Как уже сказано: возможно, было бы совершенно нелишним, если обстоятельства вынудят ее сегодня сделать небольшой перерыв.
Хелена отогнала сладкие воспоминания, снова сосредоточила внимание на количестве процентов, отображенном на экране, – и остолбенела. Что-то было не так. Она работала здесь достаточно долго, чтоб у нее развилось чувство, сколько времени займет тот или иной запрос, а этот, безусловно, продвигался слишком медленно.
Она запустила второй процесс, по которому могла наблюдать за ходом продвижения. Совсем скоро стало понятно, что доступ к определенному хранилищу данных происходит с задержкой. Она схватила трубку и набрала номер технической службы.
– Майер, ТС, – раздался сердитый мужской голос.
– Это Хелена Боденкамп, группа № 3. Хочу сообщить о наблюдении.
– О каком?
На заднем плане зашелестело, видимо, он искал, где записать.
– Что-то не так с хранилищем данных № 163. Доступ к хранящимся там таблицам занимает в четыре раза больше времени, чем обычно.
– Номер 163, говорите? – Было отчетливо слышно, как он листал какие-то бумаги. – Да, нам известно. Там неисправен главный осевой двигатель. Нам пришлось урезать его скорость вдвое, чтобы он не разлетелся на части. Запасной двигатель заказан, но вы же знаете, война и все такое… Не известно, когда мы его получим.
Хелена не имела ни малейшего представления, как вообще работает хранилище данных. Это мужское дело, и за время обучения им не рассказывали об этом ни слова. Зачем? Им достаточно знать, как получить доступ к таблицам. То, как это происходило с технической точки зрения, не имело значения.
В то время это казалось ей разумным. Но сейчас она хотела бы знать, о чем, собственно, говорит этот мужчина.
– Правильно ли я понимаю, – нерешительно спросила она, – это означает, что сегодня вы не сможете это исправить?
Он рассмеялся:
– Да. Именно это и означает, дорогуша.
– Спасибо, – коротко произнесла Хелена и швырнула трубку на рычаг. Негодяй.
По всей вероятности, сегодня она уже действительно не увидит Артура.
Зазвонил телефон. Ну, что еще? Хелена подняла трубку, ожидая, что мужчина из ТС вспомнил что-то еще, но это был вовсе не он, а Леттке.
– Я забыл кое-что сказать, – пробормотал он. – Результат нужен мне в печатном виде. Не отправляйте мне электронный список, а принесите распечатку мне лично. И держите все задание в строгом секрете.
Хелена сделала глубокий вдох.
– Да, это ясно. Однако результат будет позже, чем ожидалось. У одного из хранилищ данных обнаружился дефект, и оно медленно реагирует. Из-за этого оценка задерживается.
– Не страшно, – ответил Леттке. – Сегодня я буду здесь допоздна.
Это прозвучало так, как будто ему все это тоже не сильно понравилось. Хелена задалась вопросом, с чем на самом деле связано это поручение. Это она, конечно же, не узнает, как обычно, – но, собственно, почему нет? Она не понимала, почему программисток никогда не привлекали к изучению проблемы. Только что, в кабинете Леттке, она же показала, что способна внести свой вклад; что она может больше, чем просто выполнять поручения.
Таковы мужчины. В сущности, им просто комфортнее друг с другом.
Наконец оценка завершилась. У нее оказалось четыре списка, по одному для каждого города. Каждый список включал в себя от шести до одиннадцати тысяч телефонных номеров – и действительно трудная задача сейчас только начиналась, – она должна была сопоставить каждый номер телефона в каждом из этих списков с номерами телефонов из остальных списков и выявить совпадения! Она схватила ручку с блокнотом, сделала несколько приблизительных вычислений и получила около трехсот миллионов необходимых сравнений.
Уф. Нужно хорошенько подумать, как запустить их наилучшим образом. Она искала способы избежать ненужных вычислений, иначе сегодня оценку не удастся закончить.
Некоторое время Хелена просто сидела. Глядя в пустоту, не видя ничего из того, что ее окружало. Все, что она видела, так это движение людей, несущих с собой телефоны, и она видела это движение перед своим внутренним взором, как светлые точки, скользящие по темной карте, которые загораются, когда сталкиваются друг с другом.
27 июня, сказала она себе, можно оставить в стороне. В этот день люди, которых она должна разыскать, разделились, чтобы бросить упомянутые письма в разных городах. Она начнет свои поиски с 26 июня, определит местоположение каждого телефона в одном из этих списков и сравнит с телефонами в других списках: для экономии времени можно сначала проверить, какой радиовышкой был зарегистрирован телефон, и, только если для двух телефонов в одинаковое время совпадал номер радиовышки, она станет запрашивать данные о местоположении и сравнивать их. Такой метод сократит значительный объем вычислений.
Кроме того, она распределит поиск по нескольким компьютерам, по одному для каждого исходного списка. Это сократит время поиска в четыре раза.
Она приступила к созданию соответствующей программы, проверила ее на двух небольших фрагментах таблиц, пока не убедилась, что все работает корректно, затем скопировала, соответствующим образом смодифицировала программу еще на трех компьютерах и запустила процесс. Как всегда в такие моменты, она смотрела на экран затаив дыхание, пока не появилось первое сообщение о состоянии, указывающее, что все идет как надо.
Потянулись минуты, прежде чем исследуемый отрезок времени уменьшился лишь на один час. А совпадений так и не было.
Ну хорошо. Она просто подождет. Как бы там ни было, она осмелилась и пошла на обед в столовую. Хотя сегодня там была только полевая кухня, которую никто в ведомстве особо не любил.
После обеда все еще не было никаких совпадений. Тревожно. Она сидела на краешке своего стула, глядя на экран компьютера, покусывала ногти и задавалась вопросом, действительно ли она все верно запрограммировала.
День прошел в ожидании, наступил вечер. По-прежнему ничего. О посещении Артура можно было забыть, сегодня это уже невозможно.
В какой-то момент начало темнеть. Хелена встала, задернула затемняющие шторы и подумала о том, что задергивать их довольно бессмысленно, в случае если британцам удастся использовать информацию радиовышек немецкой телефонной системы. Ей показалось странным, что об этом еще никто не подумал; военные обычно думают обо всем, даже о самых невероятных вещах.
Скорее всего, она просто не понимала, как работает эта система. Возможно, радиовышки не подают сигналы вверх, а только вниз, где находятся телефоны? Во всяком случае, она знала, что в самолетах нельзя звонить. Этому должно быть объяснение.
И вдруг ей пришла в голову идея, как следует поступить. Как можно, и даже нужно, рационально сузить списки перед сравнением, чтобы не выполнять миллионы и миллионы бесполезных сложных операций сравнения. Очень просто: для начала создать запрос по четырем спискам, с каких номеров уже совершались вызовы на номера из других списков! Узнать это можно оперативно, намного быстрее, чем сравнивать местоположения, а это одно из самых трудоемких вычислений.
Она прервала программу, быстро переделала ее, перезапустила. Теперь для отображения результатов потребовалось всего несколько минут: пары телефонных номеров, географические координаты, даты, время. Все больше и больше, всегда одни и те же номера в разных комбинациях – четыре человека, которые были между собой знакомы, созванивались друг с другом и были вместе незадолго до 27 июня 1942 года.
Дрожа от облегчения – и голода! – Хелена перенесла информацию в другой процесс, запросила соответствующие персональные данные и составила список:
Ганс Шолль, родился 22.09.1918 в Ингерсхайме-на-Ягсте
Александр Шморель, родился 16.09.1917 в Оренбурге (Сибирь)
Софи Шолль, родилась 09.05.1921 в Форхтенберге
Вилли Граф, родился 02.01.1918 в Кухенхайме (Рейнская область)
Включая персональные гражданские номера и номера телефонов – этого, вероятно, Леттке будет достаточно. Остальные сведения, которые ему могут понадобиться, он сможет найти самостоятельно.
Она отправила список на печать, вышла из кабинета, закрыла за собой дверь, забрала распечатку и отправилась с ней прямиком к Леттке, вниз по лестнице, вверх по лестнице, через погруженную в это время в темноту лестничную клетку: как тогда, в тот вечер, когда появился Артур! Свет аварийного освещения придавал коридорам устрашающий вид, шаги разносились эхом, скрип качающихся дверей казался слишком громким. Невольно она начала ступать тише, и толстый линолеум, лежащий в коридорах, поглощал шум подошв ее туфель.
По дороге она вспомнила, что, наверно, было лучше предварительно позвонить, но ей повезло, в кабинете Леттке все еще горел свет. Она постучала, подождала, но не услышала ни малейшего движения. Она постучала еще раз, сильнее: может, он задремал; ей доводилось слышать, такое нередко случалось.
По-прежнему ничего. Она осторожно нажала на дверную ручку. Дверь не была заперта, но, когда она просунула голову, увидела, что внутри никого нет.
Странно. Действовало правило, согласно которому необходимо запирать свой кабинет, когда выходишь, даже в туалет. Однако, казалось, начальник отдела Ойген Леттке не считал нужным самому придерживаться этого правила.
Ну, по большому счету, ей было все равно. Она просто положит список к нему на стол безо всяких комментариев. Возможно, это испугает его и пойдет на пользу. Или нет.
Она проскользнула в дверь. Один только царивший в этом помещении хаос лично для нее был бы достаточным основанием держать дверь всегда закрытой, но, ладно, у мужчин другое чувство порядка и чистоты, это она знала еще по своему брату.
Она обошла письменный стол, разыскивая подходящее место для своего списка, чтобы он сразу смог его заметить. При этом ее пристальный взгляд упал на один из полуоткрытых ящиков и в беспорядке обнаружил в нем некоторые предметы, которые она до сегодняшнего дня видела только на иллюстрациях в медицинских книгах своего отца. Это были целлофановые пакетики, в которых находились круглые, кольцеобразные штучки, о которых Хелене было известно, что они сделаны из латекса. Официально их называли презервативами, а в народе окрестили «парижанами», «лондонцами» или же просто «Фроммс», по названию торговой марки.