281).
Странный «туман», невзирая на который немецкие пикировщики совершили 26 июня налет на аэродром Африканда, рассеивается в Оперативной сводке № 11 (20:00 27 июня). Оказывается, и советская авиация вела 26 июня активные действия. В Оперсводке № 11 появляется, наконец, упоминание об аэродроме Луостари, т. е. том единственном финском аэродроме, на котором базировались немецкие истребители:
«1САД с 14:00 26 июня до 1:00 27 июня бомбардировала аэродром Луостари, порт Петсамо, Кемиярви и Рованиеми, замечены пожары» (282).
Разумеется, были еще Оперативные сводки № 8 (7:00 26 июня) и № 9 (20:00 26 июня). По обсуждаемому в этой главе вопросу в сводке № 8 было сказано следующее:
«…Шестое. 2-й корпус ПВО столкновений с противником не имел, авиация ПВО патрулировала над Ленинградом. Седьмое. ВВС Северного фронта вели разведку аэродромов противника, столкновений с ним не имела» (283).
Содержание Оперсводки № 8 еще короче: «ВВС фронта боевых действий и разведывательных полетов не вели» (284).
Короче говоря, «сокрушительный удар», «первая многодневная операция советских ВВС», уже на второй день фактически был прекращен. По крайней мере именно к такому выводу можно прийти на основании документов командования фронта. Оперативная сводка № 11 (20:00 27 июня) уже привычно констатирует:
«…Седьмое. ВВС Северного фронта звеньями и парами самолетов вела разведывательные полеты аэродромов и сосредоточения войск противника. Авиация ПВО патрулирует над Ленинград…» (285)
Теперь «подкрутим резкость» и посмотрим, как развивались события 25 июня 1941 г. непосредственно в бомбардировочных частях авиации Северного фронта (см. Карта № 12).
В 4 часа утра 25 июня в штабе 41 БАД был составлен Боевой приказ № 3 (с номером приказа вышла, вероятно, опечатка, т. к. поздним вечером того же дня был подписан Приказ № 2):
«1. По достоверным данным противник готовит удар по г. Ленинград. Продолжается сосредоточение сухопутных и воздушных сил. ВВС противника по разведданным базируется на аэродромах Миккели, Хейнола, Мантюхарью, Валкеала.
2.41-я АД последовательными ударами небольших групп от 3 до 9 самолетов в течение 25.6. уничтожает матчасть противника на аэродромах Миккели, Мантюхарью, Хейнола, Валкеала, производя не менее 4 ударов на каждый аэродром. Высота бомбометания: 2000–3000 м» (286).
В то же самое время, в 4 часа утра, приказ аналогичного содержания был подписан и в штабе 2 САД:
«1. Противник продолжает сосредотачивать сухопутные и воздушные силы, подготавливая удар на Ленинград. Базирование авиации на аэродромах Луумяки, Утти, Коувола, Котка, Борго (Порвоо).
2. 2 САД с утра 25 июня в течение дня последовательными ударами мелкими группами 3–5 самолетов уничтожает авиацию противника на его аэродромах. Первый удар по готовности. Напряжение – не менее 4 ударов по каждому аэродрому противника.
5. Бомбовая нагрузка: два самолета [в звене] ФАБ‑100 и один самолет – ЗАБ‑50 (50-кг зажигательная авиабомба). Высота бомбометания: 2500–3000 м» (287).
Очевидное смысловое и текстуальное сходство двух приказов, подписанных в один и тот же час в Гатчине и Старой Руссе, несомненно, свидетельствует о том, что они были составлены на основании одного приказа вышестоящего командования. Чрезвычайно важно отметить текстуальное сходство этих приказов с Директивой Ставки ГК («из достоверных источников установлено, что германские войска сосредоточиваются на территории Финляндии, имея цель нанести удар на Ленинград…»). Что же касается решения, отраженного в этих приказах, то при такой организации операции о выполнении поставленной в Директиве Ставки задачи («разгромить авиацию противника и ликвидировать аэродромы в районе южного побережья Финляндии») можно было больше не вспоминать. Вопрос теперь был только в цене, которая будет заплачена за полный провал.
Начнем с того, что дислокация финской авиации (другой «в районе южного побережья Финляндии» и не было) была установлена чрезвычайно неточно. Только в трех пунктах (Валкеала, Утти, Миккели) из девяти упомянутых в приказах (Миккели, Хейнола, Мантюхарью, Валкеала, Луумяки, Утти, Коувола, Котка, Порвоо) фактически базировались финские истребители: 8 «Брюстеров» на аэродроме Валкеала, 6 «Гладиаторов» на аэродроме Утти, 7 «Фоккеров» на аэродроме Миккели. Всего 20 самолетов (по большей части – самых устарелых) хотя бы теоретически могли попасть под бомбовый удар двух советских авиадивизий. Аэродромный узел в районе города Лахти, на котором базировалось 36 истребителей, в том числе – три эскадрильи лучшей в ВВС Финляндии истребительной группы LLv‑24, не был выявлен вовсе. Про дальние аэродромы (Наараярви и Йоройнен), на которых базировались самые современные – по меркам ВВС Финляндии – истребители, не сказано вообще ни одного слова.
Вместо внезапного сокрушительного первого удара было запланировано легкое «похлопывание» финских аэродромов «мелкими группами 3–5 самолетов в течение дня». Понятно, что первая из «мелких групп» могла только насторожить противника и оповестить его о возможных последующих налетах. Бомбометание с высоты 2–3 км и использование относительно небольшого количества (как правило – по шесть на один самолет) фугасных авиабомб сводило вероятность уничтожения самолетов противника почти к нулю. Об использовании кассетных боеприпасов командиры ВВС округа, бомбардировочных дивизий и полков не подумали. Наконец, никакого взаимодействия с истребительной авиацией не было даже в плане (тем более его не оказалось и в действительности), и «мелкие группы» давно уже потерявших свой статус «скоростных» бомбардировщиков СБ полетели безо всякого истребительного прикрытия на встречу с финскими аэродромами.
Результат оказался вполне предсказуемым.
41-я бомбардировочная дивизия. Один полк (205 БАП) участия в авиаударе не принял и ни одного боевого самолето-вылета 25 июня не выполнил. Остальные три полка (10 БАП, 201 БАП, 202 БАП), в составе которых было, соответственно, 38, 25 и 19 исправных самолетов, «с 7:45 до 15:00 25.6. группами по 6–9 самолетов действовали по уничтожению матчасти на аэродромах противника» (288). В общей сложности было произведено 62 самолето-вылета (в среднем 0,76 вылетов на один исправный самолет – и это не учитывая самолеты 205 БАП). Оперативные сводки штаба дивизии (№ 1 от 14:00 и № 2 от 19:00 25 июня) позволяют восстановить следующую картину событий:
– 10 БАП. Три эскадрильи полка получили задачу атаковать аэродромы Миккели и Мантюхарью. В общей сложности было произведено 32 самолето-вылета. «На аэродроме Миккели матчасть самолетов противника не обнаружена. Бомбы легли по краю аэродрома…» Несуществующий аэродром Мантюхарью пытались бомбить две эскадрильи. Судя по Оперсводке № 2, одна эскадрилья промахнулась так, что «бомбы легли с перелетом по ж/д станции Мантюхарью», другая эскадрилья «на аэродроме Мантюхарью матчасть самолетов не обнаружила». Где и как избавилась от бомб эта эскадрилья – в отчете не указано. В ходе налета один бомбардировщик СБ был сбит истребителями противника (судя по финским данным – «Брюстерами» из состава LLv‑24), другой подбитый СБ смог дотянуть до советской территории и совершил вынужденную посадку.
– 201 БАП. Как видно из Оперативных сводок штаба дивизии, командир полка решил все же нарушить указание вышестоящих штабов о нанесении «последовательных ударов небольшими группами», и в первый налет на аэродром Хейнола (которого в реальности не было) были направлены две эскадрильи, всего 18 бомбардировщиков СБ. «Экипажи 201 БАП аэродром Хейнола не обнаружили (естественно, его и не было. – М.С.). Бомбометание произвели с 8:40 до 8:43 по запасной цели – ж/д станции и складам. Сброшено 108 «ФАБ‑100» и 17 «ФАБ‑50»… У цели были атакованы истребителями противника в количестве 9 самолетов, тип Ме‑119 (так в тексте, «Ме‑119». – М.С.). Последние имели опознавательные знаки – красные звезды. Открытие огня производили на дистанции 50–70 метров. В завязавшемся воздушном бою сбито 2 «мессершмитта». На свою базу не вернулось 6 самолетов…»
6 самолетов были сбиты и рухнули на землю на финской территории. Среди погибших были командиры эскадрилий 201 БАП майор (по другим источникам, подполковник) Паниушик и капитан Стойлик (145, стр. 237).
Есть информация о том, что в документах погибшего комэска Паниушика были найдены два билета в театр на вечер 25 июня (52, стр. 249). Если это не легенда, а реальный факт, то он достаточно красноречиво свидетельствует о том, мягко говоря, несерьезном отношении к противнику и начинающейся войне, с каким планировалась и проводилась операция 25 июня 1941 г.
Финский историк К-Ф. Геуст в своей статье, посвященной событиям 25 июня, пишет:
«…Финская служба ВНОС 25 июня совершенно опозорилась. Хотя истребительные эскадрильи базировались близко к подвергнувшимся бомбардировке городам, они не получили сигнала тревоги. В ряде мест тревога звучала тогда, когда бомбардировщики были уже над аэродромом…» (145, стр. 238)
В случае с налетом 201 БАП на г. Хейнола эта нелицеприятная критика вполне справедлива. Хотя основные силы истребительной группы LLv‑24 базировались на аэродроме Весивехмаа, т. е. примерно в 20–25 км от г. Хейнола, ни один истребитель не был своевременно поднят на перехват, и тревога на аэродроме прозвучала только после того, как в Весивехмаа увидели клубы дыма, поднимающиеся над горящим городом (125 фугасных авиабомб сделали свое дело). Группу из 18 советских бомбардировщиков атаковала лишь одна дежурная пара «Брюстеров» из состава 2-й эскадрильи LLv‑24, базировавшейся на аэродроме Валкеала (северо-восточнее ст. Коувола). По финским данным, эти два истребителя (ст. сержант Э. Киннунен и мл. сержант Х. Лампи) сбили 4 бомбардировщика. Еще два самолета, по докладу Х. Лампи, после атаки