н всадил в бен Ладена смертоносную пулю. Мы представили эту информацию в ее истинном свете: фальшивая сенсация. В истории О’Нила было множество несоответствий, и мы все их перечислили.
Наш сайт сообщил известие о первом сменившем пол «морском котике» Кристине Бек. Также мы разместили материал о первом среди «котиков» открытом гее, Бретте Джонсе, затем дали продолжение о контракте Джонса с ЦРУ и рассказали о вопиющей дискриминации, которой он там подвергался.
В июне 2013 года мы раньше других информационных агентств опубликовали личный дневник посла Стивенса. В свою статью мы включили копию последних пяти страниц, написанных его рукой, в том числе запись, сделанную наспех 11 сентября 2012 года, с леденящей кровь заключительной строкой: «Непрекращающаяся угроза безопасности…» — после чего дневник обрывается. (Стивенс действительно поставил в конце многоточие.)
Появлялись все новые темы для публикаций, и мы решили вывести наши репортажи на новый уровень. Вместо того чтобы комментировать происходящее издалека, почему бы не отправить наших ребят в горячие точки? Начали мы с того, что откомандировали Джека Мёрфи, нашего главного редактора, в Сирию, где он снимал серию передач в конце 2014-го и начале 2015-го, в том числе репортаж о снайперах из отрядов женской самообороны — народного ополчения Курдистана[32]. (Очень советую прочитать его рассказ о том, с каким трудом он добирался до места, не говоря уже о том, что он увидел, когда там оказался.)
Потом Джек поехал в Ирак, затем мы отправили Джейми Рида в Сомали вести репортаж о «Боко харам»[33], Бака Клэя — на Украину освещать тамошние события, других — в Ирак и Сирию и еще некоторых — сообщать известия из Юго-Восточной Европы. Мы опубликовали сведения о том, как Соединенные Штаты финансировали повстанцев, которые позже образовали ИГИЛ[34]. В 2016 году Джеку удалось взять эксклюзивное интервью у президента Сирии Башара аль-Асада при личной встрече.
Журналисты обычных СМИ склонны воспринимать эти события неверно или кормить публику жареными фактами, не проверив их достоверность. Многие из них не понимают разницы между суннитами и шиитами, не знают, какое место занимает Курдистан в сложном этническом и религиозном ландшафте Ирака. Но для людей вроде Джека и Бака, служивших в тех странах, все это было хлебом насущным. Их целенаправленно обучали понимать такие вещи.
Например, один из наших репортеров находился в Сомали, когда СМИ сообщили о «террористической атаке». В действительности местный полевой командир подорвал дом конкурента. Это был не терроризм, а бизнес по-сомалийски. Существенная журналистская ошибка. Сообщая о террористическом акте, информационные агентства нагнетали страх среди населения, причем безосновательно, опираясь на ложные сведения. Наш же сайт разъяснил, что произошло на самом деле. В первую очередь именно поэтому мы получили так много новых подписчиков: мы зарекомендовали себя как надежный ресурс, предоставляющий основанные на фактах репортажи, без каких-либо уклонов или посторонних влияний, которые, по всей видимости, определяют политику многих других новостных сайтов.
Мы открыли SOFREP с целью предоставлять информацию для сообщества спецназовцев и могли бы упрямо придерживаться ее. Вместо этого мы последовали журналистскому чутью. Наши авторы видели, как бездарно работают средства массовой информации, и хотели противопоставить им тот же уровень совершенства, которого они твердо придерживались на военной службе. Им было что сказать. Я позволил им высказаться. Если вы зайдете на SOFREP сегодня, то увидите вверху страницы слоган, отражающий нашу миссию: «Достоверные новости и оперативная информация от ветеранов войск спецназа».
Совершенство, журналистика и демократия
После публикации дневника Стивенса остальные информационные агентства уже не могли нас игнорировать. Журналисты пытались выведать наши источники. К счастью, мы с Джеком не вчера родились и не собирались идти им навстречу.
С первых дней работы мы часто замечали, что репортеры других СМИ используют фрагменты наших статей. Например, мы размещали интересный материал о курдских женщинах-снайперах из народного ополчения, и неделей позже где-то проскакивали сообщения на эту тему, не подтвержденные другими источниками. Журналисты совершенно очевидно читали статью на SOFREP и пытались написать на ее основе собственную историю. Мы не возражали, при условии что они ссылались на нас и направляли читателей на сайт.
Затем один деятель воспользовался материалом, который мы выложили накануне, и выступил на CNN, представив информацию как результат собственных изысканий. Это уже было нахальство.
Джереми Скейхилл, журналист, ведущий расследования, который написал «Грязные войны»[35] и «Blackwater»[36], увидел это и написал в Twitter: «Это нехорошо, ребята (не конкретно так, я перефразирую), нужно указывать источник информации». У Скейхилла в Twitter много читателей. Он пристыдил CNN и призвал поступать честно. Телеканал не признался в открытую в воровстве, но упомянул, что именно мы первыми дали эту новость.
С тех пор мне часто звонят из ведущих новостных агентств, выражают желание использовать наши материалы и интересуются источниками. Вы шутите? Мы направим вас к знающим людям и вы представите репортаж как собственный?
Благодарю покорно.
Тогда они говорят: «Хорошо, а если мы заключим с вами договор и станем на вас ссылаться?»
И я отвечаю отказом. Так не пойдет. Это наше преимущество. Мы очень ценим свои связи, многие наши источники имеют доступ к секретным сведениям. Неужели эти прохиндеи рассчитывают, что мы сольем своих информаторов? Подобная самонадеянность меня восхищает.
По мере того как мы приобретали новую роль, я на собственной шкуре постигал уроки журналистской этики и экономики, и они стали для меня откровением.
Раньше редакционные и рекламные материалы были отделены друг от друга, как церковь от государства. В нынешнем цифровом мире, с развитием круглосуточного и ежедневного новостного вещания, СМИ озабочены созданием сенсации из любого пустяка, чтобы увеличить количество просмотров. Руководство требует от журналистов стимулировать рост посещений, и они выдают на-гора сюжеты, пусть даже фактически неточные, только для привлечения читателей и зрителей. Авторы втягиваются, принимают эти условия, придумывают броские заголовки — ведь на каждого из них давит непременная обязанность обеспечить пресловутые клики. Когда балом правят экономические соображения, профессиональную репутацию пускают на ветер. Журналистика превращается в бульварную прессу вроде National Enquirer.
Я понимаю, что такие издания действуют по финансовым соображениям. Я понимаю, что это бизнес. Так же как Hurricane Group. Конечно, нам, как и всем другим, приходится обращать внимание на сумму прибыли. Как я рассказывал в главе 3, когда мы запускаем новый сайт, я обычно наблюдаю за его развитием и рентабельностью шесть месяцев, прежде чем принять решение о его дальнейшем существовании. Если сайт себя не оправдывает, мы его закрываем, даже если мне нравится идея оставить его ради услуг, которые он предоставляет.
Но нельзя позволить экономическим императивам влиять на содержание публикаций. И мы не позволяем. В SOFREP Джек освещает событие в новостях исключительно потому, что мы считаем это необходимым. Мы знаем, что никому неинтересно читать о тринадцатилетней американской девочке, которую похитили и продали в Марокко. Мы знаем, что наши люди не хотят читать об этом. Но может быть, если предать этот случай огласке, кто-нибудь окажет давление на избранное официальное лицо и сделает что-нибудь, чтобы исправить ситуацию. Возможно, освещение этого события сыграет решающую роль.
Так что мы размещаем материалы такого рода, зная, что они неприбыльны. Я хочу отдать должное TheNew York Times: хотя они и приобретают левый уклон, но дают много подобных публикаций, проливая свет на актуальные проблемы. Это время от времени случается и в других средствах массовой информации. Но вообще такие репортажи — большая редкость. Все больше и больше информация, которую выдают за новости, обусловливается стремлением привлечь массовый интерес, а для этого ее либо преподносят в виде сенсации, либо связывают с политикой, либо и то и другое. И когда это происходит, правду, достоверность и объективность бросают на поле сражения.
Основатели Америки знали, что демократия возможна там, где народ хорошо информирован. Если население держат в неведении и оно руководствуется только эмоциями, устанавливается власть толпы — возможно, худшая форма «правления». Добросовестно информированная общественность — краеугольный камень американского образа жизни. Единственный способ достичь этого — совершенная журналистика.
Совершенство имеет значение.
Почему вы занимаетесь бизнесом?
Неслучайно совершенство — это правило номер четыре: три правила до, три после — точно посередине. Совершенство — замковый камень свода. Основа всех других принципов, описанных в этой книге, — постоянная приверженность стандартам личного и профессионального величия. Без него все остальное неосуществимо.
Если вы не устанавливаете непомерно высокую планку, то стремительность действий приведет к хаосу, а ваши попытки приобрести полную осведомленность о ситуации вызовут только рассредоточенность внимания. Удержание же цели на мушке при отсутствии безусловного совершенства превратится в элементарную зашоренность. Откуда вы узнаете, что сфокусировались на правильной мишени?
Когда мы заканчивали работу над «Красным кругом», я и мой соавтор Джон Манн стали спрашивать себя: зачем мы пишем эту книгу? Да, я хотел рассказать свою историю. Но для чего? Мы решили проверить, сможем ли сформулировать главную мысль всей четырехсотстраничной книги на паре последних страниц. Вот что мы написали: