся. Всё, я в норме, теперь можно и поработать. Залезая в скаф, я одновременно подтёр память капсулы, убрав из неё информацию о лечении и о моих данных. Можно, конечно, надеть комбез, но тащить на себе сто пятьдесят килограммов чистого веса хотелось ещё меньше. К тому же я хотел в туалет и решил воспользоваться приёмником скафа, не пользоваться же местным санузлом, пугливо дёргаясь от всех местных. Тут-то народу поболе было, могут и засечь.
Подхватив баул и повесив его за спину, я подошёл к дверной створке бокса, просматривая показания ближайших камер. Пришлось ждать порядка трёх минут – в конце коридора общались местный медик и, по виду, пациент. Наконец они договорились насчёт установок дополнительных имплантов с удалением старых и ушли в соседнюю секцию, а я вышел в коридор и быстро направился к люку, крышку которого как раз открывал дешифратор.
Дальше было проще, это не ползти на руках, подволакивая ноги. В некоторых местах, подхватив на руки дешифратор, там было всего восемнадцать килограммов композита, я даже бежал. За пару часов, укрываясь от патрулей охранных дроидов, мы добрались до секции, где находилась лётная палуба с маломерными судами, челноками и ботами. Перебраться на соседнюю станцию я собирался с помощью одного из этих судёнышков, поэтому, спрятав скаф в кабельном колодце, тут, похоже, давно никого не было, переоделся в комбез и, дождавшись, когда ботинки срастутся с комбезом, подхватил дешифратор с баулом и побежал в сторону диспетчерского модуля. Мне требовалось сделать в ближайшее время самое сложное: взять под свой контроль управляющий искин и тот, что отвечает за систему жизнеобеспечения, соответственно и реакторный отсек. В принципе искин, отвечающий за службу безопасности, тоже пригодился бы для безопасного движения по станции, но это не горело. Я тут надолго задерживаться не собирался.
Добрались мы до диспетчерского модуля, где были скрыты отлично охраняемые шахты искинов, за восемнадцать часов, и это без отдыха и сна. Только один раз вставали на полчаса, чтобы пообедать. Дальше действовал дешифратор, думаю, он без проблем взломает охрану и сами искины, как-никак разница в четыре поколения, а я устроился прямо в туннеле, только убрался в ближайший тупик и, подложив под голову баул, спокойно уснул. Даже не поужинал, хотя на борту была ночь, так сильно устал.
Следующие полтора суток я бездельничал, наблюдая с помощью административной сети, к которой получил доступ, за жизнью на станции. В доках, на лётных палубах и по занятым шлюзам я смог подсчитать, что к станции пристыковано или находится внутри порядка шестисот кораблей, соответственно и посетителей и клиентов тут было тысяч пятнадцать – двадцать. К сожалению, для более точного определения доступа у меня не было. И это только на одной станции, а ведь тут их три, хотя одна военная и закрытая для свободного посещения. Так что, думаю, в системе не менее трёх, а то и четырёх тысяч кораблей. Да это ещё, полагаю, не самая большая цифра, об этой системе слух только расходится, так что клиентов у Тима день ото дня будет прибавляться. Я же прибыл сюда на корвете одного из таких клиентов.
За эти полтора суток дешифратор взял под контроль управляющий искин и второй, отвечающий за систему жизнеобеспечения, и сейчас взламывал третий, тот, что отвечал за безопасность. Я всё же решил взять его под свой контроль и спокойно ходить по станции, это дорогого стоит, тем более дроиду осталось работы на три часа. А там уже можно перебираться на следующую станцию.
Мой план был прост, как палка. Я собирался вывести реакторы на предельный режим работы и создать условия для их рассинхронизации, что приведёт к их подрыву. Необходимые блокираторы уже были убраны, и искины ждали только соответствующей кодовой команды. Персонал и клиенты станции ни о чём даже не будут подозревать, пока станция, после того как реакторы рванут, не превратится вместе с ними в сверхновую. Да и показания на экраны визоров диспетчеров будут передаваться ложные, мол, там всё в порядке. А потом уже будет поздно.