134). Даже если налеты на Лахти и Лаппеенранта и не являются плодом вымысла мемуариста или его «литконсультантов», то обнаружить там «17 самолетов», да еще и опознать их как «немецкие», было очень сложно. Расположенные рядом с городом Лахти аэродромы Холлола и Весивехмаа (главный аэродром базирования LLv‑24) налетам советской авиации 25 июня не подвергались; более того, принимая во внимание, что там базировались три эскадрильи лучшей истребительной группы ВВС Финляндии, можно вполне обоснованно предположить, что налет на Весивехмаа привел бы 1 МТАП к таким же результатам, как и налет 72 БАП на аэродром Йоройнен. Что же касается крупной железнодорожной станции и города Лаппеенранта, то на расположенном рядом с городом аэродроме не было ни одного подразделения финской (не говоря уже про немецкую) авиации…
Ранним утром 26 июня боевые действия ВВС КБФ были возобновлены с прежним размахом и настойчивостью.
На рассвете (между 3 и 4 часами утра) 9 бомбардировщиков «СБ» (18, по данным других источников) снова появились в небе над г. Турку. На перехват поднялась пара «Чаек» «И‑153» из состава LLv‑6, и в районе поселка Корппоо (Аландские острова) прапорщик Т. Хямеля сбил один бомбардировщик, который по докладу наземных наблюдателей упал в море (52, стр. 251).
Через три часа, в 6:15 мин. 26 июня большая группа бомбардировщиков (22 СБ по финским данным) вновь бомбила аэродром, порт и город Турку. «Повреждения получила ВПП и несколько ангаров, повреждено было три самолета, погиб один механик и два человека получили ранения. В городе ущерб был более значителен: 13 человек гражданского населения погибли, и 29 получили ранения. Весь приморский район Турку пылал, было разрушено 18 каменных и 101 деревянное здание…» (145, стр. 230) Среди разрушенных зданий была и средневековая крепость Турку. Следующая волна бомбардировщиков нанесла удар по Турку с 10:20 до 11:05. В тот же день, 26 июня были нанесены удары по пригородам Хельсинки, по портам Котка, Порвоо, Сала, аэродромам Малми (в районе Хельсинки) и Утти.
Других безвозвратных потерь, кроме сбитого ранним утром над Корппоо бомбардировщика, ВВС Балтфлота 26 июня 1941 г. не понесли.
Аэродром Турку был разрушен настолько сильно, что уцелевшая под бомбами пятерка «И‑153» из LLv‑6 была перебазирована на аэродром Нуммела (40 км к западу от Хельсинки) (52, стр. 251). Таким образом, перебазирование авиации противника под воздействием ударов советских ВВС имело место в действительности. Только перебазировались не «немецкие самолеты на дальние тыловые аэродромы», а 5 (пять) трофейных советских «И‑153» от Турку к Хельсинки, т. е. еще ближе к советскому берегу Финского залива.
Подводя итоги действий ВВС Балтфлота, следует отметить, что они понесли значительно меньшие – по сравнению с ВВС Северного фронта – потери (два бомбардировщика ДБ‑2 и один СБ) и добились заметных (а в Турку – так даже очень заметных) результатов. ВВС Балтфлота смогли уничтожить один самолет противника (трофейный СБ) и вывести на некоторое время из строя аэродром Турку.
С другой стороны, вновь безрезультатными оказались все попытки вывести из строя боевые корабли финских ВМС. Совершенно не были использованы и возможности дальних бомбардировщиков «ДБ‑3», стоявших на вооружении ВВС КБФ. За редкими исключениями, бомбовые удары наносились по объектам, расположенным непосредственно на побережье Финского и Ботнического заливов. Ни одного рейда в глубь страны не было произведено. Бомбардировке не подверглись ни крупнейший промышленный центр Финляндии город Тампере (конкретно указанный в Директиве Ставки ГК от 24 июня), ни аэродромы базирования финской бомбардировочной авиации (Сиикакангас и Луонетъярви), ни наиболее важные аэродромы базирования финских истребителей (Пори, Хювинкя, Весивехмаа, Йоройнен, Наараярви). Фактически дальние бомбардировщики ВВС КБФ, базирующиеся на аэродромах Котлы и Беззаботное (т. е. непосредственно у побережья Финского залива), действовали на значительно меньшем радиусе, нежели бомбардировочные полки 41 БАД, оснащенные легкими бомбардировщиками СБ.
Статистика – наука больших чисел, и едва ли итоги двух дней боевых действий позволяют делать серьезные обобщения. Поэтому скажем так: не исключено, что именно такая тактика ВВС КБФ (выбор объектов, расположенных непосредственно на побережье, и фактическое игнорирование задачи, поставленной Директивой Ставки ГК от 24 июня) в сочетании со слабостью финской системы ВНОС обусловила минимальные потери бомбардировщиков авиации флота. В любом случае нет никаких сведений о том, что бомбардировщики ВВС КБФ и сопровождавшие их истребители отразили атаку и сбили в воздухе хотя бы один финский истребитель.
В завершение хроники событий 25–26 июня остается коротко упомянуть о боевых действия советской авиации на заполярном севере Финляндии.
Если бы авиаудар 25 июня 1941 г. представлял собой в действительности реакцию на действия немецких войск на территории Финляндии (пусть даже реакцию поспешную и плохо организованную), то главные силы советской авиации должны были бы быть направлены на объекты в Заполярье, где четыре немецкие дивизии заканчивали последние приготовления к наступлению на Мурманск и Кандалакшу. Фактически же никакой перегруппировки сил ВВС Северного фронта и/или ВВС внутренних военных округов на мурманское направление осуществлено не было, и советская авиация действовала в той самой группировке, в какой ее застала вечером 24 июня Директива Ставки ГК.
Как было уже отмечено в предыдущих главах, ВВС Северного флота начали активные боевые действия с первых же дней войны, и первый налет на аэродром Хебуктен (на территории оккупированной немцами Норвегии) был произведен еще 23 июня. 25 июня зона действий авиации Северного флота и 14-й армии Северного фронта была лишь расширена вследствие включения в число объектов ударов и аэродромов на территории Финляндии. Погодные условия действительно препятствовали действиям авиации (практически всю последнюю неделю июня в районе Мурманск – Петсамо висела низкая облачность и шли дожди), но боевые действия советских ВВС все же не были такими мизерными, какими они описаны в первых Оперативных сводках штаба Северного фронта.
В 1:25 25 июня Военный Совет Северного флота получил Директиву наркома ВМФ СССР о начале военных действий против Финляндии. Директива в основном дословно повторяла текст Директивы Ставки ГК от 24 июня.
Так же как и в указаниях командования ВВС Северного фронта, «налеты было приказано осуществлять в течение суток небольшими группами от трех до девяти самолетов, производя не меньше четырех ударов на каждый аэродром. Устанавливалась высота бомбометания в 2500–3000 м, результаты бомбометания должны были фотографироваться. Первый удар надлежало нанести в 4:30, при наличии облачности, препятствующей бомбардировке с заданной высоты – бомбардировать из-под облаков» (224). В добавление к этим общим требованиям нарком ВМФ приказал «в числе активных действий против Финляндии предусмотреть удар по Петсамо и транспортам, находящимся в нем, авиацией, а также артиллерией, береговой и корабельной» (224).
Вплоть до 24 июня разведывательные сводки 1 САД (штаб в г. Мурманск) называют в качестве мест базирования немецкой авиации только аэродромы на территории Норвегии (Вадсе, Хебуктен, Банак, Тромсе, Нарвик, Боде, Тронхейм). Лишь в Разведсводке № 5 (12:00 24 июня) появляется, правда, ничем не подкрепленное и абсолютно неконкретное, сообщение: «Установлено наличие германских самолетов и авиагрупп на территории Финляндии» (300). Тем не менее факт перебазирования немецких самолетов (фактически это была одна эскадрилья истребителей из состава JG‑77) на приграничный аэродром Луостари не остался незамеченным. Именно аэродром Луостари стал (точнее говоря, должен был стать) первым по очереди объектом бомбардировочного удара.
Ранним утром (слова «на рассвете» в данном случае неуместны, так как в конце июня солнце в Заполярье на заходит за горизонт) в 4:52 25 июня восемь «СБ» из состава 72 САП ВВС Северного флота вылетели на бомбежку Луостари, но низкая облачность и туман заставили командование вернуть всю группу на аэродром. Но это было только начало дня. В 13:50 пара разведчиков СБ из 72 САП на малой высоте в 500 метров подошла к аэродрому и, несмотря на огонь зениток, прошла над летным полем, установив при этом наличие на аэродроме «мессершмиттов».
После этого следующие пять СБ из состава 72 САП с высоты 500 метров без потерь отбомбились по летному полю аэродрома Луостари (противник, впрочем, также не потерял в ходе этого налета ни одного самолета).
Четвертая попытка бомбить аэродром Луостари оказалась неудачной. Звено бомбардировщиков 72 САП при подходе к цели (еще раз повторим, что аэродром Луостари находился всего в нескольких километрах от границы) было обстреляно советскими зенитчиками. Уклоняясь от зенитного огня, самолеты ушли в облака, где потеряли ориентировку, при этом один бомбардировщик так и не смог найти свой аэродром и совершил вынужденную посадку в безлюдной тундре (где самолет и пролежал до конца года). Бомбили Луостари и несколько самолетов из состава 137 БАП (1 САД). Наконец, в 18:00 аэродром Луостари штурмовала четверка истребителей «И‑16» из состава 145 ИАП этой же дивизии (299). Потерь как с нашей, так и с немецкой стороны в этих налетах не было.
Разведывательная сводка № 8 штаба 1 САД (от 16:30 25 июня) зафиксировала следующий результат:
«В течение 25.06 части 1 САД разведкой и боевыми действиями установили: на аэродроме Луостари самолеты противника, количество и тип не установлен. Самолеты замаскированы деревьями» (301). Более конкретными, но весьма неточными были и данные войсковой разведки 14-й армии, в соответствии с которыми «на аэродроме Луостари находились 8–10 замаскированных бомбардировщиков и 6–8 истребителей». Только 27 июня данные авиаразведки совпали с реальным положением дел: