– Естество у синтетического разума? Что-то новенькое. Если, конечно, в тебе нет пары живых дактианских деталей.
– Ирония здесь неуместна, командор. Да, я виртуален, но у меня есть разум, в который заложены три закона робототехники, три базовых инстинкта. Это и есть мое естество. Поэтому я буду лишь вычислять врага и сдавать Шторку или кому-то из дактианцев, сайтенов, фортанов… мне все равно. Кто окажется ближе других.
– То есть у тебя не осталось сомнений, что заговор плетет некая новая раса?
– Или старая. Но не одна из тех, что связаны гиперсетью.
– Старая? Земляне?
– Это твое личное предположение. Я оперирую только фактами и обоснованными подозрениями.
– У землян не может быть настолько мощного оружия, – неожиданно вмешался в разговор Сайрус Рем.
Его объемный образ возник левее условной фигуры, созданной Эниумом.
– Что мы вообще знаем о землянах? – спросила Маритта, тоже виртуально появляясь рядом с аватаром Эниума.
– Исключено, – вдруг заявил Бозе. Он, вопреки приказу Хауэра, появился в шлюпке живьем. – Если вы перейдете в рубку крейсера, то сможете обсудить свою версию с коренным землянином. Ставлю сто против одного, вы измените свое мнение.
– Я тебя не звал. – Макс строго взглянул на доктора.
– Виноват, командор, но… разрешите поучаствовать?
– Иначе что? – Хауэр усмехнулся. – Без тебя здесь дырка образуется? Или ты лопнешь от любопытства? Ладно, участвуй.
– Спасибо! Продолжу мысль! Я не думаю, что на тропу войны вышли земляне. Это невозможно по простой причине: они все помешаны на идее слияния с природой Земли. То есть они добровольно отстали в техническом развитии даже от вильдеров… простите, Маритта!
– По Шершню не скажешь, – возразила девушка.
– Он не настоящий землянин. Но соглашусь еще раз в одном, что угроза общая. Те «стальные бабочки» разлетелись во все стороны… кроме Пекла, разумеется. Это значит, их интересуют все обитаемые миры. Без исключения. Даже мир киферов. Кстати, Момо это подтвердил.
– О-о, если даже Момо подтвердил… – Хауэр усмехнулся и на миг изобразил, что готов упасть на колени перед божеством.
– Доктор прав, – согласился виртуальный образ Эниума. – Вы принимаете мой план действий?
– За основу, – Хауэр, недолго думая, кивнул. – Наряду со своим планом. А дальше посмотрим по обстановке. Как вызывать тебя или коллег?
– Надо просто прийти сюда и сказать: Эниум. Или Эниум, вызови Сайруса – я соединю вас друг с другом. Есть еще уточнения, пожелания, вопросы?
– Все ясно.
– У меня, – сказала Маритта. – Пожелание. Подбери себе приличную внешность.
– Зачем?
– Долго объяснять. – Маритта сделала всем ручкой. – Пока, мальчики. Спешу. Много дел. Мне корабль надо оформить и пилота найти. Командор, Шершня не уступите?
– Он и сам не согласится. Ты же слышала, шаг с борта крейсера, и его схватит Шторк. На Эниуме много пилотов, а ты небедная дамочка, насколько мне известно.
– Тебя разве не учили, что считать чужие деньги некрасиво?
– Я оплачу все счета, – пообещал Эниум.
– Как благородно!
– От меня у Галактики нет никаких тайн. В том числе, финансовых. Но я намерен использовать исключительно деньги военных ведомств.
– Ну, хотя бы честно.
– Кстати, на сладкое. Перед тем как «Стальная бабочка» выпрыгнула из пространства Эниума, к планете пошла одноместная посадочная капсула. В ней Варвар. Он высадился на острове Креста и вызвал новых наемников. А пока летит подкрепление, он отправил роботов-разведчиков к сборному пункту Сайруса. Нет сомнений, что Варвар заслан хозяином «Стальной бабочки». Думаю, это будет последняя попытка захватить Сайруса.
– И это значит, что враг может пойти ва-банк, – сказал Хауэр.
– Тревожный сигнал, – заметил Бозе. – Почему все-таки он не отстает от тебя, Сайрус? Решил заменить тобой Виту? Чем ему так приглянулось семейство Ремов? Может быть, он надеется использовать способности дактианцев к генетической трансформации?
– Дактианцев много… – задумчиво проронил Хауэр.
– Сайрус лучший из лучших.
– Так или иначе, тебе следует быть начеку, тактик Рем, – резюмировал Эниум. – Удачи вам… люди.
В жизни часто бывает: ждешь чего-то, ждешь, а оно все не приходит. А потом вдруг сваливается как снег на голову, и ты оказываешься к этому не готов. А ведь пока «ждал-ждал», много раз прокрутил все варианты развития событий. Даже речь заготовил. Но в результате все получается, как обычно – коротко роняешь «твою мать» и реагируешь по обстановке.
Вот, например, Шершень всегда мечтал иметь крейсер. Именно крейсер. Большой, мощный, хорошо вооруженный. Способный пробраться, а при необходимости вломиться в любую самую опасную зону галактики. Но как Шершень об этом мечтал? Отвлеченно, как мечтают почти все разумные, но небогатые существа о пресловутом миллионе галактических валютных единиц. Хорошо бы иметь, но что с ним делать, если вдруг появится – мало, кто понимает. Вот так и Шершень. Его фантазия рисовала заветный миллион воплощенным в дактианский или сайтенский крейсер. Но вот смаглер по прозвищу Шершень получил желаемое и теперь совершенно не знал, что с этим делать.
Нет, формально он ничего не получил, это понятно. Бывший «Торрент», а ныне крейсер «Безумный» по-прежнему находился как бы на службе у мароманнов. Но это были детали. Шершень сидел в капитанском кресле, и это главное. А как вывести корабль «из официальной эксплуатации», это не такой уж сложный вопрос. Смаглер знал пятьсот способов. И помешать этому, если Шершень захочет, не смогут ни пассажиры, ни робокриги, ни даже весь такой загадочный Момо. Но Шершень, как и множество других людей, которым все-таки выпал заветный приз, пока абсолютно не понимал, что ему делать с выигрышем.
Впрочем, смаглер и не спешил распоряжаться призом. Оставаться в странноватой компании двух нестандартных мароманнов и кифера для него было пока безопаснее всего. Вот он и плыл спокойно по течению, как оглушенная рыбина. Чуть ли ни пузом кверху. Пока.
Хотя нет. Кое-какие телодвижения он все-таки совершал. Например, проверил все оборудование крейсера и попытался кое-что подправить в программной оболочке ходовых систем. Попытка, правда, вышла неудачной. Вмешательство в программу засек Хауэр. Синтетик крейсера пусть и признал Шершня капитаном, но фактически главным на борту считал командора, поэтому сразу же доложил Максу о вмешательстве смаглера.
– Что ты забыл в оболочке? – Хауэр появился на мостике через минуту после того, как Шершень попытался влезть в программу.
Нет, командор не примчался верхом на бортовом глайдере и не устроил разнос «техническому капитану». Пришел Хауэр неспешно, прогулочным шагом, и разговор начал спокойно, но смаглера проняло до мурашек.
Впрочем, совесть у Шершня была чиста. Он не успел поменять в настройках даже то, что требовалось поменять. Например, утвержденный тем же Хауэром новый позывной корабля.
– Крейсер «Безумный», – коротко пояснил Шершень. – Название «Торрент» – собственность Седьмой отдельной флотилии дальней разведки. Крейсер они Шторку уступили, но за название встали горой. Хотят назвать так новый фрегат, у них как раз пополнение корабельного состава. Так что нам в любом случае нужен позывной. Почему бы ни «Безумный»? Ты сам хотел.
– Отставить, – Макс покачал головой. – Это была бравада.
– Да ладно! – Смаглер удивленно хмыкнул. – Ты умеешь такое признавать?
– Я ведь не дактианец. – Командор пожал плечами. – Нет, имя у крейсера должно быть солидным, звучным. Например…
– Виктория, – подсказал Шершень, воспользовавшись секундной задумчивостью Хауэра. – Три!
Он растопырил три пальца.
– «Виктория»? – Макс поморщился.
– В переводе с доисторического – победа! – вновь торопливо подсказал смаглер.
– Это название класса малых рейдеров для дальней разведки. – Хауэр мотнул головой. – Не пойдет. Я понимаю, тебе хотелось бы воссоздать здесь привычный мирок, но… нет, Шершень. На «Вики-3» я не согласен. Кстати, на женский голос синтетика – тоже.
– Ты не понимаешь, Хауэр! Представь, каково это, болтаться неделями в космосе и даже не слышать женского голоса!
– Это нормально.
– Может быть, для мароманнов и так, но я ведь землянин! У меня другая организация нервной системы! Другой гормональный фон и темперамент! Мне необходимо женское общество!
– Бабник ты, вот и вся твоя организация с темпераментом, – Макс усмехнулся. – А что землянин… это мы проверим. Хорошо, что напомнил.
– Я и не скрывал, что женщины меня интересуют гораздо больше, чем… – Шершень осекся. – В каком смысле – проверим? Ты что это задумал? Зачем?!
– Позже вопросы, работай. – Хауэр кивком указал на объемную проекцию интерфейса. – Крейсер будет называться «Герцог».
Шершень недовольно фыркнул и вернулся к работе. Хотя не сразу. Следующий его шаг был глупым, но удержаться капитан не смог. В отместку за лишение «общества» новой Вики он занес в журнал запись, что крейсер называется «Герцог», но не стер, а лишь зачеркнул прежнюю версию «Безумный». Понятно, что впоследствии все записи в журнале будут содержать название «Герцог», но в некоторых ситуациях будет всплывать и «Безумный», а значит, в неформальных кругах название «Герцог Безумный» может закрепиться наравне с официальным. Мелкая пакость, конечно, но на душе хоть чуточку стало легче. Не от пакости, а от забавной фантазии, как солидный крейсер швартуется к столичному орбитальному причалу, а операторы ему командуют: «Герцог Безумный», два румба влево! И ржут при этом втихую просто до колик.
Похоже, Хауэр заметил это незначительное отступление от правил, но ничего не сказал. Шершень решил, что командор не стал заострять внимание, чтобы разрядить обстановку. Или же замял тему, а секундой позже вовсе перевел разговор, чтобы отвлечь внимание капитана от чего-то более серьезного. Смаглер буквально чуял назревающий подвох, но пока не понимал, в чем его суть.