Как только сопротивление было окончательно подавлено, часть гвардейцев и один из «погонщиков» были высажены зачищать место боя и извлекать моего братца из его аппарата, остальные направились к боксу с искинами, где те уже отбивались турелями. Нужно было ликвидировать эту группу. Как я уже говорил, отключение искинов особо на наше движение не повлияет, но всё же лучше, чтобы они остались в шахтах и были под нашим контролем.
Меня в бой не пустили, и я пережидал за углом под охраной пяти гвардейцев, больше эта малая платформа не вмещала, да и то внутри кроме меня находился только один боец, который управлял башней со спаренным излучателем, остальные, окружив платформу, охраняли её со стороны.
О тикающем времени никто не забывал, поэтому, убедившись, что живых пиратов почти не осталось, пленных не брали, мои парни сразу отправили мне вызов. Братца, грязно ругающегося, извлекли не только из салона бронированной платформы, но и из навороченного скафа, в котором он был.
Как только мы подлетели, я оставил зависшую платформу и, используя реактивный ранец, полетел к трём гвардейцам, охранявшим Тима. Рядом стоял майор.
– Ну, привет, братец, – подлетев и осветлив лицевую пластину, сказал я с помощью громкоговорителя скафа.
Тот на миг замер, изумлённо глядя на меня, после чего разразился такими проклятиями, что даже меня покоробило. Указав одному из гвардейцев на его вибронож, закреплённый на груди скафа, я требовательно протянул руку. Тот, не колеблясь, подал мне его рукояткой вперёд. Я с хрустом вонзил нож в шею брата и спокойно отделил его голову от тела, после чего лично положил её в специальный ящик, который уже поднесли мне.
– Уходим, – тут же скомандовал Гин, и мы стали рассаживаться по платформам.
Группу, что улетала к боксу с искинами, мы повстречали по пути и на максимальной скорости понеслись к шлюзу, где был пристыкован наш крейсер, благо это было недалеко. Дальше была гонка по тёмным задымлённым коридорам с частыми перестрелками с немногочисленными уцелевшими на станции пиратами, пока наконец впереди не показался нужный холл шлюза и я дистанционно не отдал приказ на его открытие. Тут пришлось поменяться местами, до этого я летел пятым в нашей колонне, но теперь меня пропустили вперёд, искин просто не пропустит никого на борт без меня.
Этот шлюз крейсера не был грузовым, но малые платформы могли в него пройти, это рассчитано конструкторами, именно поэтому мы и брали малые платформы, а не средние. В шлюзе могло поместиться всего две платформы, но я открыл его нараспашку, и мы с ходу влетели в коридор, где под прицелами потолочных турелей остановили и опустили на пол машины, здесь действовала гравитация.
– Всем отдыхать, от платформ не отходить, работает служба безопасности крейсера! – громко приказал я по командной сети и, пока управляющий искин закрывал обе створки шлюза, побежал в рубку.
На платформе не было прописано идентификатора, поэтому искин охраны корабля просто не пустил боевую машину к рубке. Причём даже с владельцем, то есть со мной. Это всё штатные программы безопасности, и искины им следовали, у пиратов эта функция была отключена. Со мной последовали два гвардейца, но они остались охранять рубку снаружи, заняв позицию с двух сторон двери, хотя я и дал им временное разрешение заходить в рубку, пока не пропишу постоянный идентификатор.
Плюхнувшись в кресло пилота, отчего то заскрипело под массой скафа и моего тела, я активировал отход корабля от шлюза. Все системы уже давно запущены искинами, остальные беглецы с планеты находятся на лётной палубе и частично в медсекции, так что тут всё было в порядке, можно уходить.
Развернув крейсер, я включил движки на полную мощность, разгоняя тяжёлую массу корабля в сторону выхода из системы. Мы её пока ещё контролировали, поэтому уцелевшие платформы не обстреливали нас, хотя, судя по показаниям сканера и радара, да и из диспетчерского пункта шла картинка, уцелело пиратов ещё прилично. Кто-то шёл к орбите, кто-то пытался сбежать, покидая систему, а кто-то в данный момент превращался в обломки под обстрелом платформ боевой станции. Над планетой стояло огромное облако земли и гари, которое закрывало столицу, вернее, то, что от неё осталось. Это означало, что реакторы рванули.
По тем, кто от нас отделился, скажу так: шансов у них теперь нет. Охранный искин станции отслеживал их и пронаблюдал, как пять десятков освобождённых мной военнопленных прорвались через пол станции до шлюза, где стоял линкор, но часть полегла от турелей охраны корабля, остальные отошли и попытались связаться с нами. Но крейсер как раз отходил от станции, и я их вызовы проигнорировал. Раз отделились, значит, отделились, да и времени не было, чтобы их спасать. Свою судьбу они решили сами.
Боевая станция медленно удалялась, пока не превратилась в маленькую точку, но из зоны подрыва, когда нас могло достать, мы ещё не вышли, хотя и делали это на предельной скорости. Я даже использовал кормовые маневровые движки, чтобы увеличить скорость.
Когда таймер перешёл на десятисекундный отсчёт, я включил громкую связь и, велев всем приготовиться, отключил все системы корабля, кроме движков, не хотелось бы от вспышки потерять внешние датчики и системы слежения, а то подрыв такой будет, что всё сгорит к чёрту.
После того как отсчёт дошёл до цифры ноль, мы сидели ещё секунд шесть в напряжении, пока нас не догнала волна. Нет, не так. ВОЛНА. Тряхнуло изрядно, чуть позже ещё раз, но уже слабее, третья до нас не дошла. Планета прикрыла.
Устало откинувшись на спинку пилотского кресла, я усмехнулся и, запустив все системы и активировав щиты, проверил, как удаляется крейсер. Вбив в искин координаты нужной системы для выхода, глушилка с уничтожением станции не действовала, спокойно совершил гиперпрыжок. Всё прошло штатно, техники Тима отлично постарались, восстанавливая сожжённое ЭМ-ракетами оборудование корабля.
– Уф-ф, ну вот и всё, пора формировать экипаж крейсера, – вздохнув, пробормотал я и покинул пилотское кресло.
Конечно, корабль ещё нужно повторно приписывать к флоту княжества, но назначить капитана я уже мог и решил заняться этим немедленно, и пока тот будет восстанавливать бывших членов экипажа на свои прежние места, возможно, в повышении должности и звания, лейтенант мог это сделать, я пообщаюсь с Гином. Пора узнать, что происходит в мире и что означала та его странная обмолвка. То, как он меня назвал, было обращением не к принцу крови, а к императору, вот это и настораживало. Майор не тот человек, который так глупо оговаривается, значит, в Лемуре действительно что-то произошло, и, похоже, это напрямую касалось меня. Вот это и нужно было выяснить, да и вообще выслушать версию майора, как они попали в плен и что этому предшествовало. Да и как там моё княжество, тоже хотелось знать.
Выйдя из рубки в сопровождении двух гвардейцев, оба, кстати, сержанты, я направился на лётную палубу. Нужно лично забрать офицеров и приписать их к кораблю, назначив капитана, дальше они уже действовать будут сами.
Пока я шёл, то, пользуясь возможностью, просматривал запись, предоставленную искинами о том, как флотские и другие спасённые попали на борт и что было дальше. В принципе особых проблем от них не было, спокойно сели на лётной палубе, часть с ранеными была доставлена на грузовых платформах, выделенными управляющим искином в медсекцию, где раненые получили требуемую помощь. Вот только то, что шестерых пиратов, которые находились в капсулах, не отвели на гауптвахту, а банально отправили прогуляться в открытый космос без скафандров, выкинув их с лётной палубы через силовую защиту, настораживало. Не то чтобы мне их было жаль, пираты есть пираты, но это претит принципам флотских. У нас не мучают, просто пристреливают, а тут явно проведённая казнь, причём с одобрения остальных выживших. Вот этот вопрос и нужно было прояснить.
Все раненые вовремя получили помощь и дожили до капсулы. Тяжёлым проводились процедуры, шестерым отращивались утраченные конечности, лёгкие и некоторые средние раненые ожидали своей очереди. Так, одному тяжёлому отращивали обе руки и лечили повреждённую голову. Оказалось, этот пограничник-конфедерат, взяв в обе руки по гранате, выскочил к полицейским во время первого штурма и подорвал их. Убить не убил, но остальные, выбежавшие следом, забили оглушённых дубинами и холодным оружием, что было найдено в арсенале Арены. Потом уже выяснилось, что герой не погиб, и тогда на него нацепили две аптечки, снятые с комбезов полицейских, и он, ко всеобщему удивлению, дотянул до капсулы.
Спустившись на лифте на второй уровень, я направился в сторону лётной палубы «А», где и находились захваченные боты со штурмовиком, а также большая часть освобождённых. Там одни бродили по палубе, другие находились в боте, а кто-то просто сидел у открытых аппарелей. О том, что мы благополучно ушли в гипер, все уже знали, я сообщил, да и сами почувствовали – в это время бывает небольшое недомогание.
Пока мы шли, я просмотрел картинки с камер лётной палубы и отметил, что люди, перемещаясь, постепенно сходились в группы по интересам. Мои кучковались отдельно, они тут были самые уверенные, другие собирались с согражданами и знакомыми. Вели они себя спокойно, то, что мы летим в княжество, откуда они на пассажирских судах могут достигнуть Окраинных миров, были в курсе, поэтому просто ждали, когда их распределят по кораблю.
Пройдя через открытую створку, которую охраняли двое дроидов, на палубу, я неожиданно услышал ликующий рёв приветствия. Люди радовались мне и благодарили за спасение, поэтому я велел искину не дёргаться, а то он уже собирался открыть огонь на поражение, посчитав странное поведение пассажиров как признак агрессии к владельцу.
Помахав всем рукой, гвардейцы никого не подпускали ко мне, я отобрал своих офицеров, вызвал платформу и вместе с ними полетел к рубке. Там за двадцать минут прописал всех в командном списке крейсера, назначив лейтенанта Ниона на должность капитана, звание он получил то же самое, и, велев ему принимать корабль, прописывать выживших членов команды в корабельный список и размещать гостей, пошёл с гвардейцами к шлюзу. Там до сих пор находилась штурмовая группа, хотя Нион уже выдал им гостевой доступ. Пора пообщаться с Гином.