В Лемуре дядя стягивал все свои подконтрольные силы к столичной планете, правильно считая, что я попытаюсь его сбросить с трона. То, что следующий в списке претендентов на трон будет его сын, а это действительно так, волновало дядю мало, регентом ему не быть. Правда, шанс у него был, судьбу того, кто поднял руку на членов императорской семьи, решает не суд, а лично император. Так что если на престол взойдёт его сын, то он вполне может оставить ему жизнь, не казнить. Как я уже говорил, казнить члена императорской семьи можно только по указу действующего императора. Сыну дяди было семнадцать лет, он учился в офицерском училище пограничной стражи, выпуск через год, и вроде имел довольно закалённый характер. И судя по тому, что дядя слезать с трона явно не хотел, то он сомневался, что сын оставит ему жизнь, были между ними какие-то трения, да и не занимался он его воспитанием.
Вот такие сведения я получил от капитана Дилего. Прибыл я как нельзя вовремя, теперь осталось дождаться адмирала и скоординировать с ним наши дальнейшие действия. Я надеялся на его помощь. Первым делом нужно закрыть княжество и нанести удар по людям дяди, что окопались на моих планетах. Уверен, разведка флота давно выявила всех, Ла Юнье не тот человек, который может упустить их из виду, не контролировать потенциальных врагов. Кто-то же устраивал на него покушения.
После того как княжество будет зачищено – мне нужны крепкие тылы, – можно уже браться и за саму империю и остановить тот беспредел, который там творится и где гибнут в незаметных войнах по перетягиванию одеяла по несколько тысяч людей в день. Цифры приблизительные, но не думаю, что я в чём-то ошибаюсь. Такие войны за власть – обычное дело, надеюсь, моё появление даст новый толчок к действию. Бунтовщики, похоже, не идут на прямую конфронтацию только по одной причине: как ни крути, но дядя всё же признанный император, а его сын, похоже, так и не дал своего согласия возглавить их сторону. Сам я их бунтовщиками не считал, присягали они прошлому императору и самой империи, а не этому самозванцу, потому и служили пока только империи, безукоризненно следуя законам. То есть часть империи нового императора не признавала и признавать не хотела. Сложно всё у них там. Чтобы такого больше не было, нужно изменить законы в империи и брать эту лазейку.
В кабинете я просидел часа три, пока не устал, и, зевая, направился в спальню.
Разбудил меня Женька в час дня, когда в сопровождении Малии забежал в спальню и стал забираться на нашу роскошную постель. Киана отсутствовала, похоже, занималась исследованиями в своей лаборатории, она там пропадала всё то время, что мы летели с планеты, где забрали потеряшек.
– Доброе утро, любимый, – подошла ко мне Малия и, наклонившись, так что я в расстёгнутый ворот рассмотрел её восхитительные колыщущиеся полушария, и томно поцеловала.
– Как дела? – ответив на поцелуй, потянулся я, не обращая внимания на залезающего мне на грудь сына.
– Отлично. Выспалась, повозилась с сыном, сейчас купать его поведу.
– Это хорошо, бассейн он любит. Чуть позже я к вам присоединюсь, тоже хочется поплавать.
– Будем ждать, – улыбнулась жена и, подхватив сына на руки, поставила его на пол.
Сын у меня был крупноватый, и хрупкой Малии держать его на руках было тяжеловато.
Проводив их из спальни взглядом, я ещё раз потянулся и вздохнул. Как и Малия, я вполне выспался и был бодр, поэтому, встав и посетив санузел, направился в кабинет. Сейчас поработаю немного и пойду в бассейн, действительно поплавать захотелось. Бассейн находился в спортивной секции, где тренировались бойцы и члены экипажа, и предназначался для релаксации. Там же были и душевые. Бассейн редко пустовал, но по сложившемуся распорядку с утра до обеда был закреплён за моим сыном. Тот любил купаться. Вернее, даже не купаться, а сидеть в небольшом отдельном джакузи и просто плескаться, ударяя ладонями по воде. Его забавляли брызги, а уж массажные пузырьки приводили в полный восторг.
В кабинете я завис на полтора часа, но потом всё же, не переодеваясь, прямо в халате, направился в бассейн. Женька ещё плескался в джакузи и на все попытки наставника вытащить его отвечал возмущённым визгом. Малия лежала в шезлонге в купальнике и загорала под специальными панелями, а я, бросив халат на соседний шезлонг, прошёл к небольшому возвышению и, оттолкнувшись от бортика, нырнул в воду, чуть не глотнув воды от неожиданности. Мне в момент входа в воду пришло сообщение от дежурного офицера в рубке, что в системе появились долгожданные корабли нашего флота.
Вынырнув, я медленно поплыл к краю, потом обратно, общаясь с офицером. Чуть позже – уже с капитаном Элиосом, что добрался до рубки. В принципе, как и ожидалось, вернулись те же два патрульных корвета и направились прямиком к нам. Или у Дилего не получилось добраться до адмирала, что вряд ли, капитан был из его людей и прорывался в нейтральные государства с Ла Юнье, или тот, кто мне нужен, находится на борту одного из корветов. Если это так, то это настораживало, я ожидал, что адмирал прибудет в составе малой эскадры боевых кораблей. Посмотрим, что принесут новости, когда корветы подойдут к нам.
«Эритан» уже направился навстречу корветам, собираясь провести сканирование обоих кораблей, а также высадить досмотровые партии, – Гин что-то насчёт моей безопасности разошёлся не на шутку, он и сейчас находился в центре правления, контролируя проверку.
Это были пока все новости, разве что стоит упомянуть, что с корветов пришёл определённый сигнал, что все пункты моих приказов выполнены, это означало, что Ла Юнье на борту корвета капитана. Странно, он явно никому не хотел показывать, что куда-то исчез. На сто процентов уверен, что если это не его двойник, то голограмма до сих пор сидит в его кабинете.
В этот раз я решил встречать гостя у себя в кабинете. Пока корветы подходили и один из них стыковался с одним из шлюзов, я успел наплаваться, поплескаться с Женькой, пройти в свои апартаменты и переодеться в новенький пилотский комбез. Когда корвет пристыковался, я, проходя в кабинет и критично его осматривая – в принципе норма, можно принимать гостя, – получил дополнительную информацию. Адмирал прибыл не один, с ним было три наместника, один действующий и два смещённых, и часть офицеров штаба.
Это изменило мои планы встречать адмирала с сопровождением в кабинете. Он был небольшой, трое-четверо ещё уместятся, а вот остальным даже встать некуда, поэтому я решил перейти в гостиную – диваны, стулья и кресла позволят разместиться там всем гостям. Если будет необходимо переговорить один на один, то кабинет рядом.
Через три минуты дверь распахнулась, и Гин известил:
– Ваше императорское величество, адмирал флота княжества Эго Ла Юнье со свитой офицеров штаба. Наместник планеты Нирвана княжества Эго Щриос с помощником, бывшие наместники…
Слушая Гина, я стоял у одного из кресел и приветливо кивал проходившим в гостиную людям и подданным, а когда он закончил, только пробормотал:
– Майор, ну не было ещё инаугурации.
Эпилог
Тридцать шесть лет спустя. Лемур, столица империи Лемур. Тронный зал восстановленного дворца
Его императорское величество принц Рино Эго с сыном принцем крови Евгением Эго, – известил церемониймейстер тронного зала и трижды ударил о мраморный пол своим церемониальным посохом.
Кстати, этот посох – нововведение последнего императора, то есть моя идея. Ввёл его я лет тридцать назад, а то как-то непривычно, объявляют, и всё, а такие гулкие удары сразу привлекали внимание.
Сегодня был знаменательный день, и сейчас у экранов визоров собралась, наверное, вся империя. Происходила передача власти по наследству. Давняя и тщательно лелеемая мной мечта. Да и как могло быть по-другому? Тридцать пять лет на престоле, всё, хватит с меня, тем более сын более достоин трона, чем я, вот уж кто действительно Правитель. С большой буквы, я не ошибся. Он последние пять лет был моим помощником и секретарём, вникая в суть дел империи, так что я знал, что передаю дела своему первенцу в надёжные руки. Да и империя знала моего старшего сына и любила его. Это он участвовал в том знаменитом прорыве в глубь территорий империи Люмер и в освобождении территорий бывшей республики Шейн шесть лет назад. Правда, он там не командовал, был пилотом истребителя, потом командиром звена и под конец войны с Люмером и Рейко командиром эскадрильи палубной авиации авианесущего линкора. Три боевые награды и тридцать один подтверждённый сбитый – это очень неплохо. А командующим был тогда адмирал Ла Юнье, который сейчас стоит среди свиты моего двора рядом с младшим и вторым сыном, своим правителем.
В огромном зале восстановленного дворца восстановленной столицы было не менее десяти тысяч представителей военных кругов, флотских, дворянства, министров и других представителей власти в империи. Были все наместники всех планет империи, а также правитель протектората империи королевства Шейн. Система безопасности в этот день перекрывала все разумные пределы. Никому не хотелось повторения того, что произошло тридцать семь лет назад.
Мы с сыном медленно шли по дорожке рука об руку в сторону трона, где находился хранитель императорских реликвий, именно он отвечал за эту церемонию. Старику за двести лет, четырёх императоров пережил, а всё бодрячком выглядит.
Церемония длилась сорок минут, всё это время снимали нас только камеры центрального телевидения, единственного канала, допущенного во дворец. Пока длилась эта церемония, я стоял и с улыбкой вспоминал те тридцать пять лет, что прошли с момента, когда я входил в зал похожего дворца, задымлённого, с сажей на стенах и трупами на полу, и принимал императорские реликвии власти. Дядя не сдался и боролся до последнего, что унесло почти семь миллионов жизней. Дата окончания той бойни стала официальным днём траура по погибшим. В госучреждениях опускались до середины флаги и по всем каналам показывали смонтированные психологами ролики того времени, чтобы люди помнили. А люди помнили, хотя память человеческая и коротка.